перешептывались, указывая на коридор. Другие кивали на меня. Если бы я уже не
покраснела, будучи застигнута за вожделенной слежкой за Келланом, меня бы вогнало в
краску их внимание. Досадным следствием общения с Келланом являлось то, что люди,
стоило ему скрыться, начинали задумываться обо мне – чересчур для декорации на заднем
ряду. Я поспешила пройти мимо компании таких любопытных, когда пара из них уже была
готова пригласить меня присоединиться, чтобы потрепаться о Келлане. К неловкой болтовне
с незнакомыми людьми я была совершенно не расположена, а потому отыскала место на
задворках, где соседей оказалось немного. Несколько девушек проследили, куда я пошла, но
ни одна из них не последовала за мной.
Я с головой ушла в учебу и не успела оглянуться, как занятие закончилось. К моей
радости, все прошло здорово и волновалась я совершенно напрасно. В школе я училась
хорошо. Сестра всегда говорила, что ум у меня книжный, а не уличный. Не знаю,
задумывалось ли это как оскорбление, но она была права. Я гораздо лучше ладила с
заданиями и тестами, чем с людьми. Трудно сказать, какая мне светила карьера.
Специализацию я еще не выбрала, склоняясь при этом к английскому языку, но понятия не
имела, кем именно буду работать. Иногда я завидовала уверенности Денни: он всегда знал,
чего хотел, шел и делал это. Я же до сих пор не представляла, куда податься.
Келлан, верный своему слову, ждал меня за дверью. Я улыбнулась, хотя его внимание
и было излишним. Когда я приблизилась, он взял меня за руку. Из аудитории вышли две
девушки, приметившие его раньше. Он ухмыльнулся им, и они прыснули. Я закатила глаза и
покачала головой, удивляясь его нескончаемому кокетству.
– Идем, Казанова, – пробормотала я, оттаскивая его от хихикавших девиц.
Он наморщил лоб, а потом расхохотался:
– Как отучилась?
– Изумительно!
Он подивился моему энтузиазму. Лекция по экономике явно не была ему так же
интересна, как мне. Я улыбнулась, представив его оцепеневшим от тоски на занятии.
– Ты вздремнул?
– Да, – кивнул Келлан, – целый час. До трех продержусь.
Я только покачала головой:
– Как тебе удается?
Он рассмеялся, и мы вышли из здания.
– Это дар… И он же – мое проклятие.
Он возил меня на занятия и обратно всю неделю, что было не обязательно, так как
Денни оставил мне свою обожаемую «хонду», но здорово, потому что я терпеть не могла
ручную коробку передач. Мы болтали и смеялись без устали. Келлан расспрашивал меня обо
всех курсах, выясняя, что мне нравилось больше, а что – меньше. Он упорно продолжал
каждое утро провожать меня до аудитории, что было совершенно ни к чему, но очень мило с
его стороны. Девушки обмирали при его появлении и наблюдали за ним, буквально истекая
слюной, когда он со мной прощался. И он, конечно, все это немедленно подмечал и одаривал
их улыбками. После занятий, к моему полному восторгу, он ждал меня в коридоре или на
парковке с эспрессо наготове.
В первые дни учебы Келлан обеспечил мне гладкий переходный период, тогда как я
ожидала худшего. Я была бесконечно признательна ему за это. На самом деле в течение всей
недели всерьез меня огорчало лишь одно – Денни.
К выходным мое раздражение в его адрес сильно возросло. Когда он только-только
уехал, звонки поступали ежедневно. Затем он стал звонить раз в два дня. Однако на этой
неделе я вовсе его не слышала – целых пять дней! Последний разговор состоялся накануне
начала учебного года. Я была уверена, что он позвонит узнать, как прошел мой первый день,
но этого не случилось. В силу занятости Денни редко появлялся в гостинице и не получал
сообщений, которые я ему оставляла, поэтому поздно вечером в воскресенье, переодевшись
ко сну, я решила позвонить ему в последний раз. Когда я наконец-то пробилась к нему в
номер, то поначалу пришла в восторг.
– Привет, солнышко.
Родной акцент согрел мне сердце, но голос Денни был очень усталым.
– Привет! Ты в порядке? У тебя измученный голос – могу перезвонить завтра.
Я закусила губу в надежде, что он не попросит об этом. Облокотившись на кухонную
стойку, я скрестила пальцы.
– Нет, хорошо, что ты позвонила. Нам нужно поговорить.
Внезапно я захотела, чтобы он сказал мне перезвонить позже. Меня охватила паника.
– Да? – Я постаралась говорить небрежно. – И о чем же?
Он выдержал паузу, и мое сердце тяжело забилось.
– Я кое-что сделал. Не думаю, что тебе это понравится.
Перед моим мысленным взором мгновенно выстроился целый перечень вещей,
которые он мог сделать и которые мне бы не понравились. Затем я вспомнила о Келлане и
том, что могло произойти между нами во время просмотра того дурацкого фильма. Денни
это тоже наверняка не понравилось бы. В горле образовался ком, но я выдавила:
– Что?
Он надолго замолчал, и мне вдруг захотелось завопить ему: да говори уже!
– Во вторник вечером, после работы… – Денни снова помедлил, и в моем
воображении нарисовался самый худший кошмар. – Марк предложил мне постоянное место
здесь…
Облегчение нахлынуло на меня, ведь я напридумывала вещей куда более страшных.
– Денни, ты меня напугал…
Он перебил меня:
– Я согласился.
Моя мысль увязла. Мне понадобилось время, чтобы осознать услышанное. Когда до
меня дошел смысл его слов, мое дыхание пресеклось.
– Ты не вернешься?
– Кира, такое бывает раз в жизни. Они никогда не предлагают руководящие посты
интернам. – Голос Денни дрожал.
Ему было нелегко говорить. Он отчаянно не хотел причинить мне боль.
– Пожалуйста, постарайся понять.
– Понять? Я бросила все, чтобы поехать сюда с тобой! А ты теперь хочешь оставить
меня одну? – К глазам подступили слезы, но я приказала себе сдержаться – не время плакать.
– Всего на два года, – взмолился он. – Закончишь учебу и приедешь ко мне. Мы скоро
опять будем вместе. Здесь тебе тоже понравится.
Я обомлела вконец. Два года? Несколько недель без него уже показались жестокостью
– как протянуть два года? Это дольше того времени, что мы знали друг друга…
– Нет, Денни.
Он ответил не сразу. Тишина оглушала.
– Что ты имеешь в виду?
– Нет! Я хочу, чтобы ты вернулся! Останься со мной, найди другую работу. Ты
умный, ты что-нибудь найдешь!
Теперь уже я умоляла его.
– Кира, но я этого хочу… – прошептал он.
– Больше, чем меня? – Едва этот вопрос слетел с моих губ, я поняла, что он нечестен,
но все во мне кипело от ярости.
– Кира… – произнес он убито. – Ты знаешь, что это не так…
– Да неужели? – Теперь я окончательно рассвирепела. – Мне кажется иначе: ты
выбираешь работу и бросаешь меня.
Какой-то крохотной частью сознания мне хотелось прекратить этот чудовищный
разговор и перестать обижать Денни, но я не могла остановиться.
Он вновь предпринял слабую попытку возразить, и его акцент усилился от чувств.
– Солнышко, это всего два года. Я буду приезжать при каждой возможности…
Мой мозг воспламенился. Два года… Два чертовых года! Не думая, не потрудившись
даже сначала спросить меня, он согласился на работу в тысяче миль от Сиэтла и несколько
дней молчал! Я застряла в этом городе. Мои родители смирились с переездом главным
образом из-за стипендии. Они не позволят мне перебраться в новый институт очередного
штата! И в любом случае не станут за это платить, а самой мне не потянуть два года
обучения. Стипендия, которую я выиграла, была моим единственным шансом в жизни. Такая
удача навряд ли улыбнется вновь.
Я застряла здесь до конца учебы, и Денни знал это.
Он знал! Мой разум, кипевший яростью, пришел к наиболее вероятному выводу:
Денни хотел, чтобы я осталась. Он хотел, чтобы мы были врозь. Он хотел меня бросить. Я
взбесилась. Что ж, я не позволю ему сделать это первым.
– Не утруждайся визитами, Денни! Ты сделал свой выбор! Надеюсь, ты будешь
счастлив со своей работой! – Я подчеркнула это слово. – Я остаюсь здесь, а ты – там. Все
кончено… Прощай.
Швырнув трубку, я выдернула шнур телефона. Мне не хотелось, чтобы он
перезванивал. Я так разозлилась, что вообще не желала с ним говорить. При мысли о том,
что больше мы не увидимся, отчаяние вернулось столь быстро, что я была не в силах
вздохнуть, хватая ртом воздух. У меня закружилась голова, я сползла на пол, и сдерживать
рыдания дальше стало невозможно. Слезы хлынули ручьем.
Мне показалось, что прошло несколько часов, и я встала, чтобы налить воды, но
