то время как Уесли делал вид, что читает ее родословную. Хорошие гены, бравшие
свое начало от Резвой*. ( Ruffian - 1972 года рождения, английская чистокровная кобыла,
легендарная лошадь Америки, внучка знаменитого Болда Рулера. Она не занимала вторые
или третьи места - Раффиан только выигрывала в хорошем стиле. 7 июля 1974 года
поставила рекорд резвости (1 мин. 09 сек.) Лишь скачка, ставшая роковой, положила
конец не только её победам, но и жизни.)
Если отец знал, что делает, он свел бы вместе эту кобылу и Прощайте Чары. У
них получился бы адский скакун с таким генетическим коктейлем, что стал бы,
вероятно победителем Дерби. Может быть, даже первый победителем Тройной
Короны, утверждённой с 1978. Деньги польются в семью Райли рекой. Самое
известное коневодческое хозяйство в индустрии станет легендой во всем мире. И
Уесли было на это глубоко все равно.
- Сын?
105
Принц. Тиффани Райз.
- А? – Уес взглянул на отца. - О, да. Могло бы сработать.
Отец кивнул, читая согласие Уесли в пустом выражении его лица. Такая кобыла
будет стоить денег, и не малых. У его отца было достаточно денег, чтобы купить и
продать весь штат Кентукки с десяток раз до завтрака, но он не имел бы всех этих
денег, если бы не копил каждый цент.
Кобыла была достаточно спокойной, поэтому позволила Уесли погладить ее бок.
Упругие мышцы лошади подергивались под его руками. Бойкая штучка. Она и Нора
прекрасно бы поладили. Нора… полтора года совсем ее не изменили. Он все еще не
мог поверить, что это произошло, пуф, она вернулась в его жизнь снова. Все то время
порознь исчезли в одно мгновение, в одном объятии, в одном предложении, что она
простонала ему в ухо, когда обвила его руками.
«Боже, тебе нужно подстричься».
Уесли все еще не мог думать об этом без улыбки. И все же он был так напуган
сначала. Он пока не мог до конца поверить, что Сорен позволил Норе быть с ним. Но
несмотря на ненависть к Сорену, он не мог отрицать, что священник будет делать все,
чтобы защитить женщину, которую он считал своим имуществом, даже расстаться с
ней. Сорен, кто он? За два года Нора говорила о мужчине, оплакивала его отсутствие в
ее жизни и в ее постели, пыталась ненавидеть его, пыталась держаться подальше от
него, пыталась убедить Уесли, что он не монстр, как казалось...
Но до этого лета, Уесли никогда не встречался с ним. И как только это
произошло, Уесли пожалел об этом. Он увидел, этого шести футов с лишним,
белокурого священника, который выглядел… выглядел в точности наоборот, нежели
Уесли хотелось, чтобы он выглядел. Нора когда-то пыталась описать Сорена Уесли.
- Думаю, Стинг плюс Джереми Айронс, но выше, сексуальнее и опаснее их обоих
вместе взятых.
- Ты не преувеличиваешь, а?
- Уесли, я бы не стала преувеличивать или гиперболизировать за миллиард
долларов за миллион лет.
- Нора.
И тот дикий свет в глазах Норы блеснул, и улыбка исчезла с ее лица.
- У него самый красивый рот из всех мужчин, которых я когда-либо видела, -
сказала она тогда, говоря больше себе, чем Уесли. – Нежный… и жестокий.
- Нежный и жестокий? Это сейчас прозвучало, как строчка из твоих собственных
книг, - поддразнил Уесли, надеясь вернуть ее улыбку. Его пугало, когда она
становилась такой, когда она смотрела мимо него, а не на него, и он знал, что она
вернулась к Сорену. По крайней мере, в ее сознании.
106
Принц. Тиффани Райз.
- Подожди, пока не встретишься с ним, - сказала она, вздыхая и заставляя себя
улыбнуться в ответ. – Тогда скажешь, насколько я права.
Она была права.
Спальня Норы была последним местом, где Уесли ожидал, встретиться с этим
человеком. Когда Уес и Нора жили вместе, соблазн улизнуть утром в воскресенье и
посетить мессу в Пресвятом Сердце порой практически взрывал ему голову. Но что-то
подсказывало ему, что это было бы опасной ошибкой. Он знал, Нора все еще любила
своего священника, и последнее, что Уесли хотел сделать, это доставить мужчине
удовлетворение знать, что тот его пугал.
Тем более, что Сорен совсем не боялся Уесли.
Но Уес отказался быть запуганным чувствами Сорена или Норы к нему. Ведь
перед ним, стоя в загоне и флиртуя с Джоном Хантли, одним из тренеров в Калумете,
была одна единственная и неповторимая Нора Сатерлин, его Нора, здесь в Кентукки с
ним, с Уесли.
И ему стоило поблагодарить за это Сорена.
Уесли еще помнил свой шок, когда он протискивался мимо Сорена, готовый
бежать из дома Норы и от присутствия человека, у которого вошло в привычку
превращать ее безупречную бледную кожу в черно-синюю.
Но Сорен говорил слова, которые Уесли знал, могли бы изменить его жизнь еще
до того, как священник разъяснил их подробнее.
- Уесли мне нужно попросить тебя об одной услуге.
Уесли медленно развернулся и столкнулся со священником еще раз.
- Услуге? Какой?
Он услышал ненависть в своем голосе. Это прозвучало так непривычно. Уесли
никогда никого не ненавидел и не думал, что может. До этого момента.
- Как я уже сказал, кое-что происходит. Я обеспокоен тем, что Элеонор угрожает
опасность. Я хотел бы, чтобы она уехала отсюда на некоторое время. Я надеялся, что
Кингсли и я сможем исправить ситуацию, пока она была на севере штата этим летом,
но, к сожалению…
- Подожди. Что? Ты хочешь, чтобы я…
- Я знаю, кто ты, Уесли. Я знаю, что ты. Я знал это прежде, чем позволил тебе
переехать к Элеонор.
- Позволил? Что ты имеешь в виду, говоря, что “ты позволил” мне переехать к
Эле… к Норе? Она спросила меня. Я сказал да.
107
Принц. Тиффани Райз.
Сорен улыбнулся, и от этой улыбки по спине Уесли прошел мороз.
- За Элеонор следят.
Уесли сделал шаг вперед, пребывая в ярости.
- Ты невероятный кретин. Ты шпионишь за своей собственной девушкой?
- Это не шпионаж, Уесли. Элеонор является моей собственностью. Моя
обязанность следить за ее безопасностью. Ты ведь запираешь дверь своего автомобиля
и никогда не оставляешь его на опасных улицах. Зачем? Чтобы его не украли. Я слежу
за тем, чтобы за Элеонор приглядывали, так что ей не будет причинен вред. Тот же
принцип.
- За исключением того, что Нора не автомобиль или дом. Она человек.
- Да. И поэтому неизмеримо более драгоценное, чем любое другое движимое
имущество. Поэтому, как только она заинтересовалась тобой, я велел Кингсли
выяснить, кем ты был.
Уесли ничего не сказал в тот момент. Он боялся, что это закончится тем, что он
убьет Сорена или же тот убьет его, после того как он заговорит. Нора и движимое
имущество используется в одном и том же предложении. И в тот момент Уесли решил,
что он будет делать все, что потребуется, чтобы навсегда забрать Нору от этого
человека и держать ее подальше от него.
- Принц Кентукки. Тебя ведь так называют, правильно?
Уесли стиснул челюсти.
- К несчастью.
Сорен слегка приподнял бровь.
- Ты никогда не говорил Элеонор, что твоя семья стоит порядка одного
миллиарда долларов. Почему, молодой человек? Ты не из рода обманщиков.
- Люди смотрят на тебя по-другому, когда у тебя есть деньги. Я хотел, чтобы она
видела во мне личность, мужчину, а не …
- Деньги.
И как бы он не хотел соглашаться с ним, Уесли кивнул.
- У себя дома, я даже не могу пойти на сбор средств без того, чтобы не попасть в
идиотские светские хроники. Я пытался посетить некоторых детей в больнице, и
какая-то медсестра выложила фотки со мной и больными детьми повсюду на
фейсбуке. Я ненавижу это. Я ненавижу то, что я Джон Уесли Райли, сын Джексона
Райли, тех Райли, что из штата Кентукки. На мне печать доллара. У меня была
подружка в школе, Мэдисон. Я подслушал, как она рассказывала кому-то из наших
108
Принц. Тиффани Райз.
друзей, что она встречалась со мной только потому, что у нее был доступ во все
лучшие клубы в городе. Я не хотел, чтобы Нора видела меня в таком свете.
- Ты же понимаешь, что ни меня, ни Элеонор не привлекают деньги.
Уесли пожал плечами.
- Тогда я этого не знал. И казалось, помощь мне делала ее счастливой.
- Она любит своих зверушек, правда? Ты был любимым питомцем из всех ее
щенков.
Уесли накрыло красной пеленой из-за насмешливого тона в голосе Сорена. И
вскоре красный цвет сменился черным. Уесли бросился вперед, намереваясь впечатать
