- Успокойтесь, прошу вас! - Она говорила очень громко, пытаясь заглушить кричащую толпу, - Это просто двойник Ивана! Двойник! Он не имеет отношения к Ивану! Это просто похожий человек, он иностранец...
Она не договорила, так как из толпы неожиданно прорвалась уже немолодая и довольно бедно одетая женщина, которая громко рыдая, упала на плечо Давида, и обняв его, начала громко причитать:
- Я знала, что ты вернёшься, Ванечка, я знала это! Помнишь, я была у тебя на концерте! Тут, в Москве... Это был 1994-й год! Я тогда была ещё совсем маленькая, и ты дал мне свой автограф! Ты уже, конечно, меня не помнишь, я ведь с тех пор сильно изменилась...
Несчастную, казалось, совсем обезумевшую от неожиданной встречи с кумиром детства женщину с трудом оттащили от испуганного Давида. Она не слышала ни доводов Маши, ни мольбы Давида, ни требований полиции, которая появилась очень вовремя и быстро разогнала собравшихся зевак. И даже когда её, наконец, оторвали от Давида, а он поспешно ушёл, безумная фанатка продолжала что-то кричать, вспоминая про концерт почти тридцатилетней давности и автограф Милериса, который до сих пор хранила как ценную реликвию.
Обратно, в квартиру Виктории, Давид вернулся на такси. Его настроение было испорчено. Маша поднялась с ним, но Давид почти не обращал на неё внимания. Виктория пыталась его успокоить и по неосторожности предложила ему чай из трав, который по её словам,всегда помогал Ивану успокоиться.
- Я не Иван! - Взорвался тот, - Я Давид! Давид Фернандес! Я не пил этот чай! И не давал концертов! Не раздавал автографы! Я не Иван Милерис!
Потом он быстро поднялся и удалился в свою комнату, а Маша, наскоро простившись с Викторией, которая, кстати, особо не была ей рада, поспешила обратно в свой отель. Уже выходя на улицу, девушка вспомнила ещё одну неприятную вещь - на Красной площади во время этой всеобщей истерики они где-то потеряли пакет с покупками Давида, а также с его вещами, которые он снял в магазине и сложил вместе с новой одеждой. Разумеется, искать потерянный пакет она не пошла, однако неприятный осадок на душе у неё только усилился. И впервые за всё время знакомства с Давидом, девушка стала отлично понимать чувства Аллы, суррогатной матери Давида, которая хотела любой ценой спрятать сына от таких вот сумасшедших фанатов и досадных ситуаций! А ведь это только начало! Что будет дальше, когда об этом пронюхают журналисты, и когда Белецкий объявит всем о том, что Давид это клонированный Иван Милерис? Маше стало не по себе. Именно в этот момент она начала понимать, какие муки ждут несчастного Давида в этой стране!
Глава 10.
На следующее утро Давид по настоятельной просьбе Белецкого отправился в его клинику. Белецкий прислал за ним машину, которая ждала его около подъезда, однако это не помешало Давиду напялить тёмные очки и капюшон. Парень очень боялся повторения вчерашнего, и хотя погода была пасмурная, очки он снял только в кабинете профессора, при этом подробно рассказав ему о вчерашнем инциденте на Красной Площади.
- Ты должен научиться спокойно реагировать на то, что тебя сравнивают с Иваном, - сказал профессор, внимательно выслушав его, - я понимаю, что это нелегко, и готов помочь тебе. Например, я могу посоветовать психолога...
- Я справлюсь без психолога, - решительно отрезал Давид, - но я не хочу, чтобы меня считали Иваном Милерисом. Возможно, я и похож на него, но я не Иван!
- Со временем все это поймут, обещаю тебе, Давид. Но пока тебе нужно быть морально готовым к тому, что тебя будут принимать за него. Возможно, тебе придётся даже ходить с охраной, хотя бы какое-то время...
- Этого мне только не хватало! - В сердцах выкрикнул Давид, - Иногда я вообще жалею, что приехал в Москву! И подумываю вернуться обратно, на Коста-де-Эсмеральда, где я чувствовал себя в безопасности. Тут же у меня нет такого ощущения. И холод мне уже надоедает! Не привык я к такой погоде, мёрзну постоянно!
Белецкий, сохраняя видимое спокойствие, попытался убедить Давида не принимать поспешных решений, а также напомнил, что зима в России уже заканчивается, не за горами лето и тепло, к которому он так привык. Давид не стал ничего возражать на это, а лишь уточнил список процедур, которые ему нужно пройти. Заверив парня, что он уже всё устроил, Белецкий вызвал Ингу - медсестру, которая обещала, что сама проводит Давида в нужные кабинеты. И, разумеется, без очереди. Спустя несколько часов, когда обследование подошло к концу, Давид, утомленный бесконечными походами по кабинетам, вновь сидел перед Белецким и пытался узнать, что именно тот хочет выяснить, благодаря этим обследованиям. Неужели, речь идёт о преждевременном старении? Молодой человек заволновался, когда вновь вспомнил об этой угрозе, которая, увы, была очень даже реальна.
- Не беспокойся, Давид, я пока не могу ничего утверждать. Теоретически такая опасность существует, поэтому я и попросил тебя пройти обследование, чтобы таким образом на ранней стадии выявить эту проблему...
- А если у меня всё же есть такая проблема, то что тогда? Что вы сделаете? Вы сможете мне как-то помочь? Или же медицина бессильна, и я уже через десять лет стану восьмидесятилетним стариком?
Однако профессор попросил его не волноваться раньше времени. И заметил, что Давид неважно выглядит, как будто он плохо ел и мало спал накануне. Молодой человек не стал этого отрицать - он действительно всю ночь глаз не смыкал, только утром задремал на пару часов, а не ел он со вчерашнего обеда - и ужин, и завтрак пропустил, так как после вчерашнего у него совершенно пропал аппетит.
- Тебе нужно срочно ехать домой - поесть и поспать хорошенько! Давай, я скажу Валере, чтобы он тебя до дома подбросил. А то я тоже сейчас уезжаю, у меня назначена встреча, - сообщил профессор, достав из ящика своего какой-то небольшой пузырёк с бесцветной жидкостью. Давид не успел рассмотреть, что именно это был за пузырёк, так как доктор очень быстро спрятал его во внутренний карман своего пиджака. И тут же заторопился к выходу, увлекая за собой и парня. Тот нехотя пошёл за Белецким, хотя идти на улицу ему страшно не хотелось.
Однако до квартиры Виктории он добрался без приключений, а вот стоило ему войти в квартиру, как...
- Нет, этого не может быть! - До Давида донесся незнакомый мужской голос, - Это же вылитый Ванька, Бог ты мой! Я, наверное, сплю сейчас! Сплю и вижу сон, честное слово...
Перед Давидом стоял очень высокий, худощавый блондин с длинными кудрявыми волосами. У него было доброе, немного смешное лицо и очень выразительны светло-карие глаза. Блондин представился Александром Чайкиным, гитаристом Ивана, а также его лучшим другом. О Давиде он узнал от знакомых, которые видели его вчера, на Красной Площади. Поначалу Чайкин не поверил в эти слухи, подумал, что опять разыгралась буйная фантазия Ваниных фанатов, которые всё ещё мечтают о его воскрешении из мёртвых. Однако утром гитарист всё же не выдержал и позвонил Виктории, которая была для него кем-то вроде второй матери. Поначалу извинялся, говорил, что мол, не верит в эти сказки, но всё же зачем-то ей звонит, а та не выдержала и решила признаться лучшему другу сына во всём. Скрывать появление Давида от него она считала неправильным.
- Называй меня Саша, Давид, никаких Александров, я очень прошу! - Тут же взмолился Чайкин, как только они с Давидом пожали друг другу руки, - И никаких "вы", не хочу чувствовать себя столетним стариканом!
Потом он обнял Давида, совсем по-дружески, и в какой-то момент Давид заметил, как у музыканта увлажнились глаза. И скромно заметил, что в Кампо-Алегре, где он прожил всю свою сознательную жизнь, у него тоже был друг Алехандро, один из лучших его друзей с детства, между прочим.
- Алехандро это испанский вариант ваше... то есть, прости, твоего имени, - пояснил Давид, - как странно, выходит, что у нас с Иваном даже лучшие друзья - тёзки!
- Это судьба, приятель! - Засмеялся Александр, - Ну, ты давай, проходи, что ты как в гостях. Давай поболтаем, как в старые добрые времена... Ох, прости, ты же этого не помнишь! Но в любом случае мне было бы интересно с тобой пообщаться, Давид. Ты, кстати, отлично по-русски говоришь. И не скажешь, что вырос где-то в Южной Америке! Обычный российский пацан!
Они прошли в столовую, где по приказу Виктории им подали обед. Сама же Виктория удалилась к себе, оставив Чайкина и Давида вдвоём. Поначалу разговор между ними не складывался, хотя Чайкин пытался и шутить, и интересовался жизнью Давида, а также постоянно вспоминал Ивана и их общее прошлое. Именно это и помогло им разговориться, ибо Давид неожиданно для себя понял, кто может помочь ему ответить на мучающие его вопросы. И начал спрашивать Александра относительно прошлого Ивана. В частности спрашивал о Стрелецкой и их отношениях, пытаясь тем самым найти объяснение своему странному видению. Александр не стал скрывать правду от Давида и быстро выложил то, о чём не знала даже Виктория - о самой последней любви Ивана, и о том, что он намеревался расстаться со Стрелецкой.
