– Я удивлена точно так же, как и ты, – ответила я, – они думают, что я убила Арлин.
– Так она все-таки вышла из тюрьмы. На самом деле, я видела ее, не этим вечером, а накануне, – ответила Джейн, немного оживая, – Я думала, это был сон, или что-то вроде того, потому что была уверена, что она за решеткой.
– Ты видела ее? Где-то около "Мерлотта"? – Не думаю, что Джейн была у "Мерлотта" после того, как мы с Арлин разговаривали.
– Ага, я хотела рассказать тебе вчера, но отвлеклась из-за того разговора про адвоката.
– Где ты видела ее, Джейн?
– Ох, где же я ее видела... Она была... – Для бедной Джейн это стало большим испытанием. Она запустила пальцы в свои спутанные волосы. – Она была с двумя парнями.
Наверное, это и были друзья Арлин, о которых она упоминала.
– Когда это было? – я пыталась спрашивать очень осторожно, потому что не хотела рисковать сбить Джейн с курса.
Не ей одной приходилось прикладывать усилия, чтобы оставаться в форме. Мне пришлось пристально следить и за тем, чтобы мои вопросы были простыми, и за дыханием. После болезненного эпизода Джейн, в нашем маленьком бараке пахло очень плохо.
Джейн старалась вспомнить время и место, где она увидела Арлин, но никак не могла это сделать – было так много сопутствующих мелких событий, мысли о которых очень отвлекали ее от основного вопроса.
Как бы там ни было, Джейн была, в сущности, добрым человеком, поэтому она перебирала свои воспоминания до тех пор, пока не достигла успеха:
– Я видела ее на улице за... ты помнишь того большого парня, который ремонтирует мотоциклы?
Мне потребовалось сделать усилие над собой, чтобы мой голос оставался спокойным.
– Трей Доусон. У него магазин и дом там, где Корт Стрит поворачивает на Кларис Роуд.
Большой магазин/гараж Трея располагался между его домом и домом Брука и Чесси Джонсон, в котором сейчас жили Коби и Лиза. Дома разделял небольшой лесок, а так как дом Трея последний по улице, то там было весьма укромно.
– Да, точно, она была там, за его домом. Дом ведь пустует какое-то время, поэтому мне показалось странным, что это она там делала.
– Ты знаешь тех парней, что были с ней? – спросила я как бы, между прочим, стараясь не сорваться на крик.
– Нет, я раньше их не видела. Один из них был высоким, тощим и костлявым, а второй просто обычным.
– Как ты их заметила?
Если бы у Джейн был шанс выглядеть еще более несчастной, то она бы им воспользовалась. Но и без того, она выглядела неважнецкий.
– Ну, той ночью, я решила сходить в дом престарелых и повидать тетю Марту, немного задержавшись дома, чтоб подзаправиться. Когда я добралась до дома престарелых, часы посещения уже закончились, слишком поздно, так сказать. Но по дороге я встретила Хенка Клервотера, знаешь его? Он посещал своего отца. Ну, мы с Хенком давно знакомы, он предложил выпить у него в машине, а там одно за другое, сама знаешь, как бывает, ну я и намекнула, что лучше припарковаться где-нибудь в более укромном месте. Вот он и свернул в лес через дорогу от дома престарелых, там есть небольшая дорожка через лес, где играют дети. Нам был виден задний двор дома по Кларис Роуд. У них у всех были большие фонари. В общем, света нам хватило.
Хихикнула она.
– Значит, там ты и встретила Арлин, – заметила я, так как думать про Хенка и Джейн мне совсем не хотелось.
– Да, все так и было.
Я подумала: "Черт, это же Арлин, она вышла, и она пыталась убить Соки. Как же так? – Эти мужчины стояли близко от нее. Она передала им что-то, а потом мы с Хенком... начали... "беседу", и больше я никого не видела. Когда я посмотрела туда позже, они уже ушли.
Информация Джейн была очень важна для меня, хоть и весьма сомнительна. С одной стороны, она могла помочь мне отмазаться или хотя бы дать законные основания сомневаться в том, что я принимала участие в убийстве Арлин.С другой, Джейн не назовешь надежным свидетелем, и ее показания опытный коп развеет одной левой.
Я тяжело вздохнула. А Джейн начала монолог о ее долгой "дружбе" с Хенком Клервотером (ни за что в жизни не приглашу его в качестве слесаря после этого), а я погрузилась в свои раздумья.
Моя свидетельница, Карин Живодер, не проснется, пока полностью не стемнеет, что случится еще нескоро. (Уже не в первый раз я повторила про себя, как я ненавижу терять попусту дневное время). Карин была лучшим свидетелем, чем Джейн, очевидно потому, что была проницательной, всегда настороже, и при своем уме. Конечно, она была мертвой. Иметь вампира в качестве алиби не самое лучшее свидетельство. Пусть они и были гражданами Соединенных Штатов, но к ним не относились, как равноправным людям, и еще долго не будут. Интересно, станет ли полиция допрашивать Карин сегодня. Может, они уже послали кого-то в "Фангтазию" еще до того, как она легла спать.
Я задумалась над тем, что рассказала мне Джейн. Высокий, худой мужчина, не местный, иначе Джейн бы его узнала. С Арлин.
По соседству с домом, где находились ее дети с Броком и Чейси Джонсон. Позже ночью Арлин убили. Это был большой прогресс.
Кевин, одетый в чистейшую униформу, принес ланч час спустя. Жареная болонская колбаса, пюре и несколько кусочков помидора. Он посмотрел на меня с таким же отвращением, как и я на еду.
– Прекращай уже, Кевин Приор, – сказала я, – Я точно так же могла бы убить Арлин, как и ты рассказать маме, с кем сейчас живешь.
Кевин густо покраснел, и я поняла, что сболтнула лишнего. Кевин жил с Кенией уже год, и большая часть жителей города об этом знала.
Но мама Кевина до сих пор притворялась, что ничего об этом не знает, потому что Кевин до сих пор ей персонально об этом не сказал. У Кении не было никаких недостатков за исключением того, что цвет ее кожи не соответствовал требованиям мамы Кевина к его девушке.
– Заткнись, Соки, – рявкнул он. Кевин Приор ни разу в жизни не сказал мне грубого слова. И тут я поняла, что теперь, одетая в оранжевое, для Кевина я перестала быть прежней. Из человека, к которому следует относиться с уважением, я превратилась в того, кому можно приказать заткнуться.
Я стояла и смотрела в его лицо сквозь разделяющую нас решетку. Долго смотрела. Он покраснел еще сильнее. Не было смысла пересказывать ему историю Джейн. Он не стал бы слушать.
Элси Бек вернулся в тюрьму днем. Слава Богу, у него не было ключа от нашей камеры. Он тихо маячил снаружи, сердито поглядывая. Я видела, как он нервно сжимает огромные кулаки. Он не просто хотел упечь меня в тюрьму за убийство, он бы с большим удовольствием меня избил. Лишь тончайшая ниточка самоконтроля удерживала его от этого. Его голову все еще окутывало темное облако, но оно уже не казалось таким плотным. Его мысли проскальзывали наружу.
– Элси, – сказала я, – Ты же знаешь, что я этого не делала, правда? Думаю, знаешь. Джейн может подтвердить, что видела двух мужчин с Арлин той ночью.
Хоть из мыслей я знала, что Элси меня недолюбливает как по личным, так и по профессиональным причинам. Навряд ли, он станет преследовать меня (в судебном порядке) на почве личной ненависти. Он конечно, был способен на некую коррупцию, брать взятки например, но Элси никогда не был замечен в совершении какого-либо вида самосуда.
Я уверена, что у него не было никаких личных отношений с Арлин по двум причинам: во-первых, Элси любил свою жену, Барбару, библиотекаря в Бон Темпсе, и, во-вторых, Арлин была расисткой.
Детектив не обращал внимания на мои слова, но я знаю, что у него в мыслях крутились вопросы по поводу правильности его действий. Он вышел со все еще пылающим от гнева лицом.
Что-то было не так с Элси Беком. Потом до меня дошло: Элси действовал, как человек, который был одержим. Это была основная мысль. Наконец-то, у меня появилось что-то новое, о чем нужно подумать; теперь много времени, чтобы собраться с мыслями.
Остальная часть дня прошла мучительно медленно. Очень плохо, когда самое интересное, что случается с тобой за день – это твой собственный арест. Тюремщица женского отделения Джесси Шнайдер прогулялась до холла и сообщила Джейн, что сын не сможет ее забрать до завтрашнего утра.
Джесси не говорила со мной, но ей и не нужно было. Она одарила меня добрым долгим взглядом, покачала головой и ушла обратно в свой кабинет. Она никогда ничего плохого обо мне не слышала, и от этого ей стало грустно, что та, у кого была такая хорошая бабушка, оказалась в тюрьме. Мне тоже стало грустно.
Заключённый, которому администрация лагеря доверяла охрану других арестантов, принес ужин, который был практически повторением ланча. По крайней мере, помидоры были свежими, так как при тюрьме имелся садовый участок. Никогда не думала, что мне смогут надоесть свежие помидоры, но из-за моих собственных разросшихся растений и тюремной продукции, я была бы рада, если бы это был не их сезон.
В нашей камере не было окна, но с другой стороны коридора высоко на стене оно было. Когда в окошке потемнело, все, о чем я могла думать, была Карин. Я искренне молилась, чтобы она связалась с полицией (если она еще этого не сделала), чтобы она рассказала правду и чтобы эта правда смогла меня освободить. В ту ночь мне не удалось как следует поспать после того, как выключили свет. Джейн храпела, а кто-то в мужском отделении громко кричал до часу ночи.
