Я запомнил: надо экономить силы, чтобы забивать голы.
Мы поехали на сборы в Португалию. К тому времени Бенхаккер ушел с поста технического директора. Его сменил Луи ван Гал. Пафосный тип. Типа Ко Адриансе. Диктатор без какоголибо намека на чувство юмора. Как игрок он ничем не выделялся, но у него был высокий статус в Голландии, потому что он выигрывал с «Аяксом» Лигу чемпионов в качестве главного тренера. Он получил за это государственную награду (в 1997 году ван Гал был награжден орденом Оранских-Нассау, вручаемым монархом Нидерландов за особые заслуги перед государством — прим. пер.). Ему нравилось говорить о тактических установках. Он был одним из тех, кто судил об игроках по номерам. Пятерка играет там, шестерка играет тут. Поэтому я был счастлив, когда я не видел его. Но в Португалии отделаться от него не получалось.
Я должен был встретиться с ван Галом и Куманом и выслушать, что они думают о моем начале сезона. Эта встреча из тех, где тебя оценивают (в «Аяксе» это любят). Я зашел в комнату, сел перед ними. Куман улыбнулся, ван Гал выглядел сердито.
Златан, — сказал Куман. — Ты очень хорош, но ты получаешь восьмерку. Ты мало работаешь в обороне.
Ладно, хорошо, — ответил я и собрался уходить.
Мне нравился Куман, но с ван Галом смириться я никак не мог. Я подумал: ну отлично, восьмерка — это очень неплохо.
Я могу идти?
Ты знаешь, как играть в защите? — вмешался ван Гал. Я заметил, как это взбесило Кумана.
Ну, я надеюсь, — ответил я.
После этого ван Гал начал мне объяснять. Поверьте, я все это слышал раньше: девятка убегает защищать правый фланг, когда десятка смещается влево, и наоборот. Он рисовал все эти стрелки. Закончилось все достаточно сильно:
Понятно тебе? Ты понимаешь, к чему это все?
Я подумал, что это психологическая атака.
Вы можете среди ночи разбудить любого футболиста, — сказал я, — и спросить его, как надо играть в обороне, и они вам скажут, что девятка идет туда, а десятка — сюда. Мы все это знаем, и
мы знаем, что вы это придумали. Но я работаю с ван Бастеном, а он думает иначе.
Что, прости?
Ван Бастен сказал, что девятка должна беречь силы для игры в атаке. И, честно говоря, теперь я не знаю, кого мне слушать: ван Бастена, легенду, или ван Гала?
И что вы думаете? Ему это понравилось? Он был в ярости. Кого мне слушать, легенду или ван Гала?
Мне нужно идти, — сказал я и свалил оттуда к чертям.
Много говорили об интересе «Ромы», которую тренировал Фа-
био Капелло. Очень суровый мужик. Он без проблем мог усадить человека на лавку или наорать на него, звезда он или нет. Капелло тренировал «Милан», когда там блистал ван Бастен, и именно Капелло зажег его звезду. Поэтому я поговорил с ван Бастеном по этому поводу.
Что ты думаешь? «Рома» — это круто? Я справлюсь?
Оставайся в «Аяксе», — ответил он. — Тебе надо стать более классным нападающим прежде, чем ты поедешь в Италию.
Почему?
Там все гораздо серьезнее. Здесь у тебя есть пять или шесть моментов забить по ходу матча, но в Италии у тебя будет только один шанс, или два. И ты должен уметь использовать этот редкий шанс.
Конечно же, я согласился с ним.
Но до конца я это еще не усвоил. Я забивал голы, но мне еще многому надо было научиться. Например, надо было стать более эффективным в штрафной площади. Но Италия оставалась моей мечтой. Всегда ей была. И я верил в то, что мой стиль игры подходит этому чемпионату. Поэтому я пошел к своему агенту, Андерсу Карлссону:
Есть что-то интересное для меня?
Конечно, Андерс хотел для меня самого лучшего. Он проверил и вернулся, но с чем?
«Саутгемптон» интересуется тобой.
Что за фигня? «Саутгемптон»?! Это что, мой уровень? Саутгемптон!
За это время я купил «Порше Турбо». Отличная тачка, но убийственная. Как будто карт. Я был маньяком за рулем. Мы с другом на ней поехали в Смоланд (городок в 320 километрах от Стокгольма — прим, пер.), и я вдавливал педаль газа в пол. Выжимал
250 км/ч. Вроде ничего особенного. А когда я затормозил, то мы услышали полицейскую сирену.
За нами были копы, и я подумал: влипли. Что делать? Могу остановиться и извиниться. Вот мои права. Но я ж в газеты попаду! Оно мне надо? Поможет ли моей карьере информация о том, что я псих за рулем? Едва ли. Я оглянулся. За нами ехали четыре полицейские машины. Хоть у меня и были голландские номера, они меня явно не догоняли. Я подумал, что у них нет шансов, втопил газ в пол, разогнался до 300 км/ч. Сирены звучали громко, но потом тише, еще тише. Полицейские машины исчезали из зеркала заднего вида. И потом их стало вовсе не видно. А мы заехали в туннель и стали ждать там, как в кино. Мы сделали это.
C этой машиной много чего было связано. Помню, как-то я подвозил Андерса Карлссона, моего агента. Сначала в отель, потом в аэропорт. На одном перекрестке был красный. Но блин, не в этой же тачке. Я поехал дальше, а он сказал:
По-моему, там был красный.
Да? — ответил я. — Я не заметил.
И поехал дальше. В городе я очень быстро гонял, а он просто сидел сзади и офигевал. Когда мы приехали в отель, он открыл дверь и ушел, не сказав ни слова.
На следующий день он позвонил мне. Он был очень злым:
Это было худшее, что со мной когда-либо происходило.
Что? — сказал я. Прикинулся, что не понял, о чем он.
Эта поездка.
Андерс Карлссон мне не подходил. Это становилось все более и более очевидно. Нужен был другой агент, который бы не боялся нарушать правила, останавливаться у знаков «STOP». Мне повезло, что Андерс ушел из IMG. Он собирался открыть свою фирму. Он дал мне новый контракт на подпись. Пока я этого не сделал, я был свободен. И как я должен был распоряжаться своей свободой? Без понятия. И к тому времени было мало людей, с которыми я мог поговорить о футболе.
Ну, Максвелл, партнеры по команде. Но это все не то. Везде была конкуренция. Я не знал, кому мог доверять. Особенно когда дело касается агентов и трансферов. Все хотят попасть в топ-клуб, и мне надо было поговорить с кем-то из другой среды. Я подумал о Тейсе.
Тейс Слегерс — журналист. Он брал у меня интервью для Voetbal International (голландский футбольный журнал — прим.
пер.). И мне он нравился. После интервью мы говорили по телефону. Он был тем, с кем я мог обменяться идеями, он был в теме. Он знал, кем я был, и с кем я мог общаться. Я позвонил ему и объяснил ситуацию:
Мне нужно сменить агента. Кто мне лучше всего подойдет?
Дай подумать, — ответил он.
Конечно, я дал ему время подумать, ведь я ничего не хотел делать преждевременно.
Слушай, — позже сказал он. — Есть два варианта. Один работает в компании, которая работает на Бекхэма. Он хорош. И есть еще один агент. Но...
-Что?
Он мафиози.
Мафиози? Отлично звучит! — отвечаю я.
Я подозревал, что ты скажешь что-то такое.
Отлично. Назначь с ним встречу.
Чувак на самом деле не был мафиози. Просто стиль такой. Его звали Мино Райола, я о нем раньше слышал. Он был агентом Максвелла, и через него он пытался войти в контакт со мной пару месяцев назад. Он так работает: всегда через посредников. Он всегда говорит: «Если ты подходишь к ним сам, ты кажешься слабым». Но со мной этот номер не прошел — я-то сам дерзкий. Hy я и сказал Максвеллу: «Если он может предложить что-то конкретное, пусть покажется лично, иначе мне это не интересно». А Мино передал на это такой ответ: «Скажи этому Златану, что пускай идет к такой-то матери». Хоть я и рассердился, но это меня мотивировало. Я о нем кое-что узнал и понял, что он рос в атмосфере вечных посылов к черту и всего такого. У меня так и дома общаются, и я понял, что росли мы с Мино в схожих условиях. Нам обоим ничего не доставалось просто так. Мино родился в Южной Италии, в провинции Салерно. Но когда он еще был ребенком, его семья переехала в Голландию и открыла пиццерию в городе Харлем. В детстве Мино пришлось работать посудомойщиком, а позже — и официантом. Но пацан вырос. Он научился жить по средствам.
Он добивался всего сам. Успевал везде: изучал право, создал свой бизнес и учил языки. А еще он любил футбол и хотел в молодости быть агентом. В Голландии была дурацкая система, по которой игроков, основываясь на возрасте и какой-то статистической хрени, можно было продавать бесплатно. А Мино был против этого. Он даже судился однажды с футбольной федерацией, и он начинал, уже сотрудничая со знаменитостями. В 1993 году он поспособствовал трансферу Бергкампа в «Интер», а в 2001 году помог Недведу перейти в «Ювентус» за 41 миллион евро.
Крутым он еще не был, но говорили, что его репутация на подъеме. Он везде мог найти лазейки, какие-то обходные пути. Мне это нравилось. Я не хотел опять быть паинькой. Я хотел получить хороший контракт. Поэтому я решил впечатлить этого Мино. Когда Тейс назначил встречу в гостинице «Окура» в Амстердаме, я надел свою крутую коричневую кожаную куртку от Gucci. Я уже не хотел быть придурком в спортивных штанах и, конечно, не хотел, чтобы меня снова надули. Я надел золотые часы и поехал туда на «Порше», который припарковал снаружи.
