— Да, это так.
Он робко мне улыбается.
— Все, что тебе сейчас понадобится, так это один из твоих новых купальников. Они находятся в шкафу в спальне.
— Моя одежда уже здесь?
Я ощущаю небольшое головокружение.
— Да.
Трей берет меня за руки и смотрит в глаза. Пару мгновений я ожидала от него какого-нибудь романтического жеста, но впечатление было обманчивым.
— Иди переоденься, потом мы закажем завтрак и насладимся прекрасным утром.
Трей
На короткий миг мне удалось выкинуть мысли о разговоре с Рэем из головы. Как только Мэнди уходит, эти мысли тут же поглощают меня вновь. Единственный человек, кто мог бы помочь мне в этой ситуации — Юрген. Я быстро посылаю ему текстовое сообщение, где объясняю свою дилемму. Я сильно втягиваю в себя воздух, когда наблюдаю за Мэнди, которая захватив несколько вещей из своей косметички, скрывается в ванной. Устав ждать ответа, я выхожу на террасу и набираю Юргена.
—Спасибо, что перезвонил, — говорю я ему, как только он отвечает на мой звонок.
— Ну, должен был после того, как увидел твое сообщение. Ты, наверное, чувствуешь себя так, словно живешь в сумеречной зоне, — отвечает он, довольно точно характеризуя мое состояние.
— Ни хрена!
Я делаю глубокий вдох, пытаясь расслабиться и придумать план.
— Я могу просто выслать тебе образец волос? Как долго это займет?
— Образец волоса должен включать в себя фолликул. Проще взять ватную палочку и снять мазок с поверхности твоей щеки, положить его в мешок и срочно отправить мне. Я могу получить предварительные результаты в течение нескольких часов, — объясняет он, как будто это плевое дельце.
— Ее отец не хочет, чтобы я рассказал ей, так что мне придется попытаться получить образец без ее ведома, — сообщаю я ему.
— Нет. Поверь мне, Трей, тебе нужно поговорить с ней. Меня не волнует, что говорит ее отец, — заявляет он категорично. — Если она узнает, что ты утаил от нее такое, это будет концом ваших отношений.
— Моя первая реакция была такой же. Но ее мама очень больна и Рэй думает, что это убьет ее, если она узнает.
Я оборачиваюсь, и вижу Мэнди, стоящую в дверях в своем новом бикини.
— Если она узнает что?
Ее глаза мгновенно вспыхивают, пока она идет прямо ко мне.
— Я перезвоню тебе, Юрген.
Я кладу трубку, так как у меня уже не осталось выбора.Я беру Мэнди за руку и стараюсь говорить, как можно спокойнее.
— Твой отец настоял, чтобы я не делиться с тобой тем, о чем он мне сообщил, но я не могу скрывать это от тебя.
— Почему? Что он тебе сказал? — спрашивает она меня, и на ее лице появляется взгляд, западающий в душу.
— Он не хочет, чтобы твоя мама узнала, так что ты должна пообещать мне ничего ей не говорить. Хорошо? — я пытаюсь заручиться подтверждением перед тем, как рассказать ей.
— Я не буду ничего обещать, но если увижу необходимость защитить маму, ты можешь поверить мне, что я это сделаю.
Глаза Мэнди темнеют, когда ее эмоциональное состояние переходит от страха к гневу.
— У меня пока не было возможности выяснить все самому, но, видимо, существует шанс 50/50, что ты и я — от одного и того же отца, — говорю я, просто вываливая всю правду.
— Что ты имеешь в виду? — она задыхается, глядя на меня в полном недоумении.
— По-видимому, у Рэя и Сильвии был роман. И он и мама, кажется, полагают, что есть вероятность, что он может оказаться моим отцом, так же как и твоим, — говорю я, до сих пор не в полной мере осознавая это сам.
Мэнди вздрагивает, прикрывает живот и поворачивается к перилам. Она ничего не говорит, но стон, который исходит от нее, просто жуткий. Я точно знаю, что она чувствует, так как я пережил те же эмоции менее часа назад. Я стою в тишине, поглаживая ее по спине, терпеливо жду, пока она что-то скажет. Сейчас она пытается справиться с рвотным рефлексом. Это определенно трудно принять.
Мэнди
Я даже не знаю, как сейчас реагировать. Я провела последние пять лет, полностью сосредоточившись на мщении человеку, который разрушил наши жизни, а тут внезапно оказывается, что мой отец мог являться причиной. Как он мог так поступить с мамой? Во всех испытаниях она неизменно оставалась на его стороне. Мое первое желание было позвонить ему и высказать все, что я думаю. Я достаю свой телефон и начинаю рыться в избранных номерах.
— Нет. Давай сначала поговорим, — произносит Трей, положив свою руку на мою. — В любом случае, сейчас у них два часа ночи, так что потребуется некоторое время, чтобы не напороть горячку.
— Что нам делать? — спрашиваю я, чувствуя себя абсолютно разбитой и сбитой с толку.
— Первое, что нам нужно сделать, это выяснить, действительно ли ты, на самом деле, моя сестра.
Он кладет руку мне на плечо и выпускает небольшой смешок.
— Я не в настроении для смеха, — моментально отвечаю я, бросая на него суровый взгляд.
— Я знаю, но я действительно хочу узнать это, как можно скорее.
Он крепко притягивает меня к себе.
— Честно говоря, не думаю, что мы связаны между собой, но я буду чувствовать себя намного лучше, если мы будем знать это наверняка.
— Да! И меня тоже. Я сейчас нахожусь в шоке. Если окажется, что ты мой единокровный брат, то думаю, я убью себя!
— Не говори так.
Он по-прежнему прижимает меня к себе.
— Независимо от того, как все сложится, мы постараемся сделать для этого все возможное.
Я поднимаю голову и говорю ему со всей решительностью в глазах:
— Если мы окажемся связанными между собой, то ни ты, ни я никому не заикнемся об этом!
— Поверь мне, я не стану. Если кто-то узнает, что отец на самом деле не был нашим отцом, то это, скорее всего, поставит под угрозу все наше наследство.
На лице Троя появляется беспокойство, когда эти слова срывается с его губ.
— Его невеста ухватится за это.
— Ты, очевидно, уже поговорил с кем-то об этом, — говорю я, глядя на телефон. — Что мы должны сделать?
— Нам нужно взять ватные палочки и провести ими по внутренней стороне щеки. Потом мы просто положим их в пакет с застежкой-молнией, и я отправлю их Юргену сегодня же курьерской почтой. После того, как ему доставят их, в течение нескольких часов он получит результат, и мы будем знать, связаны ли мы.
— Хорошо, иди поищи ватные палочки, а я пойду оденусь, — говорю я ему.
В настоящий момент мне как-то неудобно разгуливать в бикини.
Трей
В течение часа наши палочки были отправлены, и они уже были на пути следования в пункт курьерской почты. Юрген прислал мне пару ссылок на варианты теста в домашних условиях, который мы можем провести, но я предпочел бы сделать его в профессиональной лаборатории. Я испытываю желание позвонить маме прямо сейчас и узнать некоторые подробности об их романе, но так как в Нью-Йорке сейчас лишь четыре утра, то я подожду несколько часов.
— Тебе что-нибудь принести, братик?— ухмыляется Мэнди, присоединяясь ко мне на террасе.
— Я мог бы воспользоваться стаканом для коктейля с чем-нибудь сорокоградусным, но мог бы, возможно, согласиться и на хороший завтрак с чашкой крепкого кофе. Меню на столе,… сестричка.
Мы оба относимся к этому легкомысленно в данный момент, но у нас останутся серьезные эмоциональные шрамы, если окажется, что мы брат и сестра. Мэнди возвращается с меню для каждого из нас и плюхается в кресло рядом со мной.
— Я даже не уверен, что смогу поесть, — признается она, и на ее лице застыло страдальческое выражение.
— Я знаю. Просто надеюсь, что какая-нибудь еда немного успокоит мой желудок. Я чувствую себя дерьмово. Мой желудок никак не успокоится с тех пор, как я поговорил с твоим отцом.
— Ты думаешь, Виктор знал о романе? — спрашивает она после того, как изучала меню в течение нескольких долгих минут.
— Уверен, что узнал.
Я вспоминаю день, когда он пропустил наш восьмой день рождения.
— Это объясняет, почему все так внезапно изменилось. Тайлер и я думали, что мы сделали что-то неправильно. Когда я стал старше, то принял тот факт, что он просто превратился в жадного мудака. Меня тошнит только от одной мысли об этом.
— Знаю. Я годами ненавидела Виктора, думая, что он намеревался уничтожить мою семью без уважительной причины, — говорит она в ответ. — Не могу поверить, что отец сам был причиной этого.
Потрясенное выражение лица Мэнди является зеркальным отражением моего.
— Я бы все отдал сейчас, чтобы поговорить с отцом.
Я закрываю глаза и пытаюсь восстановить контроль над своими чувствами, но слезы уже скопились в уголках моих глаз.
— Мне так жаль, Трей, — произносит Мэнди, и я практически слышу в ее голосе, что она пытается подавить свои эмоции. — Меня интересует вопрос, почему отец практически умолял меня не противостоять твоему.
— На самом деле?
— Да, правда. Я поехала в его офис на той неделе, когда была в Нью-Йорке. Я хотела из первых уст услышать, почему он предал нашу семью. Просидев в приемной около часа, я позвонила домой, чтобы скрасить время, — объясняет она. — Когда папа ответил, я сообщила ему, где нахожусь, и это вывело его из себя. Уверена, он знал, что Виктор откровенно поговорит со мной о том, что случилось.
