обойдется. Затем я вспомнила вторую часть вечера. Когда Дженни обняла меня в последний
раз, я задумалась, не рассказать ли ей.
– Дженни…
Она отстранилась и ласково посмотрела на меня в ожидании продолжения. Дженни
была просто чудо, и, взирая на нее, я вконец испугалась. Скорее всего, она не поймет… Ее
отношение ко мне изменится. Может быть, она даже подумает обо мне худшее и вычеркнет
меня из списка подруг. Часть меня сомневалась в столь строгой оценке моего поступка, но в
этот момент я сама себя проклинала и не хотела рисковать усугублением этого мнения со
стороны. Нет, я никому не могла рассказать о Келлане.
– Спасибо, что выслушала.
– В любое время, Кира.
Она улыбнулась, еще раз обняла меня, и мы вернулись к работе.
Через полчаса с порога донесся звук, заставивший меня окаменеть: раскатистый хохот
Эвана. Следом быстро вошел Мэтт, тоже со смехом. Я неподвижно смотрела на них. Двое
пришли, двоих еще не было. Гриффин нарисовался через пару секунд, откровенно
взбешенный. Он зыркнул на Эвана и Мэтта, которые явно продолжали потешаться над ним.
Гриффин показал им средний палец и устремился к обычному столику ребят. Я продолжала
глазеть на дверь, тогда как Эван и Мэтт, по-прежнему не в силах успокоиться, последовали
за Гриффином.
Остался один.
Я смотрела на дверь, но ничего не происходило. Встряхнув головой и чувствуя себя
глупо, я осознала: Келлан не придет. Что же, он и в баре меня избегал? Это почему-то
казалось хуже, чем если бы он сторонился меня дома. На мои глаза вновь навернулись слезы.
Дженни положила руку мне на плечо:
– Ты плохо выглядишь… Все в порядке?
Я моргнула сквозь слезы:
– Да, все нормально.
Недавний эмоциональный раздрай начал сказываться: я выбилась из сил.
Дженни заметила это.
– Кира, иди домой.
Она стала разворачивать меня к подсобке.
– Иди. Сегодня пусто. Я тебя прикрою.
Дженни продолжала придерживать меня за плечи, пока я не достигла коридора,
который вел в подсобку.
– Честное слово, Дженни, это не обязательно.
– Знаю, знаю… Ты крутая, тебе все нипочем… – Она насмешливо улыбнулась. – Иди
домой, вот и все… А завтра, если захочешь, подменишь меня и я уйду пораньше.
Я улыбнулась: эта мысль показалась мне отличной, ведь я вдруг почувствовала
чудовищную усталость.
– Да… Хорошо, заметано.
Обратной дороги я не помню. Я только что прощалась на парковке с Дженни, которая
обещала проведать меня на следующий день, и вот уже приблизилась к подъездной дорожке,
смотря на пустой участок, где обычно стояла машина Келлана. Все еще не дома. На миг я
почувствовала себя раздосадованной, а потом, ощутив еще бóльшую усталость, поплелась в
дом и поднялась к себе. Там я быстро переоделась ко сну и рухнула на постель. Прежде чем
я отключилась, из моих глаз выкатилось еще несколько слезинок.
Мне показалось, что прошло всего несколько секунд, когда меня разбудили легкие
шаги по ступенькам. Келлан наконец пришел. Я посмотрела на часы – десять минут
двенадцатого. Может быть, он решил, что я уже крепко сплю и мы не увидимся. Я сдержала
внезапные слезы одиночества. Надо было остаться на работе…
Неожиданно дверь в мою комнату приоткрылась. Отлично: он таки вознамерился
попросить меня на выход и хотел сделать это прямо сейчас. Что ж, достойное завершение
прекрасного дня. Давай же, Келлан, мое сердце уже разбито, будь добр, разорви его в мелкие
клочья. Если он подумает, что я сплю, то может отложить дело до утра и уйти. Эта мысль
внушила мне искру надежды, и я лежала совершенно неподвижно, стараясь дышать
неспешно и ровно.
Не тут-то было. Он уже сидел на постели рядом. «Козел», – раздраженно подумала я.
Он что, и вправду не мог подождать и вышвырнуть меня утром? Я подавила настойчивое
желание вздохнуть и сказать ему, чтобы ушел, что завтра я съеду, что я не собираюсь
причинять ему неудобства. Но я все надеялась, что он вот-вот уйдет, и продолжала
прикидываться спящей.
Его рука легла на мое плечо, и мне пришлось резко дернуться, чтобы уклониться от
его прикосновения.
– Кира?
В мои мрачные мысли вторгся акцент, родной до невозможности.
Я потрясенно открыла глаза, перевернулась и уставилась на пришельца.
– Денни?..
Немедленно подступили слезы. Мне снится? Он настоящий?
Он улыбнулся с блеском в глазах.
– Что… как… почему?.. – В изумлении я не могла изъясняться связно.
Денни погладил меня по щеке, смахнув с нее слезу.
– Ты мое сердце. – Вот все, что он сказал.
Всхлипывая, я села и обняла его за шею.
– Денни… – Мне было сложно говорить. – Я так виновата…
Мысленно я намного больше винила себя за то, что случилось с Келланом, чем за
ссору, но не собиралась признаваться в этом.
– Ш-ш-ш… – Он прижал меня к себе, нежно баюкая и гладя по голове. – Я здесь…
Все в порядке.
Я отстранилась, чтобы взглянуть на него, и увидела, что он тоже плакал.
– Ты вернулся ради меня?
Он вздохнул и отвел локон с моего уха.
– Конечно. А что, могло быть иначе? Думала, я позволю тебе ускользнуть? Я люблю
тебя…
Его голос чуть надломился на последних словах.
Я проглотила комок.
– А твоя работа?
Он снова вздохнул:
– Я отказался.
Меня вдруг захлестнуло отчаяние из-за моего эгоизма. Два года… Прошлым вечером
они показались вечностью, но с Денни в моих объятиях они предстали до смешного
недолгим сроком.
– Прости, пожалуйста. Я не сдержалась. Конечно же, ты должен согласиться. Позвони
им! Два года – ерунда. Это твоя мечта…
К моему чувству вины начала примешиваться паника.
– Кира… – Он перебил меня. – Они уже взяли кого-то другого.
– Ох. – Я закусила губу. – А твоя стажировка?
Денни в очередной раз вздохнул:
– Они отдали мое место, когда я согласился на работу.
Когда я осознала сказанное, у меня не осталось слов. Он пожертвовал всем ради меня.
Волшебной стажировкой, из-за которой мы приехали в Сиэтл, работой, шанс на которую
выпадает раз в жизни, какую вообще не предлагают стажерам. Все сгинуло, потому что я не
могла подождать каких-то два года, а он не хотел меня терять.
Я вновь разразилась слезами горя и сожаления.
– Прости. Прости меня, Денни. Прости…
Я повторяла это снова и снова, а он прижимал меня к своему плечу. Когда я закончила
сокрушаться из-за собственного эгоизма, слезы хлынули по другому поводу – из-за ночи,
проведенной с Келланом.
Денни просто обнимал меня, твердя, что все образуется, мы вместе, а остальное не
важно. В конце концов – пожалуй, больше, чтобы отвлечь меня, чем для чего-то еще, – он
притянул меня за подбородок и крепко, страстно поцеловал.
Родное тепло и уют этого поцелуя на миг успокоили мое истерзанное виной сознание.
Затем, когда он чуть приоткрыл рот и осторожно нашел мой язык, проснулась другая часть
мозга. Меня захлестнуло желание, и я поцеловала его со всей страстью. Правда, последних
слез я все-таки не сдержала, и Денни заботливо стер их с моих щек большим пальцем.
Он уложил меня на подушки и поцеловал в губы, а затем в лоб, не переставая гладить
по щеке. Я провела рукой по его волосам и лицу, кончиками пальцев ощутила знакомую
мягкую щетину над верхней губой. Мне не верилось, что он действительно рядом.
Отбросив скорбь, вину и ужас от содеянного, я загнала их на задворки своего
сознания. Потом разберусь. Сейчас я могла сосредоточиться лишь на одном и, притянув
ищущие губы Денни к своим, упоенно поцеловала его. Он издал приятный горловой звук, и
его дыхание участилось.
Я слегка оттолкнула его и сбросила с себя одеяло. Денни слишком долго был вдали от
меня. Мне хотелось, чтобы он оказался намного ближе.
– Иди сюда.
Он ненадолго встал и аккуратно разделся, затем скользнул под одеяло, обнял меня и
придвинулся, чтобы поцеловать в шею.
– Я соскучился, – выдохнул он, обдав жаром мою кожу.
Мое дыхание пресеклось, и я сморгнула набежавшую слезу. Позже, напомнила я себе.
– Денни, я ужасно, ужасно по тебе скучала.
Я вздохнула и вернула его к моему рту. Губы Денни были кислородом, а я задыхалась,
я не могла остановиться и все целовала его. Больше я ничего не хотела. Все, в чем я
нуждалась, сводилось к его мягким губам, припавшим к моим, и его языку, игравшему с
моим. Мое сознание начало переливаться в него, и я неспешно теряла способность мыслить.
Он медленно и осторожно стянул с меня пижамные брюки. Я издала вздох и
поцеловала его крепче. Сняв их, он взялся за белье. Мой разум встрепенулся: я вдруг
