пи… пи…
Все ахнули. На губах у стражников появились улыбки, строго запрещенные в этой стране.
Побагровев от злости, король что-то сказал прокурору. Прокурор послушно полез под трон.
Спустя минуту Устрашитель выскочил из-за спинки трона, как Петрушка из коробки, и мигнул королю. Король приободрился и приготовился продолжать речь.
Но вместо королевского голоса из репродуктора раздался душераздирающий вой сирены. Все в зале оторопели.
Пограничные жандармы повернулись кругом и стукнулись лбами. Из глаз у них посыпались искры.
Финик и Пандора кинулись к дверям. Они бежали с быстротой, которой мог позавидовать любой чемпион мира. Куда девались все их недуги?!
Хандрила, которому Финик наступил по дороге на хвост, ринулся за обидчиком.
Угадай не мог равнодушно смотреть на мелькающие ноги. С громким лаем он устремился за бегущими.
Я схватил в охапку Фунтика и бросился за приятелями. Может быть, пользуясь суматохой, нам удастся бежать?
Часовые куда-то исчезли. Еще немного — и мы на свободе!
Нет, не судьба!
Пандора, запутавшись в ковровой дорожке, растянулась у самого выхода. О нее споткнулись Финик и два жандарма. Скоро около дверей барахталась «куча мала».
Пока упавшие поднимались, часовые вновь заняли свои места у дверей.
Стражники притащили нас к подножию трона.
Разгневанный король попытался сойти с трона, чтобы выключить сирену. Он сделал это так неловко, что выскочил из штанов. И повис на одной ходуле, зацепившись за нее трусиками.
Король висел на палке, болтая в воздухе короткими, кривыми ножками и яростно размахивая кулачками.
Как мы ни были расстроены неудачей побега, нам стало смешно. Мы захохотали во все горло. Смеялась Пандора, раскрыв беззубый рот. Хохотали как сумасшедшие маленький писец и стражники. Даже на губах Устрашителя зазмеилась неуважительная улыбка.
Глава XIII
ТЮРЬМА И ПЛОЩАДЬ
Мы сидим в верхней камере Красной Башни. Красная Башня — главная государственная тюрьма Верзилии.
Как только нас водворили в тюрьму, пришел Старший Стражник. Он объявил, что король изменил приговор.
Ввиду особой тяжести совершенных благодеяний мы приговариваемся к смертной казни.
Когда я это услыхал, сердце у меня упало.
Я взглянул на товарищей. Они держались мужественно.
Тогда я хлопнул себя ладонью по животу. Сердце вновь встало на свое место.
Постепенно мы пришли в себя, и я задал Фунтику вопрос, который не давал мне покоя:
— Фунтик! Почему король так странно разговаривал?
— Очень просто, — ответил Фунтик, — королевская речь была заранее записана на магнитофонную ленту. Король, должно быть, такая балда, что двух слов связать не умеет. А я нашел магнитофон и перевел ручку скорости. Вот король и заторопился как на пожар.
— А почему завыла сирена? — снова спросил я.
— Это прокурор перестарался! Он включил не ту ленту! — объяснил Фунтик.
Таким образом, на суде раскрылись сразу три тайны короля: малый рост, глупость и пискливый голос.
Злые правители не любят, когда посторонним становятся ясны их секреты. Вдруг потом они станут известны народу?
Вот почему король и вынес нам самый суровый приговор.
Выбраться из башни невозможно. Стены ее толстые, изнутри гладкие, как стекло. Единственное оконце высоко. Оно заделано частой и крепкой железной решеткой. До него не достать, даже если мы заберемся друг на друга.
Единственный, кто мог бы нам помочь, был Пип.
Если бы только Пип сумел до нас добраться! Он хитер и увертлив. Он умеет летать! Какое великое дело — иметь крылья! В любой момент можно вспорхнуть и полететь куда захочешь! Но от Пипа давно уже не было ни слуху ни духу. Где он теперь?
— Где-то наш дорогой Пипушечка? — неожиданно сказал Угадай.
— Я сам только что об этом подумал! — удивленно ответил я.
— И я подумал тоже! — воскликнул Хандрила.
— И я! — произнес Фунтик.
— Здорово! Как это мы все сразу подумали об одном и том же? — заключил я. — Нам мог бы помочь Пип. Но как его вызовешь? Радиопередатчика у нас нет…
Я тяжело вздохнул.
— Ученые говорят, что можно передавать мысли на расстояние! — сказал вдруг Фунтик. — Передавать без радио! Это называется «телепатия».
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил я. — Ты ведь, кажется, до буквы «Т» не доел… То есть не дочитал!
— Это верно! — согласился Фунтик. — Но я съел том на букву «В». А там есть статья «Внушение мысленное».
— Как же это делается? — спросил я.
— Как съесть Энциклопедию? — не понял меня Фунтик.
— Нет, вот это… мысли на расстояние… — пояснил я.
— Надо сильно задуматься. Подумать о том человеке… — сказал Фунтик.
— О той синице! — поправил я.
— О той синице, которой ты хочешь передать свои мысли. Когда ты настроишься на этот лад, приказывай мысленно: «Прилети сюда! Прилети сюда!» Ясно?
— Ясно-то ясно! Да почему ты сам этого не сделаешь?
— Я ведь только свинка! Хотя и умная! — вздохнул Фунтик. — А ты все-таки человек. Хотя и рисованный! У тебя мысли должны быть сильнее! Ну-ка попробуй!
Я задумался. В этот момент Хандрила чихнул.
— Будет ли когда-нибудь тишина в этом доме? То есть в этой тюрьме! — обиделся я. — Даже подумать не дают!
Все затихли. Я опять задумался.
«Пип! Пип, дорогой! Помоги нам!» — горячо думал я, упершись глазами в кирпичную стенку.
Где-то за этой стеной, далеко-далеко, должен был находиться Пип. Я даже представил его себе летающим возле башни.
«Пип! Пип! Помоги нам! Мы в Красной Башне! Мы в Красной Башне! Пип, лети к нам!» — призывал я.
Пинь-пинь-пинь-таррарах!
— Пинь… пинь… пинь-таррарах! — раздался вдруг знакомый голос.
— Пип! Пипушечка! Пипунчик! — закричал я восторженным шепотом.
Кричать громче я боялся, так как за дверями были стражники.
— Пип! Я только что о тебе думал! Где ты, Пип?
— Пинь… пинь… пинь, — раздалось неведомо откуда. Наконец из щели между двумя кирпичами показалась знакомая головка в черной шапочке, с белыми щечками. Блестящие глазки-бусинки весело глядели на нас.
Пип, весь вымазавшийся в красной кирпичной пыли, буквально свалился нам на головы. Слететь он уже не мог, так как, пролезая через щель, сильно помял крылья.
То-то обрадовались мы старому другу!
