Я заметила, как папа с Кеннеди обменялись взглядами. Их глаза встретились, и родитель легонько кивнул.
Такой ответ — знать, что твоя дочь в приоритете над работой — желала бы услышать любая мать, но Кэндис никогда не претендовала на роль моей мамы.
— Дом? И где же он будет? В Нью-Йорке или Чикаго?
— Прямо сейчас дом для меня там, где Хоуп. С остальным мы разберемся позже. — Кеннеди перевел на меня взгляд, и я улыбнулась. Он подарил мне ответную улыбку и приподнял бровь, как бы спрашивая, насколько хороши были его ответы. Я начала убирать со стола и, наклонившись к нему, прошептала на ухо:
— Всё идеально.
Если бы я не любила его раньше, то та манера разговора, с которой он общался с Кэндис, определенно заставила бы меня в него влюбиться. Как всегда Кеннеди был уверен в себе и держал всё под контролем. Он разговаривал с тихим напором и силой, но при этом оставался учтив и почтителен. Можно понять, почему он так успешен в бизнесе. Он был пугающим, сладкоголосым и держал под своим контролем всех в комнате.
******
Мы улетали только в субботу вечером, поэтому я сказала Кеннеди, что хочу сходить на кладбище, навестить маму. Я ни разу не ходила туда с кем-то. Не считая дня похорон, конечно. Мне просто всегда хотелось посещать мамину могилу в одиночку. Шона с папой десятки раз предлагали составить мне компанию, но я всегда отказывалась. А Кеннеди не предложил сходить со мной, он просто взял и пошел.
Мама была похоронена на кладбище, к которому можно было добраться пешком. Папа специально выбрал его, ведь, когда она умерла, я была маленькой. Несмотря на довольно долгую дорогу, я ходила пешком, даже когда научилась водить машину.
Когда я вышла из душа, Кеннеди уже был собран.
— Надеюсь ты не возражаешь против пешей прогулки? Мне просто нравится идти пешком до кладбища. Эта дорога меня успокаивает.
— Нисколько. Одевайся, встретимся внизу. — Он поцеловал меня в лоб, приобнял за плечи, а потом ушел.
Наверное, только Кеннеди может собираться лишь пятнадцать минут и выглядеть при этом как с обложки журнала. Мне же нужен, по крайней мере, час. Я выпрямила волосы, сделала легкий макияж. Из одежды я выбрала длинную песочного цвета юбку, кремовую майку, ворсистый, украшенный бахромой свитер, высокие коричневые кожаные сапоги и дополнила свой цыганский образ сережками-кольцами.
Спустившись вниз, я увидела Кеннеди, сидящего вместе с папой на крыльце. В руках он держал красивый букет полевых цветов, скрепленный обыкновенным шнурком. Я знала, что букет должны были доставить из цветочного магазина. Я часто заказывала цветы, чтобы принести их маме. Если бы я сама пришла в магазин, то выбрала бы именно этот букетик.
Папа встал и заключил меня в свои объятия, затем он кивнул Кеннеди, опустил руку на его плечо и после ушел. Еще один молчаливый разговор.
******
Мы шли на кладбище, держась за руки. Кеннеди нес цветы. Мы разговаривали, смеялись и вспоминали последние несколько дней.
— Думаю, мои сестры влюбились в тебя без памяти.
Кеннеди лишь рассмеялся.
— Женщины всегда на тебя бросаются?
— Ты хочешь услышать честный ответ?
— Даже не знаю, — вздрогнула я.
— Когда ты молод и глуп, это забавно, но с возрастом довольно быстро надоедает.
— Бедняжка... маленький богатенький мальчик... — Я состроила печальную мину в знак того что понимаю, как «тяжело» ему жилось.
— Продолжай в том же духе, и ты окажешься перекинутой через мои колени. И поверь, я буду наслаждаться каждой минутой.
— Ты не посмеешь.
Кеннеди выгнул бровь и ухмыльнулся.
— Рискни. Я провел три дня рядом с тобой, просто держась за руки из-за уважения к твоему отцу. Так что, когда мы наконец остались наедине, ты фактически уже в беде. Я хочу шлепать тебя, пока твоя попка не станет ярко-красной.
Я вспыхнула. Боже. Этот мужчина делает мои трусики влажными на пути к кладбищу! Что, черт возьми, со мной не так?
Кеннеди ухмыльнулся и покачал головой.
— Я жду не дождусь, когда останусь с тобой наедине.
******
Мы пришли на мамину могилу. Пару лет назад папа установил скамью рядом с ее надгробием, чтобы я могла сидеть и разговаривать с ней. Было странно разделить эту скамейку с другим человеком. На протяжении многих лет я в одиночку сидела и рассказывала маме о том, что происходит в моей жизни. Иногда, когда поведение Кэндис становилось совсем невыносимым, я плакала и говорила, насколько сильно нуждаюсь в ней и скучаю.
— Когда она умерла, я постоянно приходила сюда и плакала. Я не знала, что делать дальше. Став старше, я начала рассказывать ей о том, как провела день, о том, что происходит в моей жизни. Но иногда я по-прежнему плакала и говорила, как несправедливо, что ее больше нет рядом со мной. Однажды я пришла навестить ее, а рядом с могилой были чьи-то похороны. Издалека я увидела, как в землю опустили маленький гроб. Хоронили ребенка. Пару недель спустя я вернулась и увидела надгробие. — Я подошла к могиле слева от меня. — Лили было всего лишь 12 лет, когда она умерла. Я видела, как мать похоронила ее. После этого, приходя к маме, я больше не жаловалась и не плакала. По крайней мере, она прожила тридцать пять лет и имела ребенка. Бедняжка Лили заставила меня понять, что я должна ценить время, которое нам отведено, и прекратить жить прошлым. Ради мамы.
Кеннеди молча обнял меня за талию, прижал к себе и поцеловал в макушку. Когда настало время уезжать, он развязал шнурок на цветах и положил половину букетика на могилу маме, а другую часть на надгробие Лили. Он и не догадывался, что я проделывала это сотни раз.
******
Мы с Кеннеди попрощались с отцом, и я пообещала позвонить ему на следующих выходных. Папа напомнил мне, что через пару недель приедет на конференцию в Коннектикут, и что хочет увидеть мою квартиру. Он сжал меня в своей медвежьей хватке и покрутил. Улыбнувшись, я притворилась, что уже слишком стара для этой нашей традиции, хотя на самом деле я очень ее любила, и он это прекрасно знал.
— Позаботься о моей девочке, — произнес папа, и они с Кеннеди обменялись рукопожатиями.
— Обязательно, — кивнул мой спутник.
— Кэнди просила передать, что ей жаль, что она застряла в пробке и что ей не удается попрощаться лично.
Я знала, что Кэндис намеренно уехала в магазин несколько часов назад, решив не прощаться. Но я была рада, что, по крайней мере, она придумала нормально оправдание, чтобы папа не волновался.
Глава 18
Во время перелета обратно в Чикаго Кеннеди был слишком тихим. До рейса в Нью-Йорк у меня оставался час, и я в тайне надеялась, что он предложит мне поменять билет на воскресенье, чтобы мы смогли провести ночь вместе, но он этого не сделал. Кеннеди вместе со мной дождался объявления регистрации на мой рейс, поцеловал меня и крепко обнял. Я была немного разочарована, но потом решила, что, вероятно, у него много работы, и мне не стоит попусту сомневаться.
******
Кеннеди проснулся в холодном поту. Его грудь вздымалась от только что пережитого кошмара, который, кстати говоря, не посещал его вот уже четыре года. Почему он снова начал ему сниться? Ему потребовались годы терапии, чтобы прекратить проигрывать в голове день, когда Келли исчезла. Он не сможет пройти через это снова. Не сейчас, когда он нашел Хоуп. Разве десяти лет, в течении которых он снова и снова изо дня в день переживал один и тот же кошмар, не достаточно для искупления грехов? Кеннеди никогда не запоминал начало кошмара, но всегда просыпался в один и тот же момент.
Келли Престон была его первой любовью. Им было по четырнадцать, когда они впервые встретились. Келли была в его классе по английскому, и Кеннеди практически месяц наблюдал за ней, прежде чем решился заговорить. Девочка со светлыми длинными волосами вместо того, чтобы делать заметки на уроках, рисовала ангелов, парящих над радугой. Образы, которые она рисовала, не выходили у нее из головы до тех пор, пока она не переносила их на бумагу.
Кеннеди пригласил ее на октябрьские танцы в девятом классе, и после эта парочка не разлучалась тринадцать месяцев. Каждый день после школы рука об руку они шли гулять в парк. Кеннеди катал ее на качелях, и у Келли возникало чувство, что если сейчас спрыгнуть, можно полететь. Каждый день они сидели до заката на траве под большим дубом, выполняя домашнюю работу.
Летом после девятого класса Келли позволила ему добраться до третьей базы (прим. пер.: метафора, употребляемая в среде американской молодёжи применительно к сексу. Первая база — поцелуи, вторая база — относительно невинные ласки, третья база — петтинг). К началу десятого класса Кеннеди вымахал практически в шесть футов высотой и стал капитаном футбольной команды. Девочки стали обращать на него внимание, что очень не нравилось Келли, которая постоянно обвиняла его в поощрении этого злосчастного внимания.
