Морган произнес про себя проклятие. Видимо, он действительно сошел с ума. Он хотел видеть ее на корабле, но был не единственным, кто этого желал.
Помощники Моргана тепло поприветствовали Силвер, но особенно рад был Джордан, который, казалось, считал ее членом своей утраченной когда–то семьи. Похоже, что единственным, кто наблюдал ее возвращение на корабль без радости, был сам Морган.
Но для Силвер это не имело значения. Для нее сейчас было важно лишь то, что она покидает Катонгу, отправляется на Барбадос и будет в полной безопасности, хотя бы на время путешествия.
Когда наступил вечер, Силвер стала готовиться к ужину. Ей хотелось выглядеть как можно лучше. На душе у нее было легко, казалось, что даже корабль приветствует ее возвращение своим поскрипыванием. Она надела шелковое темно–синее платье, одно из своих любимых, волосы закрутила в изящные локоны. В ушах блестели сапфировые сережки – память о матери.
Бросив последний взгляд в разбитое зеркало над дубовым бюро Моргана, Силвер взяла разноцветный веер и направилась к двери. Войдя в кают–компанию, она с удивлением увидела, что стол уставлен дорогим фарфором и хрусталем.
– Море спокойно. – Из тени шагнул Морган. – Я думаю, мы должны отпраздновать ваше возвращение. – Глаза Моргана пробежали по ее узкому в талии, пышному шелковому платью. Откинутые назад волосы открывали правильные черты лица и мягкую округлость ее подбородка.
Черт побери! Он никогда не предполагал, что она может выглядеть столь прелестной, выглядеть так, что у него буквально перехватило дыхание.
– Вы очень любезны, майор. Благодарю вас. – Она и вела себя совсем иначе после того, как вернулась, – мягче, почти застенчиво.
Морган почувствовал, что его сердцу становится тесно в груди. Боже, как он ее сейчас хотел! Но Морган заставил себя опуститься на резную деревянную скамью и начал светский разговор, стараясь удержать свои желания под контролем и мысленно моля, чтобы другие появились в кают–компании как можно быстрее.
Скоро в каюту вошли Демминг и Рейли: Демминг – в морской форме, Рейли – в форме техасских морских пехотинцев.
– Вы выглядите прелестно, мисс Джоунс, – улыбаясь, приветствовал ее Гамильтон Рейли.
– Благодарю вас. – Силвер поднялась со скамейки и грациозно направилась к нему.
– Вы – прекрасное видение, мисс Джоунс, – произнес Уилсон Демминг, целуя ее руку. – О такой прелестной спутнице в путешествии можно только мечтать.
Морган нахмурился, уже жалея, что они появились в кают–компании.
– Тогда почему бы кому–нибудь из джентльменов не предложить даме сесть?
Оба офицера тут же бросились выполнять это пожелание, поспешно подтаскивая к столу дубовый стул с высокой спинкой и помогая Силвер на него опуститься.
Силвер поблагодарила их теплой улыбкой.
Вечер прошел так, будто все четверо встретились впервые. Казалось, прекрасная женщина за столом никогда не была той озлобленной, одетой в вылинявшее платье девицей, которая держала револьвер у челюсти лейтенанта, яростно дралась с Морганом и карабкалась по рее, чтобы бежать с корабля.
Не веря своим глазам, Морган молча глядел, как Силвер играет роль леди, и не уставал удивляться. Он был о ней совсем иного мнения и явно ее недооценивал.
– Мы подойдем к Барбадосу примерно на рассвете, – произнес Морган, когда Джордан поставил на стол чашки с густым черным кофе и еще теплый яблочный пирог. – Я должен встретиться с Оуэном Муром, человеком, который организовал предстоящую сделку.
– Сколько времени это у вас займет? – поинтересовалась Силвер.
– Пока трудно сказать. – Он не хотел сейчас говорить, что ей придется остаться на Барбадосе до его возвращения из Мексики. Это он скажет ей в самый последний момент, когда будет отплывать, и ему придется молить Бога, чтобы она его дождалась.
– Уилсон, вы можете покинуть корабль, как только Жак поднимется на борт. Вы знаете, как высоко я оцениваю вашу работу, и если вам понадобится место на корабле, буду счастлив вам в этом помочь.
– Благодарю вас, сэр, – ответил Демминг.
– А что вы скажете обо мне, майор? – спросил Рейли.
– Продолжайте работать. Что я могу вам сказать, пока мы не закончили плавание?
Гамильтон улыбнулся, бросив взгляд на Моргана, и капитан подумал, что знает, какая мысль мелькнула у Гамильтона. Наверняка тот вспомнил о живущей на Барбадосе Лидии Чамберз, которую Морган неизменно навещал при каждой остановке на этом острове. Лидия Чамберз, леди Грейсон, красивая черноволосая вдова графа Грейсона, бывшего члена парламента, наверняка ждала прибытия Моргана с большим нетерпением. Они были возлюбленными несколько лет, не требуя друг от друга многого и встречаясь от случая к случаю.
У Лидии был очень спокойный характер, пожалуй, она была даже чересчур медлительна. Моргану она повиновалась беспрекословно. Лидия была самим воплощением женщины с благородной кровью и хорошо знала, какое место должна занимать.
Она представляла собой полную противоположность Силвер, оживленно беседующей сейчас с Гамильтоном Рейли. Хотя сегодняшним вечером Силвер выглядела иначе, чем всегда, все же она резко отличалась от всех дам, которых знал Морган. Она была буквально антиподом Лидии и всех тех женщин, которые когда–либо согревали его постель.
Так почему же он так к ней привязался за эти дни?
По всей видимости, это было вызвано лишь ее физической привлекательностью и тем, что им пришлось долгое время провести вместе.
Вдруг Силвер рассмеялась на какую–то шутку Гамильтона, и Морган внезапно почувствовал что–то вроде ревности. Когда она нагнулась, чтобы поднять салфетку, упавшую на пол, ему на миг показалось, что ее белая грудь выскользнет из платья. Хотя платье было сшито по последней моде и в нем можно было появиться в любом обществе, Моргану захотелось тут же потребовать, чтобы она переоделась.
– Черт побери, такая женщина способна ввести в искушение любого. – Буркнув это про себя, Морган резко отодвинул стул, прошел к столику у стены и налил себе немного бренди. Он залпом осушил бокал, прежде чем предложить выпить другим. Демминг и Рейли охотно приняли предложение, Силвер же предпочла черри.
Морган молча смотрел, как она, изящно изогнув шею, допивает последние капли. Ее тонкие пальцы мягко обхватили хрустальный бокал, на ее нежной коже и серебристых волосах был виден отблеск света лампы. Морган вспомнил, каким нежным было ее прикосновение к шраму на его щеке, как он ее целовал, а она запускала пальцы в его волосы.
Черт побери! Желание пронзило все его тело, и Морган качнулся на стуле. Чтоб она провалилась в преисподнюю! Ему пришлось сжать кулаки, стараясь справиться со сладкой болью, которая охватила самый сокровенный орган его тела. Он в ярости оттого, что Силвер приобрела над ним удивительно большую власть.
Мысленно он благодарил Бога за Лидию. Завтра он увидит ее, и она положит конец его мучениям.
Они подходили к Барбадосу с юго–запада, осторожно огибая рифы Саф–Пойнт. Даже с большого расстояния Силвер могла хорошо разглядеть могучие утесы, поднимающиеся над водой.
Пройдя вдоль берега, корабль направился к заливу Карлайл, расположенному к югу от Бриджтауна, лучшего порта на острове. Силвер никогда не бывала на Барбадосе, но ее отец посещал остров один или два раза. От отца и его друзей Силвер довелось слышать истории о богатом обществе сахарных плантаторов, об их роскошных домах и веселых балах. Она подумала о том, какое из платьев надеть. Как замечательно, что Морган велел ей взять с собой наряды. Теперь она не будет чувствовать себя неловко за свою жалкую одежду.
День обещал быть погожим. Только несколько белых облачков виднелось далеко у горизонта.
– Барбадос – коралловый остров, а не вулканический, как Катонга. – Силвер не заметила, как к поручням подошел Морган. Она стояла возле одной из двух длинных корабельных пушек. – Вот почему пляжи острова покрыты розовым и белым песком.
– Остров очень большой?
– Чуть больше двадцати миль в длину и четырнадцати в ширину. Это самый густонаселенный остров Вест–Индии… Ручаюсь, вы никогда здесь раньше не были.
– Я не была нигде, майор. Кроме Катонги… и Джорджии. – Морган бросил на нее внимательный взгляд, по–видимому, не очень ей веря, поскольку Барбадос находился всего в дне плавания от Катонги. Было странно, что Уильям не брал ее с собой.
– Тогда вы должны воспользоваться случаем и взглянуть на остров.
Когда Бриджтаун был уже совсем близко, Морган извинился и отправился в рулевую рубку, чтобы отдать необходимые распоряжения. Судно вошло в залив, достигло внутренней гавани, называвшейся Кэринейдж, и остановилось у причала. Обычно приходящие корабли должны были проходить карантин, но поскольку дело касалось деловых интересов британских граждан, власти проигнорировали эту процедуру.
