Бо ссутулился на своём стуле, как только смог, учитывая закованные за спиной руки.
— Вот, что нашли в кармане твоей толстовки, — Бриггс бросил на стол прозрачный пакет для улик. В пакете лежал несмываемый маркер. Черный. Я отметила цвет, но не стала на нём зацикливаться.
— Как думаешь, какова вероятность того, что криминалисты докажут, что твой маркер совпадает вот с этим? — Бриггс положил рядом с пакетом фотографию. Запястье главы службы безопасности.
А на нём — четырехзначное число.
— Девять-ноль-девять-пять, — прочитала Слоан. Она подошла к телевизору, заслоняя экран. — Это неправильный номер. Семь-семь-шесть-один, — она разделила числа, постукивая средним пальцем правой руки по большому. — Вот, что идёт дальше. А это число, — она указала на экран, — не встречается в первой сотне чисел «Последовательности Фибоначчи».
На экране агент Бриггс использовал тишину, словно оружие. Он ждал, что Бо расколется.
— Мне нечего вам сказать.
В ответ на тон, которым Бо произнёс эти слова, Майкл поднял бровь, но на этот раз мне не нужен был перевод. Напускная храбрость. Та, что появляется, если над тобой слишком часто и слишком сильно издеваются.
Агент Стерлинг обошла стол вокруг, направляясь к Бо. На какой-то миг мне показалось, что он может броситься на неё, но вместо этого он застыл, а она расстегнула его наручники.
— Ты ничего не обязан нам рассказывать, — согласилась она. — Но мне кажется, что ты хочешь. Мне кажется, есть что-то, о чём ты хотел бы нам рассказать.
Майкл прочитал в выражении лица Бо немой ответ, а затем указал на экран.
— Очко на счёт леди, — сказал он.
— Ты сказал нам, что Камилла Холт была мила с тобой, — агент Стерлинг вернулась за свою сторону стола, так и не оторвав взгляда от Бо. — Но сейчас очень похоже на то, что ты убил её.
— Даже если я скажу вам, что не делал этого, — огрызнулся Бо, — вы мне не поверите.
— А ты попробуй.
На несколько секунд мне действительно показалось, что он попробует. Вместо этого, он снова откинулся на спинку своего стула.
— Я не в настроении болтать, — сказал он.
— Во время нашего последнего разговора, ты сказал, что был с Тори Ховард, когда Камиллу убили, — агент Бриггс подался вперед. — Но мы считаем, что той ночью Тори была с Аароном Шоу.
— Может я пытался защитить её, — выплюнул Бо. — От вас, подонков.
— А может, — предположил Бриггс, — на самом деле, ты пытался защитить самого себя. Тори и Аарон не афишировали свои отношения. Она не хотела называть его имя в качестве своего алиби. Наверное, она решила, что ей повезло, когда на эту роль вызвался ты, — он склонился вперед. — Она просто не осознавала, что и сама стала твоим алиби на ту ночь.
Умно, — подумала я.
Читая о Бо, его было легко недооценить. Вылетел из старшей школы. Работает на отстойной работе. А он и не старался казаться кем-то большим — но вот его достижения в турнире по покеру рассказывали совсем другую историю.
Его унижали и игнорировали, но у него очень высокий IQ, — подумала я.
— Тори соврала нам, — Бриггс понизил голос. — Может нам стоит обвинить её, как соучастника?
— Бриггс, — резко произнесла Стерлинг — до самого конца допроса она оставалась хорошим копом.
Агент Бриггс наклонился через стол, к Бо, и добил его.
— Скажи, Бо, Тори когда-нибудь учила тебя гипнозу?
ГЛАВА 37
Бриггс и Стерлинг продолжили, но Бо не сказал и слова. В конце концов, они оставили его томиться в комнате для допросов и позвонили нам.
— Что думаете? — на громкой связи спросил Бриггс.
— Это не он, — Слоан буквально вибрировала напряжением. — Вы должны понять. Числа? Неправильные. Место? Неправильное. Время? — Слоан отвернулась от телефона. — Всё неправильно.
Повисла тишина. Заговорил Дин.
— У него есть потенциал к насилию, — то, как Дин озвучил это наблюдение, заставило меня гадать, не увидел ли он в Бо что-то от себя самого. — Всю свою жизнь он провёл в самом низу иерархии, где правят люди при деньгах и власти, а у него нет ни того, ни другого. Будь у него возможность, он был бы не против преуспеть в жизни, — Дин облокотился на кухонный стол. — Он зол и, кажется, большую часть его жизни с ним обращались, как с мусором. Если глава службы безопасности «Его Величества» умрет, Бо не станет сожалеть об этом. Будь у него выбор, он бы снова поднял тот кирпич.
— Но… — начала было Слоан.
— Но, — перебил её Дин, — Слоан права. Числа на запястьях жертв — это не просто часть почерка нашего Н.О.. Это часть его подписи. Ему нужно помечать своих жертв. И я не думаю, что мы имеем дело с Н.О., который после четырёх методично спланированных убийств, попадется за написание чисел на запястье пятой жертвы, причём ещё до того, как она умерла.
— Неправильные числа, — подчеркнуто вставила Слоан.
Стерлинг прочистила горло.
— Я согласна со Слоан и Дином. Почерк нашего Н.О. менялся с каждым убийством. А с ним — и метод, которым он помечал жертв. Но не в этот раз.
Числа на запястье Юджина Локхарта тоже были написаны маркером, — осознала я.
— Допустим, вы убили кого-то, — Лия сразу же привлекла всеобщее внимание. — Или, в случае Бо, допустим, вы думаете, что человек, которого вы ударили кирпичом, вот-вот умрёт, — Лия облокотилась на свои ладони, а я вспомнила об игре в «Две правды и одну ложь».
Когда мне было девять, я убила человека.
— Возможно, у вас был выбор. Возможно, его не было. И после этого, — беззаботно продолжила Лия, — допустим, вы не хотите попасться. Так что же вы сделаете?
Несколько секунд прошло в тишине. Ответ на её вопрос нашел Дин. Он знал Лию лучше нас всех.
— Солгу.
— Солжете, — повторила Лия. — Скроете произошедшее. А если вы знаете, что неподалеку бродит серийный убийца… — Лия пожала плечами.
— Возможно, Бо слышал о числах, — продолжила я. — Он не знает точной схемы, но знает, что на запястьях жертв были числа.
Мою мысль продолжила Стерлинг.
— Он хватает тот кирпич. Бьёт жертву. Паникует, и чтобы скрыть преступление, пытается сделать так, чтобы оно походило на работу нашего Н.О..
Злость. Страх. Удовлетворение. Всё, что Майкл увидел в лице Бо, подходило под такое описание событий.
Бо не был нашим Н.О.. Он подражал нашему Н.О..
— Значит, схема не разрушена, — прошептала Слоан. — Схема правильная.
Ты не разрушена, — перевела я. — Ты не ошиблась.
— Большой Бальный Зал. Двенадцатое января, — Слоан подняла один палец, а затем другой, словно считая. — Судя по схеме следующее убийство произойдет в Большом Бальном Зале двенадцатого января.
Три дня. Если Слоан права насчёт дат Фибоначчи, это не единственная наша проблема.
— Кстати, насчёт схемы, — сказала я Стерлинг и Бриггсу, чувствуя, как страх снова прокрадается в моё тело, — есть ещё кое-что, что вы должны знать.
ГЛАВА 38
— Слоан взломала файлы ФБР. И из-за того, что она там нашла, вы считаете, что наш Н.О. уже делал это, — агент Стерлинг подвела итог только что произнесенным мною словам, а затем добавила. — Дважды.
— Это только теория, — ответила я, прежде чем агенты успели решить, что сейчас самое время зачитать Слоан лекцию о взломе файлов ФБР. — Но дело, которое нашла Слоан, так и не раскрыли, и оно подходит под схему.
— С учётом места? — спросил Бриггс. Я почти слышала, как он потирает виски. — Убийца работал по спирали?
— Спирали Фибоначчи, — поправила Слоан. — И нет, не работал.
— Числа на запястьях? — спросила Стерлинг.
— Нет, — повторила Слоан.
Ни чисел на запястьях. Ни спирали. Если мы имели дело с тем же убийцей, значит, он изменился. Такое случалось, но чаще всего изменения в почерке Н.О. были необходимостью. Писать числа на запястьях жертв было необязательно. Да и убивать по спирали он решил сам. Почерк Н.О. мог измениться, но подпись обычно оставалась неизменной.
— Числа были всегда, — настаивала Слоан. — Даже если он не писал их на запястьях и не убивал в определенных местах, числа были всегда.
В датах, — мысленно закончила я. Возможно, подпись, глубокая психологическая нужда Н.О. заключалась в том, что убийствами руководили числа. Если подумать, дополнительные элементы в преступлениях, совершенных в Лас-Вегасе, не были отхождением от схемы. Они были ростом. Больше чисел, больше правил.
— Теперь я старше, — произнёс Дин, проверяя, возможно ли это. — Мудрее, лучше. Я так долго ждал, так долго планировал… — когда он профилировал, его голос звучал ниже, глубже. — Когда-то давно я был любителем. Теперь же я мастер своего дела. Я непобедим. Меня не остановить.
— И на этот раз, — медленно произнесла я, — ты хочешь признания.
Вот, почему ты писал числа на запястьях жертв, — подумала я. — Ты хотел, чтобы мы взломали код. Ты хотел, чтобы мы увидели, какой объём работы ты проделал.
