тащить. Ни у кого такой власти нет. А если ты на Сходе думаешь их обвинить, то князья не поддержат. Это с императором, Третье отделение для них страшно своей силой. А пока его нет, каждый на себя кусочек государевой власти тянет.
Помрачневший Шуйский оглянулся на коридор. Прищурившись, на мгновение замер. Вернув внимание на князей, продемонстрировал им свои зубы.
— Так то оно так. Но мысль одна у меня есть. Только вот, Трубецкой с Мстиславским приземлились. Сейчас подойдут и обсудим все вместе.
Глянув на Голицына, добавил.
— Только сначала вы промеж собою замиритесь. Да так, чтобы без дураков. Крови в прошлом пролилось немало. Ни к чему её множить, да из-за обид старых, рушить будущее своего же наследия.
Ярополк помолчал, смотря чуть в сторону. Наконец кивнул.
— Если из них никто виры требовать не станет и разговор поведут, как подобает, замиримся. Большего обещать не стану.
Сибирский князь кивнул, удовлетворенный ответом, а рядом послышался голос Оболенского.
— Слушайте, а давай ночью, впятером на пару часов в Стамбул? Весело будет. Обещаю.
В него уткнулись два негодующих взгляда, а пространство внутри барьера наполнили мощные голоса князей.
— Твоё Сиятельство!
Княжеский Сход традиционно проходил в одном и том же месте — Алмазной Палате Святославского дворца, что стоял на берегу Невы. По крайней мере с момента основания города и переноса сюда столицы.
Традициям было решено не изменять. Потому, сейчас я стоял на своей позиции около одной из колонн справа от установленных тронов Рюриковичей и наблюдал, как помещение постепенно наполняется князьями, что рассаживались за громадным вытянутым столом овальной формы. Таким, что позволял вместить всех высших патрициев империи — сто семьдесят четыре человека. Каждого сопровождала ещё и свита. До десяти членов рода, слуг или вассалов. Большинство, ограничивалось половиной от этой числа — наследник, личный слуга да трое самых высокородных вассалов, которых было решено взять на Сход, чтобы напомнить остальным о своих позициях в обществе.
Впрочем, некоторые это негласное правило нарушали — князь Дивеев заявился ровно с десятью Одарёнными, все из которых относились к другим родам. Да и некоторые иные брали с собой больше людей.
Оказавшись в зале, каждый отвешивал поклон Рюриковичам, что уже сидели на своих местах и принимался степенно шагать вдоль стола, высматривая место, которое было бы удобно занять. Большинство старалось рассаживаться группами, поближе к союзникам и тем, кого можно назвать приятелями. Но были и такие, что занимали произвольные места, не обращая внимания на то, кто будет их соседями. Как правило те, кто был достаточно силён, чтобы не входить ни в одну из существующих формаций и позволить себе определённую независимость.
Правда, сломать систему таким высокородным не удалось — так вышло, что для них стихийно образовалось место на краю стола, что был противоположен Рюриковичам — там и рассаживалась фракция «независимых» князей, в которую навскидку входило не меньше четырёх десятков человек.
Другие же сбивались в стаи и отряды. Человек пятнадцать окружили князя Долгорукого, столько же сбилось вокруг триумвирата Дивеевых, Гагариных и Засекиных. Не меньше двадцати уселись рядом с пятёркой старых князей, что разительно выделялись на фоне прочих. Остальные же делились на группы поменьше — чаще всего по несколько человек.
Огромное помещение, спроектированное специально для подобных мероприятий, постепенно наполнялось людьми, что старательно не обращали внимания на портреты Рюриковичей, висящей поверх грубой каменной кладки. Зато с удовольствием поглядывали на узкие и высокие окна, через которые пробивался солнечный свет — день сегодня выдался погожим.
Последние двадцать четыре часа прошли в неустанной и кропотливой работе. Переговорах, планировании, организации работы, даже личном участии в допросах — я предпочёл ещё раз перепроверить показания Сарматова, Брезовского и Балакирева.
В процессе, сформировался и план, который предстояло сейчас реализовать. Был он совсем не идеален и во многом опирался на импровизацию, но иного выбора не оставалось. Слишком мало было времени на изучение информации о княжеских родах, их взаимосвязей и выработку какой-то стратегии. С одной стороны, Сход напоминал римский Сенат — те же фракции с их разными интересами, да интриги друг против друга.
Только характер интриг заметно отличался. Само собой, князей интересовали налоги, военные кампании и прочие государственные дела. Но куда больше их заботила собственная власть, собственность и целостность владений их врагов. Сход же был отличным местом, чтобы раззадорить отдельных патрициев и вынудить их произнести слова перед общим собранием высшей знати империи. Да, в запале и под влиянием эмоций. Но попробуй потом вывернуться без ущерба для чести и репутации? Сказал, что пойдёшь на кого-то войной, придётся так и сделать. И проиграть или сразу мир заключить тоже нельзя. Не поймут. А в следующий раз поглядывать косо начнут, да считать ненадёжным союзником.
Лера, вместе с Жориком и созданными за ночь некроконструктами, ждала на позициях. Вместе с княжичем Александром Оболенским да несколькими отпрысками Ратибора помладше. Там же обретался Сандал, выступающий в качестве своего рода связного — мне он передавал изображение происходящего, а соратникам озвучивал мои мысли, ушедшие по каналу связи.
Асука с Олегом были там же. Как и отряд гвардейцев Рюриковичей, к которым присоединились бойцы Голицыных и Волконских. Ждали сигнала Василина и Василий Шуйские — Симеон решил, что его роду стоит внести вклад в общее дело и отправил в бой внуков.
Глядя на это, Трубецкие и Мстиславские тоже послали своих людей, так что сейчас в центре столицы была сосредоточен весьма разносторонний отряд. Хотя, команда Билли, на его фоне всё равно серьёзно выделялась. Морских охотников, рано или поздно всё равно обнаружили бы, поэтому я сработал на упреждение, сам познакомив их со смертными. Само собой не объясняя, кто это на самом деле такие и на что способны — ограничился общими фразами о воздействии на плоть.
На тронах, что были установлены на помосте, по левую руку от меня, сидели четверо. Дарья и Иоанн занимали два места по центру. Константин крайнее слева место, соседствуя с Иоанном. Алексей же разместился по правую руку от Дарьи, с противоположного края.
Царевич Михаил, в чью сокровищницу когда-то заглянул Сандал, стоял за спиной престола Иоанна, наглядно демонстрируя, кого именно из членов рода выбрал для поддержки. Позади Константина точно так же выстроились четверо его детей. Даже Вениамин прилетел из Амурской области. А рядом стоял его брат, полностью восстановивший отсечённую Мьёльниром конечность.
Цесаревич Дмитрий до сих пор находился в башне Оболенского. А вот Даниил был здесь — руки, стоящего около стены, царевича оттягивали массивные блокираторы, а рядом замер один из правнуков Оболенского.
Прочие задержанные, которых предполагалось явить Сходу, находились в небольших комнатках, входы в которые были расположены позади пяти рядов колонн, что перегораживали пространство за тронами Рюриковичей.
Сам я присутствовал в качестве лица, приглашённого императорским родом. Таковых могло быть по двое от каждого Рюриковича, но помимо Дарьи, своим правом воспользовался только царевич Алексей — около ближайшей к нему колонны, стояла принцесса Цин.
Князья занимали свои места, а их сопровождающие выстраивались за спинами, занимая места около стены, на удалении доброго десятка метров от своего господина. Чтобы точно не лезли под руку с предложениями, вопросами, да мнениями. Княжеский сход потому так и звался, что решения принимали именно высшие патриции империи.
Когда последний из явившихся опустился на старинный стул с высокой резной спинкой, зазвучал голос Константина.
— Я, Великий князь Константин, на правах старшего из Рюриковичей, объявляю, что Княжеский Сход начался. Отныне и до самого его конца, запрещено использовать силу. А кто уличён будет, того покарают, в зависимости от тяжести деяния его.
Сделав паузу, обвёл взглядом притихших князей, которые разглядывали четвёрку Рюриковичей на тронах. Продолжил.
— Собрались мы здесь, чтобы обсудить вопросы, важность которых никак не переоценить. Заговор против рода нашего. С целью убийства членов его, да захвата престола. С целью убийства князей Голицыных, Шуйских, Волконских, Оболенских, да Долгоруких. Истребления и тех фамилий, что противиться бы тому стали, да подняли оружие против мятежников.
Я хорошо рассмотрел слегка шокированное лицо князя Долгорукого, который явно не ждал подобного поворота событий. Да и остальные, тоже изумленно замолкли. Правда только для того, чтобы через секунду оживлённо загомонить, обсуждая услышанное. О том, что
