- Лодка способна передвигаться самостоятельно?
- Самостоятельно - нет, - Тарас отрицательно покачал головой. - У нас несколько повреждений.
- Сколько вы уже здесь?
- Примерно с неделю.
Снова пауза.
- Поднимайтесь. Да поживее. Нам и так тут уже намело!
- Но зачем? - нахмурился Тарас. - В чем дело?
- Великий Император хочет увидеть вас!
Переглянувшись, команда «Грозного» под дулами нацеленных автоматов стала неторопливо - один за другим - входить в чрево загадочного корабля.
- Император? - вскинул брови Зэф, когда ему перевел Савельев. — Какой еще Император?
- Почему-то у меня о-очень нехорошее предчувствие от этой затеи, - медленно, чтобы не потревожить не спускавших с них автоматов стрелков, Макмиллан закинул ружье обратно за плечо и последовал вслед за Митчем, мусоля в зубах зубочистку.
Сразу за аппарелью находилось просторное, хорошо освещенное помещение, где героев дожидалось еще несколько вооруженных человек в камуфляже и непроницаемых шлемах.
- Приготовьтесь опустить внутренний щит, — скомандовал человек в комбинезоне, когда все оказались внутри, и закрепил мегафон на ремне.
На вид ему было за пятьдесят: неровная щетина, несколько глубоких морщин, тонкий косой рубец на подбородке. В коротко стриженных курчавых волосах были видны серебряные завитушки. Но обветренное солью лицо излучало уверенность, а глубоко посаженные карие глаза явно принадлежали человеку, привыкшему быстро принимать решения.
Мимо Тараса и команды наружу трусцой прошествовало несколько человек в защитных костюмах и стеклянных шлемах салатового цвета, нагруженные чемоданчиками с измерительной аппаратурой. У каждого за спиной покачивались кислородные баллоны, на которых были наклеены ядовитые значки радиационной и биологической угрозы.
- Это еще зачем? — насторожился старпом.
— Внутренняя проверка, — отрезал переводчик. — Теперь закрывайте.
Проверка. От мысли, что их корабль будут обыскивать и исследовать по всем углам, Лера брезгливо поежилась. Не хотелось бы, чтобы чьи-то руки, пусть и в перчатках, копались в ее рундуке с бельем, и уж тем более - в тазу с нестираным под койкой. Несколько бойцов, перекинув оружие за плечи, засуетились возле двух больших вентилей, расположенных по бокам проема. От их вращений навстречу друг к другу по направляющим со скрежетом поползли массивные зубчатые створки и плотно сомкнулись, отрезая от обеспокоенного взгляда Тараса вьюгу, освещенную прожекторами палубу «Грозного» и суетящуюся на нем бригаду.
Стало чуть-чуть теплее, но из ртов запертых в помещении людей продолжал идти пар. Защитная плита сильно напомнила Батону гермозатвор в Пионерском Убежище. Может, так оно и было. Сразу нахлынули воспоминания. Первая его одиночная вылазка и пробная охота спустя много лет после войны - на отбившуюся буренку, харкнувшее кислотой вымя которой чуть не прожгло зазевавшемуся новичку с таким боем выбитую у начальства химзу.
Какую биологическую гадость тогда сбросили на Калининград и его окрестности, так потом никто и не узнал. Да и не до того как-то было. Свою бы шкуру сберечь.
Батон вспомнил и тот день, когда, наконец освоившись, решился взять с собой на поверхность девчонку, умевшую изготовлять манки. Он чувствовал тягу к одинокой беззащитной сироте. Пропала бы без него. Да и сам он был бирюк бирюком.
Эх ты, лисенок. Быстро же когти выросли. Или это комплекс вины за вынужденное убийство?
И что теперь, - кредит доверия исчерпан? Валера и я. Вале-е-е- рия... Батон помнил, как трескал при ней собачьи консервы, а она хрустела припасенным специально для вылазки сушеным грибом. Как в последнюю охоту перед отплытием «Грозного» вместе загоняли зовущую детским плачем мутировавшую Мать.
Батон чуть скосился на стоявшую рядом Леру, с приоткрытым ртом оглядывавшую помещение, в котором они оказались. «Если бы не я...» Ишь. Воспитал на свою голову.
И ведь какая смелость. Не побоялась пули меж глаз. От чужаков можно ожидать чего угодно. А тут еще с такой наглостью. Получила бы в ответ пилюлю - пах! - и не было бы ее уже. Что бы сказал дома? Как смотрел бы в глаза Ерофеичу и остальным? Если б только знать, что доведется вернуться назад... Сам же учил: сначала проверь, как следует, удостоверься, а потом уж и руби.
А может, это был всего лишь банальный ПМС. Женьке тоже, бывало, в эти дни крышу сносило - хоть прячься. Вот только с Лерой это происходило все чаще и чаще. Да и не ребенок она уже давно.
Чего он вообще хотел? Не всю же жизнь в няньках сидеть. Но обидное «ты», которым она словно плюнула в него в кают-компании, острой иголкой скребло на бьющемся под водолазкой сердце. Попала в самую душу. А она и так уже была седая.
«Я не твоя собственность!» Он никогда и не претендовал на это. Хотя внутренне всегда ревновал к вьющимся вокруг ухажерам, прекрасно осознавая, что однажды придется ее отпустить. Неумело, но пытался, как мог, заменить ей отца...
Не заслужил он такого. Хоть и понимал, какой пожар метался у Леры в душе после того рокового выстрела. Ничего не попишешь. В новом мире каждый рано или поздно должен через это пройти. Просто для того, чтобы выжить или доказать свое право на жизнь.
- Это захват? - тем временем со сталью в голосе поинтересовался Тарас у серого комбинезона.
- Пока не знаем, - туманно ответил тот и перекинулся несколькими словами с рослым бойцом, слова которого переводил снаружи.
Тут Лера, наконец-то, рассмотрела его как следует. То, что она вначале приняла за рога, оказалось двумя разведенными по сторонам каски сегментами хитроумной системы - то ли бинокля, то ли прибора ночного видения. Раньше девушке такого видеть не приходилось.
Да и сам костюм бойца сразу приковывал к себе внимание. Лицо человека полностью закрывала маска в виде какого-то скалящегося чудовища с прорезями для глаз и приплюснутым раздвоенным носом; в районе подбородка маска оканчивалась верхней половиной челюсти с двумя выпирающими клыками.
Иссиня-черная броня, покрывавшая торс и полускрытая навешанной поверх разгрузкой, была сделана из подогнанных друг к другу эластичных пластин непонятного материала, с виду походившего на чешую. Довершали экипировку тяжелые ботинки на высокой шнуровке и перчатки с металлическими шипами-набойками в местах сочленений суставов.
Остальные встречавшие, за исключением переводчика в комбинезоне, - на нашивке у него был изображен запертый в белый круг черный дракон, - были экипированы так же.
Заметив любопытный взгляд Леры, воин что-то коротко сказал из-под маски, и девушка поспешила отвернуться.
- Сдайте оружие.
- С какой стати, - подобрался явно ожидавший такого требования Тарас. - Я не двинусь с места, пока не получу разъяснения, какого черта здесь происходит.
- Это приказ. Внутрь с оружием нельзя, - перевел комбинезон. - Если все пройдет благополучно, вам его, возможно, вернут.
Подчеркнутые если и возможно Батону очень не понравились.
- Возможно? - угрюмо уточнил он.
- А если мы не хотим? - расправил плечи Тарас. - Тогда что?
- Поверьте, это в ваших же интересах.
- Боюсь, у нас нет выбора, капитан, - ответил Савельев и, покорно развернув рукоятью вперед, первый сунул свой пистолет в протянутую руку подошедшего к нему солдата.
- Ладно, делайте, что говорят.
Команда неохотно стала разоружаться под стволами автоматов.
- Да-да, и ножи тоже, - раздраженно поторопил Тарас мешкавших поваров.
Те возились дольше всех, и на лицах не только переводчика, но и остальных членов команды появилось удивление. Лишь маски солдат оставались непроницаемыми. Казалось невероятным, что в комбинезонах коков может оказаться целый арсенал из ножей, ножичков, пилок и всевозможных разделочных и боевых топориков. Их было столько, что паре солдат пришлось притащить откуда-то пустой цинк из-под патронов.
Когда с этим было покончено, из расстегнутой куртки Леры показалась усатая мордочка Чучундры.
Начальник охраны что-то опять глухо крикнул под шлемом, ткнув в нее пальцем.
- Это еще что? - ахнул переводчик.
- Ее не дам! - воинственно сверкнула глазами девушка, плотнее кутаясь в «натовку». - Она ручная. Я без Чучундры никуда не пойду!
- Тогда все на дезинфекцию, - неохотно капитулировал комбинезон. - Вас проводят.
При слове «дезинфекция» Леру пробил озноб. Уж она-то не понаслышке знала все прелести этой необходимой в изменившемся мире процедуры. И хоть она не единожды ее проходила, по впадинке позвоночника пробежал холодок.
- Но ведь это Антарктика, - попробовал вмешаться Савельев. - Здесь нет радиации, мы не заражены.
И запоздало вспомнил про таящийся в недрах Двести одиннадцатой биологический кошмар.
