Я не слышу дверной звонок, но дверь в гостиную открывается, и Ной входит с красивой леди с светло-рыжими волосами до плеч, яркими голубыми глазами и милым курносым носиком. На ней одеты джинсы, розовый свитер и дорогие остроконечные, высокие двух дюймовые ботильоны из черной замши.
— Спасибо, Ной, — говорит она.
Он кивает и закрывает за собой дверь. Она поворачивается ко мне и широко улыбается.
— Здравствуй. Так ты Далия Фьюри. Сенсационное имя, — непринужденно говорит она.
Я улыбаюсь в ответ.
— Думаю, что твое имя тоже весьма особенное.
— Ну, это не совсем мое имя. Я сделала его, — признается она с улыбкой.
Я смеюсь. Мне кажется, я прекрасно полажу с Молли Стрит. Она оглядывается вокруг.
— Бог ты мой. Разве этот дом не великолепен?
— Да. Думаю, неплохой.
Раздается стук в дверь и женщина, которую я вчера встретила, поднимаясь вверх по лестнице, входит. Она предлагает нам напитки. Я отрицательно качаю головой, но Молли просит чаю. Женщина удаляется, Молли подходит ко мне.
— Ну, ладно, давай поглядим на тебя, — говорит она и обходит меня вокруг, быстро рассматривая профессиональным взглядом. Она останавливается прямо передо мной.
— Вот как я работаю. Ты скажешь, чего ты хочешь: на три дюйма стать выше, на три дюйма тоньше, произвести впечатление на нового босса, соблазнить бывшего парня, соблазнить нового парня, — она улыбается, — тогда, я вернусь завтра, подобрав одежду и аксессуары, которые подойдут твоим запросам. Ты сможешь их примерить и, если они тебе понравятся, сможешь оставить, и я пришлю счет Ною за одежду и потраченное время. Так нормально для тебя?
— Да, отлично.
— Так, что касается сегодняшнего вечера, утонченная, умная, сексуальная, вскользь...?
— Я хочу выглядеть более...
Она с нетерпением ждет ответа.
— Гламурной и сексуальной, — выдавливаю я.
— С таким потрясающим телом, как твое, это пара пустяков, — уверяет она.
Я краснею до кончиков ушей.
— Поверь мне, иногда моя работа просто разрезает меня на куски. И говорю я это, при том, что у меня не было ни одного клиента, который остался бы равнодушен к произошедшим с ним переменам.
— Получая такое удовольствие от работы, ты должна действительно любить то, что делаешь, — говорю я, думая насколько прекрасна ее работа. Мне кажется она намного лучше, нежели оставлять кофейные пятна на рукописях и отправлять написанные под копирку письма с отказом на протяжении всего дня.
— Ну, — Молли говорит с лучезарной улыбкой. — Мне нравится находить красивые вещи, иногда даже редкие вещи и правильно подбирать к ним аксессуары, чтобы получился целый комплект. Мне нравится этим заниматься и думать, что благодаря мне, мои клиенты могут выглядеть так, как они всегда мечтали. Хотя мне попадается много важничающих коров, которым иногда хочется залепить пощечину, но я говорю: «А что вы думаете об этом прекрасном пальто мадам? Оно модно в этом сезоне».
Я смеюсь.
У нее звонит телефон. Она вопросительно смотрит на меня.
— Не возражаешь? Это мой жених Марк. Он должен мне кое-что сообщить, я только на секундочку.
— Нет. Все нормально.
Я направляюсь в сторону окна, вспоминая о своем Марке. С тех пор как я сказала ему, что Зейн пообещал найти Дейзи, я не разговаривала с ним. Он хороший парень. Интересно, как он сейчас. Мне, наверное, следует позвонить и поблагодарить его за поддержку. А с другой стороны лучше оставить его в покое. Я никогда не чувствовала к нему того, что чувствую к Зейну. У нас с ним ничего бы не получилось.
— Да, понятно. Увидимся сегодня вечером, — говорит Молли.
Поворачиваюсь к ней с улыбкой на лице.
— Идете куда-то сегодня?
Она морщит нос.
— В дом к его матери, которая ненавидит меня.
— Я не могу даже этого представить. Любой мужчина был бы счастлив заполучить тебя, — говорю я.
— Да хранит тебя Бог. Ты такая милая. Нет, она думает, что ее сын достоин лучшего. На чем мы остановились?
— Она убийственно неправа.
Молли благодарно улыбается, и решительно хлопает в ладоши.
— Сейчас самое тяжелое, — говорит она.
Я улыбаюсь.
— Тяжелое?
Она просовывает руку в задний карман и вытягивает рулетку.
— Боюсь, большинство женщин ненавидят эту часть.
Я корчу рожицу.
— Мне как-то все равно.
— У тебя потрясающая фигура. Я знаю многих женщин, которые с удовольствием терпят недели боли и страданий, чтобы иметь такую фигуру, как у тебя.
Она снимает с меня мерки и записывает их в телефон.
— Какой у тебя размер обуви? — спрашивает она, замеряю мои икры, предположительно в качестве руководства для высоких сапог.
— UK 6, — отвечаю я.
— Сейчас быстренько сфотографируемся. Это для меня, чтобы подобрать соответствующий цвет. Улыбнись.
Я смущенно улыбаюсь.
— Кажется, мы закончили на сегодня, — она поднимает на меня глаза. — Я зайду к тебе завтра с кучей вещей, которые ты сможешь выбрать для себя.
— Да, но мне нужно что-то для сегодняшнего вечера, — говорю я.
— По какому случаю? — спрашивает она, убирая телефон.
— Ужин.
— Где?
Я прикусываю губу.
— Понятия не имею.
Она снова берется за телефон, пролистывает контакты.
— Ной, — восклицает она. — Куда Далия идет сегодня вечером? — она слушает, благодарит и отключается.
— Ты идешь в «Uncle Ho», — объявляет она и загадочно улыбается. — Ты не поверишь, но у меня есть кое-что в машине. Пошли, — зовет она, направляясь к двери.
— Что за «Uncle Ho»? — спрашиваю я, спеша за ней.
— Очень изящный внутри, с прекрасным Vodka Bar, и некоторые столы в ресторане также имеют эту новомодную вещь от Le Petit Chef.
— Что это такое? — спрашиваю я с любопытством.
— Если я скажу тебе, то все испорчу. Гораздо лучше, если ты пойдешь и будешь наслаждаться увиденным, — советует она.
Мы выходим через парадную дверь и направляемся к ее белому вэну. Она открывает заднюю дверь — пещера Аладдина. Она поднимается на подножку и заходит внутрь.
— У тебя здесь прямо мини-магазин, — говорю я благоговейно.
— Я собирала это все годы. Некоторые вещи из секонд-хенда, некоторые — от дизайнеров, которые отдали их мне, а некоторые — я подлизалась к клиентам, которым они совершенно не подходили по фигуре.
Она профессионально отодвигает две вешалки-стойки с огромным разнообразием одежды. На вешалках-стойках висят свободного покроя трикотажные вещи, расшитые драгоценными камнями, верблюжье пальто, шелковые платья всех цветов радуги, кожаные куртки, бархатные пальто разнообразного фасона и насыщенных цветов, яркие кремовые брюки из шерстяной ткани, а также цвета лосося и пурпурные, колоритные красные мини-юбки. Здесь присутствует ящик, заваленный все возможными ремнями и шарфами, за стеклянными витринами находятся сотни ювелирных изделий и еще полки с обувью. Стелла бы умерла здесь, попав в рай.
Молли вытаскивает откуда-то длинное серебристо-серое пальто из кашемира, которое выглядит так, что однозначно стоит кучу денег. Она протягивает его мне.
— Оно отлично подойдет к твоим волосам и к платью, о котором я думаю.
— Ох, оно прекрасно, — выдыхаю я.
На этикетке написано Lolita Lempika. Я провожу по нему пальцами, оно такое восхитительное, гладкое и роскошное, словно бархатный животик щенка.
— Тебе будет в нем комфортно в такую погоду, — говорит она, стоя спиной ко мне. Из конца второй вешалки-стойки она вытаскивает с триумфом платье.
Я визжу. Впервые в жизни я на самом деле визжу.
Она радостно улыбается, как девчонка.
— Я знала, — тараторит она. — Я берегла его все эти годы. Я знала, что оно особенное, но я не могла найти подходящего клиента. Это винтажное платье от Валентино. В нем есть даже встроенный лифчик. Я нашла его на блошином рынке в Вейбридже. Ты можешь себе представить? Вейбридж!
Я с изумлением оглядываю воздушное платье из черного шелка арт-деко. Оно на коротких тонких лямках, прикрытыми элегантными складками прозрачной органзы, которая создает иллюзию выреза «лодочка». Огромный цветок-бант, выполненный из тонких полосок бархата на правой груди. Платье, облегающее с низкой талией, переходящее в расклешенную юбку.
Я не знаю, где, черт возьми, находится Вейбридж, но мне действительно трудно поверить, что кто-то захотел расстаться с такой гламурной вещью, тем более отнести его на блошиный рынок.
— Оно немного порвалось внизу, но я его подкоротила на полдюйма и вуаля, — объясняет Молли.
Я делаю шаг в сторону платья и дотрагиваюсь до прозрачного материала.
— Это настоящая органза, которая вообще существует, — тихо говорит Молли.
— Оно моего размера? — Я даже не предполагаю насколько сильно хочу, чтобы она сказала «да».
— До последнего дюйма.
— Оно чертовски сексуальное, не так ли? — шепчу я в ответ.
Она приподнимает бровь.
— Не в том случае, чтобы кто-то подумал, что у тебя нет морали, в нем есть все, — она опускает руку в пластиковый ящик и выуживает нитку жемчуга.
