- Товарищи командиры! - прогремело в столовой. Дежурный по части отдал рапорт Степану Мамушкину, появившемуся на завтраке. Без него завтрак никто не начинал. Довольно необычно, позже выяснилось, что Мамушкин раньше служил во флотской авиации. Завтрак обычный, в помещении тихо, видно, что с дисциплиной в полку все отлично. Я выяснил имена и фамилии начальства. Выяснилось, что в восьмой эскадрилье начальства нет, там только пять техников, 22 МАСсовика, и ни одного командира. Всего в полку пять 'Илов', но все они лежат еще по ящикам. Инженер полка уехал в Ленинград на курсы по этим машинам. Так что, труба дело.
- Чем командир недоволен?
- А он всегда такой, не обращай внимания.
- А комиссар?
- Этот - вредный, на глаза лучше не попадаться, особенно после 'слизняка'.
'Слизняком' называли местную распивочную, у которой в названии были буквы 'SLIZ'. В общем, в полку с пьянством борются, что не могло не радовать меня. Разгильдяй Сергей Шкирятов был в училище главным заводилой на курсе в смысле 'поддать', а я был непьющим и в той, и в этой жизни. По сравнению с остальной частью СССР в ЛитССР цены на спиртное были ниже раза в три, особенно дешевым было пиво, которое стоило копейки, и было довольно неплохим.
После завтрака всех собрали в 'классе'. В его роли выступал местный клуб, так как остальные помещения столько народу вместить не могли. Состоялась довольно длительная процедура представления каждого вновь прибывшего. По спискам в алфавитном порядке я был последним, поэтому смиренно ждал своей очереди. Но, меня полку не представили. Сказали, что помимо прочих, прибыл младший лейтенант Шкирятов, с назначением которого возникли некоторые сложности. Поэтому, он будет представлен полку несколько позже. Позже, значит, позже. Объявили, что я и Овчинников направлены в восьмую эскадрилью, которая будет пополнена в ближайшие дни.
После такого своеобразного развода, все пошли на полеты, а я вынужден идти в штаб полка. Впрочем, не только я, но и все, приехавшие вчера, тащатся туда получать официальные назначения, и направления на склады для получения вещевого довольствия. Меня отозвал комиссар полка Алексей Мирошкин. Я представился.
- Полк обещают перевооружить этим летом на 'Ил-2'. Я видел выписку из Вашей летной книжки, что у Вас 106 часов налета на этой машине. Где и когда успели?
- Практику проходил в ЛИСе 18-го завода, товарищ батальонный комиссар. Принимал, в качестве военной приемки, машины, выпущенные заводом в ноябре - феврале месяце и проводил заводские испытания.
- Ну, и как?
- Не без приключений, дважды прыгать пришлось, а так, все в порядке. За это и получил звание. Так как практика пришлась на осенне-зимний период, то пришлось сдать на право управления в сложных метеоусловиях. Еще шесть часов, и можно будет получать допуск к ночным.
- То есть самолет вы знаете хорошо?
- Да, освоил полностью, и вводил летчиков на него. Весь курс первичного обучения.
- Отлично. Мы Вас в план поставили на сегодня на ввод в строй, поэтому получите направление у начмата, сходите на склад, и получите снаряжение. В 10.30 у нас с Вами вылет. Действуйте!
Ну, хоть времени дали достаточное количество. Аэродром большой, пока из конца в конец ходишь, весь день пройдет! Плюс, мне не поставили сдачу теоретических зачетов, а вводят в строй как после отпуска, устраивая сразу вывозные, только район придется сдать, но от этого никуда не деться. Получил обмундирование, в отличие от сержантов вещей б/у не выдали, все новое. Это радовало. Порядок в полку был. Звание у меня, конечно, не блещет, один кубарь, но и это для вещевой службы весомо. Часть вещей занес в комнату, и понес остальное в раздевалку 8-й эскадрильи, предварительно выяснив, где она. Это оказалось совсем рядом у ближайшего капонира. В штурманской службе получил карту района, и сунул ее в новенький планшет. В классе выучил основные и вспомогательные ориентиры, пролистал их в голове, и пошел к штурману полка. Полчаса позора (карта с польскими, немецкими и русскими названиями, а требовалось знать еще и литовские), и роспись на зачете стоит. Все равно эти названия никто не знал. Они не употреблялись. Со сданным зачетом и допуском прихожу на КП. Вылет предстоит на УТ-4. Пристроился у завалинки поспать, поставив звонок на ручном хронометре на 10.00. Разбудили меня раньше. Вызывал командир, которому комиссар доложил о разговоре со мной. По документам четыре из пяти машин испытывал я сам. Одна машина прошла полный курс заводских испытаний и какие-то переделки бомбоотсеков. Я ответил, что не помню, что было изменено, потому, что с замками и крышками было много работы, но, подпись стоит, значит: все принято. Да, подписи мои. Майор хлюпнул носом, но отпустил готовить машину к вылету. Пришлось взлетать с 'шиком': не поднимая хвоста. Дескать, почерк у меня имеется. Далее по коробочке без замечаний и излишеств. Посадка и вылет в зону на пилотаж. Тоже скучно открутил положенный каскад фигур с полочками и фиксацией исполнения. Комиссар остался доволен, черканул какое-то незначительное замечание, так было положено, без замечаний никто ничего сдать не мог. Он поставил мне ввод в строй, и мы опять предстали перед светлыми очами отца-командира.
- Так, Козлов на курсах, и говорит, что еще и в госпиталь ляжет. Так что, будете назначены ИО командира 8-й эскадрильи, и командиром первого звена. В звено назначены: сержанты Овчинников, Томин и Проскуров, ну и товарищ Мирошкин изъявил желание освоить новую машину. Заодно и Вас проконтролирует. Возьмите в штабе приказ, и в 15.30 я буду на построении у Вас. Зовут как?
- Сергей... Петрович.
- Ну, Петрович, действуй. Широко шагаешь! Штаны не порви! Только из училища, и комэск! Я до комэска 15 лет летал.
Откозыряв, вышел с КП и пошагал в сторону стоянок восьмой эскадрильи. Следом за мной потянулись и три сержанта, двое из которых расспрашивали Пашу о 'новой метле'. Мне знакомиться с ними на ходу не сильно хотелось, они старше меня, выпуска осени 40-го года. В те годы набор в училища производился дважды в году. Это позволяло сократить количество преподавателей теоретического курса.
Новости в полку распространяются гораздо быстрее поросячьего визга, поэтому к моему приходу личный технический состав эскадрильи был построен. Приняв доклад старшего техника-лейтенанта Кучерова, осмотрел воинство, и поинтересовался у Кузьмы Порфирьевича: имеется ли подменный фонд рабочего обмундирования в эскадрилье. Фонд отсутствовал. Приказал озаботиться этой проблемой.
- А то к обслуживанию машин вы еще не приступили, а уже чумазые, как чушки. Одно слово - маслопупы.
- Нас ИО инженера задействовал на ремонтах 'чаек', на изучение новой техники отвел только час в день, товарищ - и тут он меня попытался унизить, - младший лейтенант. Даже на построение отпустил только на двадцать минут.
Я скомандовал 'Смирно', и доложился подошедшему батальонному комиссару, в том числе и об имеющихся проблемах.
- Некому было готовить личный состав, поэтому, и принято такое решение. Разберемся. Федотов, сгоняй за Паршениным, скажи, что я зову.
- Есть, товарищ комиссар.
- Продолжайте, товарищ Шкирятов.
- Командир полка приказал распаковать, собрать и подготовить самолеты к вылетам. Срок - неделя. С сегодняшнего дня приступаем к интенсивным занятиям по новой технике и к подготовке к зачетам по специальности. На освоение - две недели. К майским праздникам первое звено должно быть готово и облетано. Поэтому, товарищ старший техник, приказываю подготовить козлы, тали, инструменты для распаковки и всю техническую документацию по сборке к 15.30. в 15.30 построение, прибудет командир полка майор Мамушкин. Вольно, разойдись.
Техники гурьбой отправились исполнять приказание, а я занялся летным составом, внимательно рассматривая их летные книжки. 'Сливки', от слова 'сливать'. Двенадцать летных происшествий на троих. Ну, Пашу Овчинникова я сам готовил, и успел исправить недоработки в его подготовке, а этих двух требуется полностью переучивать. Очень удивил комиссар полка, который встал в строй, и подал мне свою летную книжку.
- Так, Паша, у меня в комнате на окне папка синяя, там описание и в отдельной тетради рекомендации по осмотру, взлету, управлению и посадке. Несешь в класс тактической подготовки, а мы - туда. Напра-во! Шагом марш. Разойдись.
Посыпались вопросы по 'Илюше'.
- Вообще, он довольно простой, управляется неплохо, единственное, кабина достаточно сложная, и требует подготовки. Совсем другая, чем на 'чайке'.
Мы сели в классе, из папки я достал плакаты, прикрепил их к картону скрепками, и мы начали знакомиться с машиной. Через час объявил перекур, и мы пошли обедать.
На обеде Степан Наумович поинтересовался у Алексея Михайловича как ему Шкирятов.
- Кажись, Наумыч, нам повезло с этим мамлеем. И машину знает назубок, и объясняет толково, и доступно. Просит УТИ-4 и запланировать ему вылеты с личным составом. Такое впечатление, что всю жизнь командовал эскадрильей. Он, кстати, предлагает укомплектовать полностью эскадрилью, чтобы подготовить летчиков, используя эти пять машин как учебные. Смысл в этом есть.
