степень риска. Сомневаюсь, что им хотелось столкнуться с подобной мощью и испытать на себе его гнев. Даже если отобьются, то потери будут высоки. А конкуренция, насколько я понимал, тут была более чем высокой. Ослабеешь — другие обязательно попробуют этим воспользоваться.
— Представься. Расскажи, кто ты такой. Верни моего человека. Только тогда состоится откровенный разговор.
Тот прищурился. Несколько секунд постоял на месте, всё в той же манере, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом махнул головой.
— Не думаю, что мне это интересно. Рано или поздно ты сам всё расскажешь. Будь Тьерану интересен этот мир, он бы оставил какой-то знак. Раз его нет, значит вы не под его защитой,
Интересная концепция. Знай я о ней на момент разговора с драконом, возможно вышло бы как-то обыграть. Но сейчас было уже поздно.
Зато Мьёльнир закончил с партией новых артефактов, превратив в них ещё несколько десятков камней, которыми была усыпана земля. И когда противник договорил, уставившись на меня в ожидании ответа, я отдал команду атаковать.
В этот раз всё произошло без визуальных эффектов. Не вспучивалась земля и не закипал воздух. Никаких масштабных разрушений. Причина была элементарна — созданные Мьёльниром артефакты были теми, что максимально эффективны против аватаров. Ментальными.
Даже если разум смертного полностью разрушался и замещался божественным, либо иным сознанием, от него что-то оставалось. Некий базовый инструментальный набор, который не так просто уничтожить. Привычки, черты характера и предпочтения из числа тех, что работали без их осознания. На уровне инстинктов. Тем более, в оболочке, которую я сейчас наблюдал, имелись остатки человеческой души, которая использовалась для управления телом. Что означало — какая-то часть старого владельца тела была на месте.
Всё, что оставалось — вытащить её на свет и заставить схватиться с тем, кто использовал смертную плоть без согласия её обладателя. Не думаю, что кто-то из людей согласился отдать тело добровольно, заранее зная, что сам умрёт. Скорее всего им обещали нечто совсем иное.
Спутник не подвёл — артефакты разом выплеснули мощную волну энергии и противник замер на месте, заключенный в мощный кокон. Внутри которого закипела невидимая битва.
Первым среагировал Оболенский — на земле возникли фигуры призрачных светло-зелёных медведей, что были готовы тотчас броситься в бой. Потом плеснуло силой от Найхвы — богиня потянулась к подземным водам, готовясь обрушить их на врага. Спикировал Сандал, собирающийся выплюнуть поток пламени.
Я же упреждающе махнул рукой.
— Ждём! Не атаковать!
Недовольство соратников было настолько сильным, что казалось, захлестнуло мой разум. Ещё бы — они видели перед собой противника, который не мог толком защититься от удара, но им запрещали его наносить.
Я же всматривался в переплетения ментальной энергии, что вихрились около оболочки. Враг ожидал схватки с применением обычных плетений и судя по его неумелой защите, вовсе не предполагал, что я окажусь способен на подобный фокус.
На самом деле, немного странно. Боги, которые способны создавать аватаров в иных мирах, по идее должны неплохо владеть ментальными техниками. А тот, что сейчас управлял телом напротив нас, обращался с ними весьма грубо. Да, он смог поставить щиты от внешнего давления. Но я бы не сказал, что они были идеальны — Мьёльнир уже начал продавливать защиту. Что касалось внутренней угрозы, тут всё обстояло ещё хуже — казалось, противник не понимал, что происходит с его разумом и как от этого защищаться.
Секунд десять я подождал. На случай, если всё это окажется ловушкой и «Гермес» наконец ответит чем-то серьёзным. Или поблизости окажется целый отряд аватаров, ждущий возможности воспользоваться ситуацией.
Убедившись, что Сандал никого не обнаружил, а наш враг, судя по всему, на самом деле не притворяется, я потянулся по каналу связи к Мьёльниру. Пусть мой собственный уровень владений ментальными техниками был околонулевым, но я мог подпитать спутника силой. А ещё — воспользоваться созданной им артефакторной системой для отслеживания происходящего.
Стоило установить контакт, как картина и правда стала на порядок более чёткой. Теперь я хорошо видел, что защита аватара «Гермеса» уже на самой грани — она едва держалась. Тогда как его собственное сознание начало постепенно разрушаться.
Я не знал, как именно противник контролирует оболочку. Будь здесь разум вражеского божества в его цельном виде — полное разрушение могло привести к его гибели. Но циклопов отброс вполне спокойно рассуждали о возможных локальных неудачах. Не опасаясь возможной гибели. Что намекало на иные варианты управления телом.
Всё закончилось неожиданно. Только что он сопротивлялся давлению Мьёльниру и даже пытался навести порядок в собственном сознании, а через мгновение его разум лопнул, ничего после себя не оставив.
Что интересно — трофейная сила хлынула сразу же. Добрая её половина досталась спутнику, но всё остальное устремилось к моему каркасу.
Впрочем, её было не так много, чтобы выпасть из реальности. Скорее наоборот, слишком мало на фоне ожиданий. Поэтому я отлично видел нить связи, которая неожиданно проявилась в пространстве. Между оболочкой «Гермеса», что по-прежнему стоял передо мной, и неким источником силы, с которым тот был соединён.
На «той стороне» наличие проблемы заметили — к Мьёльниру, который сейчас перехватил полный контроль над оболочкой, пытались пробиться, приняв его за своего и желая узнать, как обстоят дела.
Спутник изрядно растерялся — я прекрасно чувствовал его недоумение. В моей же голове родилась внезапная, но вместе с тем красивая идея.
— Мьёльн, ты сможешь создать ментального паразита?
Каменный ёж, который стоял метров на пять правее меня, медленно повернул голову.
— А что он должен будет сс-с-сделать?
Сзади приблизился Прохор, сбоку от которого в воздухе висел Захар. Я же принялся озвучивать ответ.
— Внедриться, размножиться и перехватить контроль. Как ты здесь, только в глобальном масштабе и действуя лишь изнутри.
Какое-то время живой камень молчал. Потом его голос зазвучал вновь. Правда, уверенности в нём не слышалось.
— Попробую. Но не знаю, получитсс-с-ся ли…
Я кивнул, продолжая наблюдать за смертной оболочкой, что так и стояла на склоне. Даже озиралась по сторонам — остатки человеческого разума, который спутник использовал во время атаки, обрели свободу и сейчас активно себя проявляли. Жаль, от памяти ничего не осталось — можно было бы реконструировать картину вторжения.
— Он переделал его душу. Ты же видишь?
Повернувшись, я бросил быстрый взгляд на Прохора и тот, увидев выражение моих глаз, сразу же добавил.
— Сейчас попробую подсветить. Смотри.
Через пару мгновенией часть энергетической структуры цели действительно изменила цвет, став тёмно-синей. Я вгляделся в каналы и цепочки силы, на
