... Все равно ‑ неоправданный риск.
Мы не можем себе позволить потерять обитаемый модуль и повредить нашу самую мощную орбитальную платформу.
Слишком много важных экономических и военных задач решается с ее помощью.
Сейчас экономика федерации работает на пределе своих возможностей.
Только тотальная мобилизация всех причастных к "службе чрезвычайной ситуации" и развертывания ее до "красного уровня" пробили изрядную брешь в нашем бюджете.
Траты на эти три лунных спутника, которые выведены на полярную орбиту и начали сбор информации, можно назвать просто чудовищными.
Но эти траты, если нам удастся развернуть на луне добычу и обработку редких и сверхчистых материалов, хотя бы имеют некоторые перспективы на окупаемость, а вот очередная милитаризация общества нет.
Тем более, что и наши политические партнеры не вполне понимают необходимость таких действий и вполне явственно брюзжат.
Генрих, что думают твои аналитики о причинах такой "прохладной" реакции Лиги наций?
.... Нам не удалось убедить их в серьезности ситуации.
Полученные сведения они восприняли как очередную фантастическую новеллу, которые так любят выпускать в мягком и красочном переплете писаки, а у такой новеллы, по определению должен быть счастливый конец.
Кроме того, обыватель очень быстро привыкает жить хорошо и не способен оценить усилия, которые для этого прикладываются.
Большую роль сыграл режим секретности и до сих пор действующее ограничение на ознакомление с информацией, которая поступает с обложки.
Мы попали в положение того охотника, который поймал в кустах за хвост медведя ‑ и "отпустить" страшно, и "придерживать" чревато.....
Генерал откинулся в кресле ‑ Да, неприятная ситуация.
Выполнить полноценный анализ на основе той куцей информации, которую мы им предоставляем ‑ практически невозможно.
Дать мировому сообществу неконтролируемый доступ к информации о таком весьма неоднозначном обществе, причем изначально нацеленном на подчеркивание своих ярко раскрашенных атрибутов, пропаганде принятых в нем, весьма сомнительных ценностей и привыкшего, как норма жизни, проводить ничем не ограниченную рекламную дезинформацию окружающих ‑ без соответствующей подготовки тоже очень рискованно.
Вы, Генрих, к сожалению, весьма правы в своей образной оценке ситуации.
Вильгельм, какое впечатление на вас произвели посланцы "обложки" и насколько, по вашему мнению, верно мнение русских аналитиков, что мы имеем перед собой две, достаточно независимые, авантюры, конкурирующих отделов?
Канарис побарабанил пальцами по столу, неторопливо формулируя ответ.
Вы знаете ‑ довольно сложное.
Я думаю, что и Генсек и его службы не правы в оценке ситуации и действующих мотивировок.
Сталинское общество организовано вокруг слишком мощной вертикали ‑ это дает определенные преимущества в виде долгосрочно спланированной политики и экономики, но в нем отрицательно относятся к излишне самостоятельным действиям отдельных чиновников, особенно в области внутренней и внешней политики.
В результате такого ограничения, с одной стороны ‑ чиновники "решающего звена" резко ограничены в своей инициативе, а, с другой стороны ‑ их руководители вынуждены постоянно принимать на себя излишний груз ответственности.
Я думаю, что Советы, исходя из своего стереотипа положительного и отрицательного типа чиновника, просто не могут понять, что общество, в котором действуют только эгоистические интересы, в принципе не может существовать.
Чиновники подложки так же служат интересам своего общества как и мы, просто у нас разные понятии о том, как должно проходить такое служение и об уровнях личной дозволенности.
Канцлер рассмеялся ‑ Только не сообщайте ваши выводы Сталину, в таком излишне циничном ключе, последствия могут быть довольно непредсказуемы....
Адмирал серьезно кивнул.
Да, его реакция на такую аналитику может быть достаточно негативна и, причем, не только его.
... Что вы имеете в виду?
Совет ментатов, а точнее старшие структуры этого совета на страницах.
Их мнение об обществе обложки крайне отрицательное.
Если учесть, что находится все больше и больше точек пересечения их традиций с Советской идеологической доктриной, а взаимное влияние в различных вопросах очень значительное, то это может в будущем создать серьезные проблемы и затруднить принятие взвешенных политических решений.
Мюллер повертел вазочку, выбирая печенье.
Я думаю, что вы преувеличиваете. Такое влияние, бесспорно, есть, и, как все нововведения в политике и этике, оно не вполне однозначно, но пока мы имеем больше положительных результатов, чем накапливающихся текущих проблем.
Со "старейшей", бесспорно, работать очень тяжело ‑ этакий генсек со страниц, в расшитом золотыми листиками платье и взирающий на тебя с высоты своего трехсотлетнего опыта жизни.
Правда, последнее время, как я заметил, она стала принимать во внимание особенности нашей морали и не так активно пытается шарить по мозгам.
.... За столом рассмеялись ‑ казусы, которые регулярно возникали между старейшей и ведущими политиками подложки уже давно стали в дипломатической среде популярной формой анекдототворчества.
Канарис пожал плечами ‑ Вполне возможно вы и правы.
Например, Ланаари достаточно легко, при наличии серьезной аргументации идет на компромиссы, но ее уже сложно рассматривать как представителя страниц.
Скорее, ее можно рассматривать, как одного из ближайших советников генсека по гуманитарным вопросам, а ее конфронтация со старейшей ни для кого не секрет.
Мюллер мечтательно произнес ‑ О Ланаари, Ланаари!! Как она танцует! Вы знаете, что писаки ее иначе, как "золотая фея балета", не называют....
За ее последнее выступление на берлинской сцене можно простить все....
Даже то, что при ней приходится говорить правду, всю правду и только правду...., ну ......, почти всегда ......, а это не совсем удобно в нашей сложной жизни.
Одна из доступных страниц
Округ Кардо
Сержант Эрих из клана Кардо осторожно, из‑за кустов оглядел открывшуюся перед ним укромную долину, расположенную почти на границе лордства и цепочки "старых холмов".
"Шакалы" именно сюда уводили захваченных пленных и, именно отсюда, не вернулось несколько групп разведчиков, которые пытались отследить их маршруты.
Тихий распадок между цепочкой высоких скалистых холмов, поросших травой ‑ и ни каких признаков людей.
Собственно зверей и птиц тоже не ощущалось.
Место, замершее в неприятии и ужасе. Ну, по крайней мере, так казалось егерю лорда Кардо, который, стиснув зубы, разглядывал это, на первый взгляд безжизненное, пространство.
Пропажи людей начались примерно два года назад. Пропадали либо одиночки, оправившиеся по своим хозяйственным делам или мелкие караваны купцов.
Крестьянские общины, те, из которых пропадали люди, несколько раз пытались организовывать поиски, но не находили каких либо следов пропавших.
Люди просто исчезали.
Однажды к управителю Лорда пришел священник из отдаленной общины и, запинаясь и разводя руками, сообщил о том, что во время поиска двух пропавших детей, деревенская "шепталка", которую привели с собой крестьяне, вроде бы заметила, что кто‑то старательно отводит им глаза от этой долины.
Смущение святого отца вполне можно было понять ‑ церковь очень неодобрительно относилась к "шепталкам" и прочему старому ведовству, но священникам, которые несли служение в отдаленных селениях, приходилось закрывать глаза на это непотребство, чтобы не оказаться в конфликте с крестьянской общиной.
Было отправлено несколько стражников, посмотреть что там и как.
Пикинеры покрутились между пожеванных временем холмов и вернулись ни с чем.
Так продолжалось довольно долго, пока не пропала одна из младших дочерей Лорда, которая отправилась со своими сопровождающими на крытой повозке в один отдаленный монастырь.
Девочка, ее старая кормилица и несколько пеших стражников ‑ никто даже подумать не мог, что кто‑то посмеет напасть на семью лорда....
Немедленно, по их следам были отправлены двое егерей, срочно вызванных из западных лесов.
Отправились на поиски, каждый в сопровождении отряда стражников, и пропали, как растворились между скалистых холмов!?
Эрих стиснул зубы.
Какая же тварь посмела напасть на маленькую инфанту!?
Девочку, а точнее, уже почти сформировавшуюся девушку‑подростка, в замке любили за добрый характер и ангельскую внешность.
Следы одного из пропавших отрядов вели именно в эту лощину.
Старый егерь оглядел открытое пространство и, непроизвольно, напрягся ‑ еле заметный, недельный след, который привел его сюда, прямо у самых холмов становился более заметным, как будто, кто‑то проволок по траве несколько тяжелых мешков.
