ныли, требуя хотя бы краткой передышки, но остановка означала смерть.
Да, подданные вражеского лорда, что отказались уйти вместе с ним, уже должны быть мертвы. Погребены под завалами разрушающегося замка. Кого не прикончило обломками — того рано или поздно поглотит бездна. Еще несколько минут, и сектор, некогда принадлежавший Николаю Оскольцеву, окончит свое существование, а на общей карте имя лорда и все, связанные с ним функции, навсегда приобретут светло-серый оттенок.
— Чуть-чуть… еще чуть-чуть… давай-давай!.. — бормотал Влад под нос, борясь с раздирающей грудь отдышкой. — Дава-а-ай! — с рычанием крикнул он, перепрыгивая через крупную трещину перед самой чертой, разделяющей оба сектора, и его наконец-то поглотила густая, вязкая темнота, знаменующая переход.
Еще некоторое время, даже будучи в портале, он слышал пугающий треск земли и шум валящихся штабелями деревьев. Душераздирающий, зловещий. И губы блондина дрогнули в кривой улыбке.
Он смог повторить это во второй раз. Повторить, и выйти из противостояния победителем. Значит, сможет и в третий… Стать кем-то, быть кем-то, а не просто существовать наравне со всеми и играть в дурацкую, бессмысленную, бесконечную войну.
* * *
Система поздравляет Вас с рождением наследника, Юрий Родионов!
Награда: 1 000 престижа
Системное оповещение выскочило перед моим лицом, стоило только распахнуть глаза. Или же именно благодаря ему я и проснулся.
— А-а-а? — уставился на него, и постепенно, по мере понимания произошедшего, удивление, любопытство и какое-то благоговение, что ли, вытеснили остатки сна.
Наскоро вскочив с кровати, поспешил привести себя в порядок после долгого отдыха и ничегонеделания, оделся и прямой наводкой двинулся в Цветущий сад, дабы засвидетельствовать столь особенное для всего сектора событие.
Наследник! Блин, да охренеть не встать! Трудно даже представить, что пережила Катька за прошедшие сутки, пока я тут отлеживался и зализывал раны. Все оттенки, мать его, токсикоза за долбанные сутки! При условии, что беременность в этом мире протекала примерно так же, как и в нашем родном, за исключением бешеной скорости роста плода.
Спускаясь в холл по лестнице, несколько раз умудрился оступиться и едва не полетел вниз башкой. На выходе задел плечом ворота, стукнулся мизинцем ноги об порог… Да сраные, блин, пироги, дайте же мне уже взглянуть на то, что я породил!
Оставшийся путь проделал более неспешно и сдержанно, дабы не набить еще больше синяков. А как только переступил порог Цветущего сада…
Да тут натурально яблоку негде было упасть! И опять я узнаю обо всем в самую последнюю очередь… Генералы, подданные… Все столпились в саду, запрокинув головы и вслушиваясь в отчетливый крик младенца. И я поспешил присоединиться к ним, так же поднимая взгляд к открытым балконам-коридорам второго этажа.
— Может, принести чего? — переговаривались между собой лесорубы.
— Ага, настоечки, чтобы обмыть это дельце! — смело предложил Анатолич.
А смело потому, что Тамара стояла неподалеку от него, и уже надвигалась на бедолагу, подобно крейсеру Авроре, широко расставив плечи.
— Вот и счастливый папаша, — изогнул бровь Володя, едва завидев меня на горизонте, и взгляды всех присутствующих обратились ко мне. — Ну, как настроение?
— Не знаю… — помотал головой, действительно не вполне понимая, что чувствую.
Всё смешалось внутри меня. Волнение за юную мать, гордость, удивление, страх, радость… Целый спектр самых разнообразных эмоций, которые можно было определить по моему лицу и округлившимся глазам невооруженным взглядом.
— Ну так поднимайся, — кивнул Олег наверх. Впервые за долгое время я видел своего шахтера с чистыми лицом и руками.
— Скажешь, пацан или девка, — добавил Семён, ухмыляясь.
— Да лишь бы человек вообще, — хмыкнул Петруша, удобно устроившись на одном из столиков. — А то от Юрки нашего чего угодно ожидать можно.
Толпа вокруг меня загалдела на разные голоса, и я поспешил бодренько подняться по ступенькам на балкон, а затем приблизиться к дверям в Катькины покои, откуда и доносился детский крик. Двери были приоткрыты и, заглянув в просвет, увидел суетящихся Анну с Аленой, бегающих туда-сюда с тряпками, бутылями и прочим. А еще Эвелину с Ириной, сидевших подле кровати и перекрывающих мне обзор.
Медленно провел рукой по лицу, собираясь с мыслями. Глубоко вздохнул, и только после этого решился войти к матери своего наследника. Чувствовал себя каким-то папашей недоделанным, отлучившимся за хлебом, но… какой есть, такой есть. Говорят ведь, что мужикам свидетелями родов вообще желательно не становиться. Душевное здоровье можно подорвать.
— О, а вот и папашка нарисовался, вы гляньте-ка на него! — первой заметила меня Анна, полоскавшая в тазу окровавленные тряпки. — Бледный-то какой! Будто бы сам всё утро тужился, не иначе, ха-ха! Ну проходи уж, коль пришел. Мнется на пороге…
— Юра-а-а… — слабый голос Кати отрезвил меня, и я, игнорируя насмешливые замечания Анны, а также лукавые взгляды Алёны и наложниц, приблизился к кровати.
Молодая мать по бледности лица нисколько мне не уступала. Вот только широко улыбалась, а в руках держала белый кружевной сверток.
Первая мысль, возникшая в моей голове, была до ужаса странной: «Это что, правда, я наделал? Не, ну серьезно, что ли?» И лишь второй стала: «Мальчик или девочка?»
— Мальчик, — будто бы прочитала Катька мои мысли и приоткрыла ткань, обнажая раскрасневшееся и сморщенное личико младенца.
Блин, а ведь… ведь, и правда, похож! Чем-то… Лицо новорожденного еще, понятное дело, не сформировалось, и определить его черты было сложно, но сердцем чувствовал: вот она — плоть от моей плоти! И это казалось мне настолько странным, что мало с чем можно было сравнить это чувство.
Мой ребенок. Нет, не просто ребенок, если бы я всё еще был каким-то студентом или менеджером в мелкой фирме по продаже бытовой техники. Это мой наследник. Да, Цибульский был прав. Содержимое кружевного кулька — не просто потенциальный престиж, который я однажды получу, женив свое чадо на чьем-то еще. Это живое существо!
— Ты уже выбрала имя? — поинтересовался у девушки, неотрывно глядя на орущего малого.
— Ага, — слабо кивнула та. — Виктор.
Хм. Виктор Родионов. А что, звучит! И насколько же быстро ты дорастешь до моих лет, Виктор? Что ж, время покажет…
Надолго в Цветущем саду я не задержался. Матери-героине следовало отдыхать, а отцу-герою, то бишь мне, скакать по собственным немаловажным делам. Сегодня я планировал вновь отправиться в путешествие, и на этот раз никакой вольник не помешает мне набить рюкзак всякими плюшками. Теперь
