Люцифер вопросительно вздернул бровь.
— Я думала о том, как сильно тебя ненавижу, но, пожалуй, мне тебя жаль.
— Ты проявила невероятную щедрость со своей стороны, но ты выбрала не самый легкий путь. Полюбила смертного. Один раз твой дружок уже умер. Братец и сестричка с тобой ссорятся, а Папочка натравил на тебя своих дрессированных обезьян.
— Мой Отец совершенно ни при чем, — горячо возразила я. — Не смей Его сюда впутывать.
— Верь во что тебе заблагорассудится, — пожал плечами Люцифер. — Но я считал, что Ему ведомо все. Он же всемогущ, всевидящ и всякое такое?
— Он слишком занят, — буркнула я. — Он очищает планету после твоих мерзких дел.
— Но разве это не весело? — ухмыльнулся Люцифер. — А ты теперь попала в Папочкин черный список!
— Ты Его совсем не понимаешь, — вдруг произнесла я. — Бог есть любовь, и Его милосердие безгранично. Если Он тебя изгнал, это не означает, что Он способен покинуть всех нас. Ты, прямо как маленький мальчик, которому кажется, что его покинул Бог.
Люцифер вытаращился на меня, а затем его взгляд заледенел.
— Хватит болтать, — отчеканил он.
— Я кое-что смыслю, — парировала я. — Ведь ты не всегда был таким.
— Прошу прощения?
— Нам известна твоя история. Ты являлся ярчайшей звездой в Царстве Небесном. Отец любил тебя и возлагал на тебя большие надежды. Но ты все испортил. Ты винишь Его, но ошибку совершил ты.
Люцифер оскалился.
— Заткнись, девчонка.
— А ты никогда не сокрушался о своем выборе? — продолжала я. — Наверняка ты об этом жалеешь каждый день.
— Тебе хочется, чтобы у твоего студентика началось внутреннее кровоизлияние…
— Нет! — воскликнула я. — Не надо!
Люцифер приподнялся на кровати — насколько позволяли цепи — и вдруг отпрянул. Похоже, я задела его за живое.
— У нас много общего, — проговорил он наконец и облизнул пересохшие губы.
— Вряд ли, — пробормотала я.
— Думаешь, ты не страдаешь от греха гордыни? — осведомился Люцифер. — Ты не покоряешься воле Небес.
Его заявление меня ошеломило, и я покраснела. Оставалось надеяться, что в полумраке подвала Люцифер ничего не заметит.
— О, да, — усмехнулся он. — Я угадал.
— Нет!
— Никогда не лицезрел столь безвредного создания, как ты. Удивительно, что ты обзавелась таким количество врагов.
— Зачем ты тратишь на нас свое время? — взорвалась я. — Мы не стоим твоих усилий. Ты здесь никого не поймаешь.
— Я развлекаюсь.
— Чего ты хочешь? — требовательно спросила я.
— Всего-навсего — стать членом семьи, — невинно ответил Люцифер.
— Конечно, у тебя есть план, — сказала я. — И он заключает не только в том, чтобы испортить мне жизнь. Но ты проиграешь. — Я посмотрела на Ксавье, вспоминала, каким он был прежде. — Ты выбрал не того парня. Я способна на все.
— Что ж, позабавимся. Я не уйду до самого конца… — фыркнул он.
Раздался свирепый грохот. Стиральная машинка и сушилка затряслись, как бешеные, и запрыгали по бетонному полу. Но я точно знала, что электрический предохранитель выключен. Стены заскрежетали, бетонное помещение наполнилось скрежетом и лязганьем. Электрическая лампочка на потолке зашипела, вспыхнула и погасла. Воцарилась темнота — хоть глаз выколи.
Я зажала уши ладонями, но сдаваться и убегать я не собиралась. Люцифер мог безобразничать сколько угодно, но я не покину Ксавье. Внезапно руки и ноги у меня налились свинцом. Голова разболелась от дикого шума. Мне казалось, что я потеряю рассудок. Но вдруг стало тихо: на верхней ступеньке стояли Гэбриэл и Айви. Они умели прогонять даже самый страшный мрак своими яркими нимбами.
Настроение у меня поднялось. Умытые, отдохнувшие, они были готовы сразиться с любым неприятелем. Я не знала, нарочно ли они так оделись, но оба смотрелись восхитительно. Айви облачилась в белое платье и ковбойские сапоги, а Гэбриэл — в мятую рубашку и линялые джинсы.
Они неторопливо спустились по лестнице.
— Давно ты тут? — спокойно поинтересовался Гэбриэл.
В его голосе не было упрека.
— Несколько часов, — ответила я, стараясь не нервничать.
— Поспать удалось?
— Немного, — призналась я.
— Почему бы тебе не подняться наверх? — предложил Гэбриэл. — Теперь наша очередь дежурить, Бетани.
Мне очень хотелось убежать наверх, спрятать голову под подушку и просто отключиться. А потом я проснусь, и все будет лучше, чем теперь. Но я не могла поступить таким образом. Я дала слово Ксавье. И я не нарушу свое обещание.
Но внезапно я осознала, что мои брат и сестра пришли одни. Неужели другие ангелы отвергли нас?
— Сперва мы попробуем справиться сами, — произнесла Айви, я машинально покачала головой, решив, что она прочла мои мысли.
Я ошибалась. Айви была моей сестрой и видела меня насквозь и без телепатии. А Гэбриэл чересчур сосредоточился и на меня особого внимания не обращал. Он только покосился на меня, дескать, веди себя тихо. Я понимающе кивнула, принимая все условия.
Гэбриэл и Айви приблизились к кровати, и Ксавье сразу напрягся. Они принялись водить над ним руками, и его тело засияло желтоватым светом. В первый момент Ксавье скрючился, а потом стал брыкаться и стонать.
Айви отошла к раковине и наполнила водой серое пластиковое ведро. Ксавье возбуждался все сильнее. Гэбриэл прочитал особую молитву, благословил влагу и освятил ее. Айви набрала воду в сложенные ковшиком ладони. Ксавье сощурился, но Айви не дрогнула, хотя он оскалился и зарычал. Она хладнокровно обрызгала его обнаженную грудь. Каждая капля издавала шипение, будто она падала на раскаленную плиту, а не на обнаженную грудь Ксавье. Он взревел от боли, я бросилась к нему, но Айви меня удержала.
— Стой, — решительно объявила она.
— Айви, нет!
— Это часть обряда очищения.
Гэбриэл кинул мне бутылку с минералкой, и я залпом выпила половину. В следующее мгновение раздался маниакальный хохот и выражение муки покинуло лицо Ксавье. Теперь он улыбался от уха до уха.
— Святая водичка? — провозгласил он. — Вы ее льете… на меня? Что это — третьесортное кино?
— Он притворялся! — воскликнула я. — Он ничего не почувствовал!
— Смейся, если пожелаешь, — проговорил Гэбриэл.
А над головой Ксавье появилась тень в форме змеи. Она стала совершать отвратительный танец по всему подвалу. Она обвивала кольцами кровать, скользила по потолку и выползала из вентиляционной решетки, поднимая тучи пыли. Наконец, тень улеглась у меня под ногами и превратилась в облако черного тумана, окутавшего мои лодыжки. Когда я пыталась его оттолкнуть, оно на секунду рассеивалось, но моментально сгущалось снова. Оно словно дразнило меня и подначивало.
Мои брат с сестрой сохраняли твердость. Айви зажгла свечи и расставила их на полу, чтобы образовался треугольник. Неведомо откуда налетел порыв ветра и попытался задуть пламя. Но Айви шевельнула пальцем, и огоньки вспыхнули вновь. Некоторое время продолжалась упрямая игра в «кошки-мышки». Наконец ветер утих. Айви слегка улыбнулась. Неужели можно праздновать хоть и маленькую, но победу? Или Люцифер заскучал и ждет очередной атаки? Я не знала ответа, а время не стояло на месте.
Наконец Гэбриэл приблизился вплотную к кровати.
— Кто ты? Назови нам свое имя, — изрек он, постукивая пальцами по кованой спинке.
— Почему бы тебе у нее не спросить? — И Ксавье кивнул на меня.
— Я задал вопрос тебе, — сказал Гэбриэл. Ни для кого не являлось тайной, какой именно демон вселился в Ксавье, но важная часть обряда экзорцизма состояла в том, чтобы он назвал себя.
— Кто ты? — повторил мой брат.
Резко распахнулись дверцы обшарпанного шкафчика, и в нас полетели всевозможные инструменты — отвертки, баночки с гвоздями и шурупами. Я присела и накрыла голову руками. А к Гэбриэлу стремительно несся молоток. Я ахнула, но орудие, ударившись о плечо моего брата, отскочило, как резиновое, и упало вниз. Гэбриэл продолжил допрос.
— Назови свое имя, — сурово произнес он.
Ему ответил утробный получеловеческий голос.
— Не шути со мной, архангел. Ты знаешь, кто я такой.
— Твое имя, — настаивал Гэбриэл.
Но существо принялось напевать какой-то мотивчик.
— Похоже, ты боишься меня.
Трюк Гэбриэла сработал. Ксавье скривился и вперил в Гэбриэля надменный взгляд.
— Меня называют по-разному, но сейчас я твой враг — тот самый, которого ты помог свергнуть в бездну.
В разговор вступила Айви. Ее голос утратил нежность — то был суровый глас серафима.
— Зачем ты явился?
— Привожу свои дела в порядок.
— Отвечай ясно, — приказала Айви.
— Ладно, — пробормотал Ксавье и неестественно выгнул шею. — Я хочу отомстить. Думали, я оставлю свой проигрыш без ответа? Как же принято говорить у людей? Ах, да: «Нельзя оставаться в долгу перед дьяволом».
