— А я бы наблюдала и подбадривала тебя, — согласилась я. Наши планы мести были прерваны вошедшей медсестрой.
— Семья Рид? Мэйсона перевезли в его палату. Теперь вы можете навестить его.
— Спасибо, — закричала я, вскакивая на ноги.
Она провела нас в другую комнату для ожидания, еще меньшую по размеру. – Одновременно могут зайти только двое, — предупредила она. – Он находится под действием сильных препаратов.
Как бы сильно я не хотела ворваться к нему в палату, я не могла так поступить с его братьями. Сжав руку каждого из них, я прошептала, — Идите.
Через пятнадцать минут, показавшихся мне вечностью, вернулся Алекс, с красными и опухшими от слез глазами. – Заходи, Эв. Паркер все еще там с ним.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что я увижу моего огромного, сильного, больше-чем-жизнь мужчину таким маленьким и беззащитным. У него были круги под глазами, его кожа такая же белая, как простыни под ним. Провода и трубки ведут во все стороны, и монотонно пищит монитор сердечного ритма.
Я также шокирована видом Паркера, уткнувшегося лицом в край кровати, его плечи тряслись от рыданий. Я погладила его по спине, и он повернулся, обхватив меня за талию, и уткнулся лицом в мой живот. Не знаю, сколько времени мы провели так, рыдая и обнимая друг друга.
Я провела рукой по волосам Паркера, таким же как у Мэйсона. Его волосы только начали отрастать. – Извини, Эв, — сказал Паркер охрипшим голосом.
— Не стоит извиняться.
— Он практически вырастил нас. Тетя Линда и дядя Логан забрали нас, но именно к Мэйсону мы обращались, когда у нас были проблемы.
— Он тоже на вас полагается. Я видела это. Никогда не видела братьев настолько близких друг к другу, как ваша троица.
Паркер потянулся к руке Мэйсона и сжал ее. – Ты, мать твою, должен очнуться, ублюдок. У тебя есть люди, которые любят тебя. Зависят от тебя. Ты нужен Коди, чтобы научить его, как стать мужчиной. И есть прекрасная женщина, которую ты должен сделать своей женой. Проснись, приятель, иначе она станет легкой мишенью.
— Он сказал тебе? – Прошептала я.
— Да.
— Я не сказала да. Я должна была сказать да.
Паркер тихо засмеялся и покачал головой. – Ты хоть когда-нибудь делала что-то с первого раза, когда он просил? Я живот себе надорвал от смеха, наблюдая как он бегает за тобой. – Он взял меня за руку. – Он знал, что ты выйдешь за него замуж, Эв. Его самодовольный маленький мозг ни разу не усомнился в этом.
— Я собираюсь выйти за него. Потому что он выкарабкается. Можешь оставить меня ненадолго с ним?
— Конечно, дорогая. – Он поцеловал меня в щеку. – Я всегда хотел сестру, — добавил он, выходя за дверь.
Равномерный сигнал сердечного монитора монотонно пищал, когда я осторожно легла рядом с Мэйсоном, стараясь не задеть провода и трубки. Я прижалась лбом к его голове, закрыв глаза, его волосы щекотали мое лицо. – Да, Мэйсон. Да. Я выйду за тебя. Ты слышишь меня, любимый? Ты должен бороться сильнее, чем ты когда-либо боролся на ринге. Ты чемпион. Ты сможешь сделать это. Я люблю тебя и жду. Я рядом с тобой, я там, где мое место. Я жду.
Прошло два дня, как я обосновалась около кровати Мэйсона. Два мучительных дня в мольбах, чтобы он открыл глаза, чтобы сжал мою руку, чтобы показал, что он все еще здесь. Все еще рядом со мной.
Доктора не уверены, почему он все еще не пришел в сознание, и не могут прогнозировать, когда – или если – он очнется. Они начали говорить о возможном повреждении головного мозга из-за недостатка кислорода. Комната ожидания всегда полна народа. Его братья, борцы и члены его клуба, и женщины, которым он помог за прошедшие годы, приходили в знак поддержки. По правде говоря, я почти никого из них не видела, потому что не покидала его палату. Я должна быть там, когда он придет в себя. Он должен очнуться.
* * *
Серое небо отлично подходит для этого дня. Ян притянул меня ближе, прижав к себе, когда вдалеке послышались раскаты грома. Они смешались со словами священника, которые я не смогла разобрать.
Я не хочу быть здесь. Это не то место, где я должна находится. – Плакать это нормально, дружок, — прошептал Ян, когда мы наблюдали, как гроб цвета серебра опускался в землю.
— Я не могу.
Алекс и Паркер по очереди обняли меня перед уходом, оставив меня у надгробия. – Это не настоящее его имя, — прошептала я. – Он даже не смог быть похоронен под своим настоящим именем. – По какой-то причине, это выбило почву у меня из-под ног, и я проронила несколько слезинок в память о человеке, которого я когда-то боготворила. Разве не все девочки боготворят своих папочек?
— Ты знаешь, кто он, и я уверен, что это для него значило больше, чем что-либо. Он увидел свою дочь и услышал ее прощение перед смертью.
— Благодаря Мэйсону, — всхлипнула я. – Отвези меня к нему. Там мое место.
Ян настоял, чтобы мы заехали поесть на обратном пути в больницу. – Ты таешь, Эв. Мэйсон никогда не простит мне, если от тебя останутся кожа да кости, когда он придет в сознание.
Когда он очнется. Мы все продолжали говорить так, хотя шансы уменьшались с каждым днем. Была уже середина дня, когда я вернулась обратно в больницу. Когда я вошла в палату, Мэри, дневная медсестра Мэйсона, улыбнулась мне и весело прощебетала, — Хорошее сильное сердцебиение сегодня. – Она всегда старается говорить что-нибудь позитивное, и я ей так за это благодарна. Прежде чем я успела ей ответить, странное жужжание наполнило мои уши, и пол стремительно приблизился ко мне.
Черт. Моя челюсть болела. И какой-то козел светил мне ярким светом прямо в лицо. – Что случилось? – Пробормотала я, пытаясь встать.
— Садитесь потихонечку, дорогая, — посоветовала Мэри. – Вы упали в обморок. У Вас голова болит?
Паркер на коленях около меня с другой стороны, на его лице обеспокоенное выражение. – Ты ударилась головой, Эв?
— Нет, челюстью, но я в порядке. – Они помогли мне сесть в кресло, как будто я восьмидесятилетняя старушка.
— У вас кружится голова? – Спросила Мэри.
— Нет, немного подташнивает. То накатывает, то отпускает. Это пройдет.
— Черт возьми, Эверли. – Я с удивлением посмотрела на Паркера, говорившего строгим тоном. – Ты не можешь так делать. Ты должна есть и хоть иногда спать.
— Прошлой ночью я проспала почти семь часов, — сообщила я ему, указывая на раскладушку около кровати Мэйсона. – А Ян накормил меня сэндвичем с ростбифом меньше часа назад.
— Возможно стресс, — обращаясь к Паркеру тихо сказала Мэри. – Но почему бы Вам не выйти, а я быстро осмотрю Эверли.
— Правда, я в порядке, — настаивала я.
— Делай, как она говорит, — прорычал Паркер, закрывая за собой дверь.
— Вы беременны? – Спросила она.
— Нет.
— Вы уверены?
— Да, я уверена, разве что рубцовая ткань каким-то чудом зажила.
— Извините. Возможно, Вы немного обезвожены. Почему бы Вам не позволить мне взять у вас анализ мочи? Тогда я смогу успокоить Вашего телохранителя. – Она кивнула в сторону коридора, где ждал Паркер.
— Ладно, — уступила я, желая, чтобы все внимание опять было обращено на Мэйсона, а не на меня. Мэри быстро вернулась с маленьким пластиковым контейнером, и я пошла с ним в туалет. Как-то неловко отдавать кому-то теплый контейнер с твоей мочой. После того как я отдала его ей, она удалилась, и вернулся Паркер.
— Я хочу, чтобы ты поехала домой и отдохнула, — сказал он.
— Я просто немного обезвожена. Я попью Гаторейд (Gatorade — общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo.с целью восстановления жидкости. Прим.пер.) и все будет хорошо.
— Я принесу, — вызвался он, поцеловав меня в висок, и вышел из палаты. Эти братья Рид действительно знают, как заботиться о девушке. У всех троих такие нежные сердца под твердыми мускулами.
Когда Мэри вернулась, я лежала на кровати рядом с Мэйсоном, водя пальцем по очертаниям его цветочных татуировок. На ее лице отражалось беспокойство. – Нам нужно поговорить, Эверли, — сказала она, и я села в кровати, когда она присела на стул.
— Итак, это не обезвоживание? – Догадалась я. Черт. Я действительно не могу сейчас болеть.
— Эверли, дорогая, Вы беременны.
Я горько рассмеялась при звуке этих слов, зная, что это не может быть правдой. – Это невозможно.
— Что конкретно Ваш доктор сказал о Вашем состоянии?
— Что из-за образования рубцовой ткани возможность зачатия астрономическая. – Ей не обязательно знать, что со мной произошло.
— Нет ничего невозможного, — отметила она. – Я проверила результаты теста три раза. Не знаю, что это означает для Вас, и сможете ли Вы выносить плод, но Вы беременна. – О, Боже. Ребенок. Ребенок Мэйсона. Я бы все отдала, чтобы это было правдой. – Мой муж работает акушером в этой больнице. Позвольте мне позвонить ему, и он встретиться с Вами.
