К чему близко? И как это ‘костёр разводить не будем’?! То есть не только с ужином облом, но и
здоровью можно сделать ручкой?! То есть копытом...
Мы ж до утра околеем! А если не околеем, то посвятим завтрашний день самозабвенному чиханию,
кашлю и орошению окружающей природы соплями, простите за мой клатчский! Оно нам надо? Судя
по решительному выражению гниющей морды лица зомбику, очень даже...
Сердито засопев, я демонстративно уселась и укоризненно повела ухом. Однако, ни моё
неодобрение, ни жалобное ржание, спутника не вразумили. Зомбик сосредоточенно копошился в
сумке, извлекая оттуда пузырьки и полотняные мешочки.
Не устаю поражаться: откуда столько сил?! Меня даже на то, чтобы поесть, не хватило, несмотря на
бурчание желудка, а этот убогий всё никак не уймётся!
В конце концов, я растянулась на траве, чувствуя себя тряпкой, которой полдня гоняли мух и били
комаров. Грязная, вымотанная до предела, голодная и замёрзшая, я просто вырубилась, едва голова
коснулась твёрдой поверхности.
Потому, когда сон перенёс меня в знакомый райский парк, я опустилась на широкую скамеечку и
блаженно зажмурилась. Тепло, светло, сухо... Господи, вот оно счастье!
Только спустя полчаса я согрелась настолько, чтобы хоть что-то соображать. Раз я здесь... Значит,
истеричка божественного происхождения должна быть где-то рядом? Можно, конечно, никуда не
ходить и просто отдохнуть вот тут, на этой самой лавочке. Рано или поздно, я-лошадь проснусь.
Вспомнив, в какие условия попаду в этом случае, я невольно поёжилась. Опять мёрзнуть... Эх,
хорошо хоть общество Алехандро перестало пугать до дрожи. Теперь оно только неприятно, но не
более того.
Неохотно поднявшись, я от души потянулась. Наконец-то чувствовать собственные руки и ноги было
безумно приятно. Вот уж не думала, что можно соскучиться по телу! А как здорово вернуть осязание!
Проведя ладонью сверху вниз по тонкой шелковистой ткани сарафана, в который на этот раз была
одета, я не смогла сдержать удовлетворённой улыбки. Кончики пальцев слегка покалывало, будто они
затекли.
Жаль, что тут нет зеркала. Я не слишком тщеславна, но увидеть отразившуюся в зеркале девушку, а
не кобылу, было бы просто прекрасно. Сглотнув неожиданно подступившие к глазам слёзы, тряхнула
головой.
Всё будет хорошо! Я вернусь домой и стану сама собой. И непременно возьму отпуск. Плевать на
работу! Поеду к сестре, повидаюсь с родителями, познакомлюсь с племянниками... Всё что угодно,
лишь бы снова почувствовать себя защищённой и любимой.
Если для этого нужно поступиться гордостью и подчиниться остервенелой богине, так тому и быть.
Сейчас пойду к ней и попытаюсь выпытать подробности задания. Вряд ли эта дамочка задумала что-
то совсем уж невыполнимое. В конце концов, ей-то известны все детали и сложности предстоящего
предприятия. Раз выбрала меня, значит, на это были какие-то причины. Да и в лошадь наверняка
превратила не просто так, а с умыслом. По крайней мере, очень на это надеюсь.
Несмотря на собственное решение, шла я нога за ногу, глубоко вдыхая воздух, пропитанный
запахами цветов, солнца и лета. Свежий ветерок обдувал щёки и трепал распущенные волосы.
Обычно я заделываю их в хвост или низкий пучок, но сегодня меня радовало то, что они распущенны.
Откидывая со лба или глаз прядь, лишний раз осознавала, кто я есть на самом деле.
Но мысли в голове крутились всё же не слишком радостные. Предыдущие встречи с блондинкой
заканчивались, мягко говоря, не слишком удачно. Будь у меня выбор, ни за какие коврижки не
согласилась бы на очередную порцию ‘общения’ с гадиной. Что она выкинет на этот раз? Чтоб ей
вассаби столовой ложкой есть и запивать только соевым соусом.
Как ни тянула я со встречей, площадь появилась удручающе быстро. Знакомая искристая белизна
камней уже не восхищала и не поражала воображения, скорее уж заставляла собраться в ожидании
очередной пакости. Но кое-что всё же ошарашило настолько, что я замерла, едва ступив на снежные
камни площади.
Светловолосая мучительница сидела в пол-оборота ко мне на широкой ступени, ведущей на
возвышение. То самое, где сначала был трон, а после дерево. Сейчас на площадке в центре
жизнерадостно и звонко рассыпал радужные искры поразительной красоты фонтан.
Богиня сверлила мрачным взглядом собственную туфлю, которой угрюмо ковыряла камни у себя
под ногами. Поникшие плечи и сгорбленная спина сделали её почти... человечной?
Я осторожно двинулась вперёд. Казалось, что сделала я это абсолютно бесшумно, но, видимо,
только показалось, поскольку блондинка резко обернулась и мгновенно преобразилась. Одним на
зависть грациозным движением она поднялась. Окинула пренебрежительным взглядом тёмных глаз.
Чуть тонковатые губы искривились в неприятной усмешке.
Будто и не было секунду назад женщины, которой хотелось посочувствовать и взять за руку,
предлагая поддержку и участие. Будто не в её взгляде стремительно промелькнула и растаяла
бесконечная тоска. Будто...
– Ты долго, – зло прошипела богиня, прищурившись. – Слишком долго.
Всё ещё под впечатлением от увиденного, я лишь пожала плечами.
– Грелась на солнышке, пользуясь случаем. У нас с Алехандро, знаете ли, холодно и дождь.
– Алехандро? Это ещё кто?! – гневно вопросила она и тут же брезгливо скривилась: – а, ты о той
обезображенной пакости, которую сопровождаешь.
– Вот только не надо так его называть, – за вонючку почему-то стало обидно. Одно дело, когда так о
нём думаю и говорю я, натерпевшаяся и от лицезрения гнили, и от вдыхания ‘ароматов’ горбуна.
Совсем другое, когда уродца поносит эта холёная штучка. – Он же не виноват в своём увечье.
– Ты думаешь? – ехидно протянула блондинка, но тут же отмахнулась пренебрежительным жестом.
– Впрочем, меня это не волнует. И не смей дерзить, кстати, – словно вспомнив о привычной
надменности добавила она, даже как будто став выше.
Я промолчала, деланно покорно кивнув под пристальным взглядом собеседницы. Сказать бы всё,
что думаю по этому поводу, но очень уж домой хочется. Придётся потерпеть закидоны психопатки.
Такая резкая смена настроений явно не к добру, а второго нашествия фей-убийц, можно и не
пережить. Тем более, на этот раз ограничителя в виде стен и крыш над нами не будет.
– Вижу, ты немного поумнела и, наконец-то, образумилась, – благосклонно прокомментировала мою
постную мину собеседница. – Это достойно награды. К тому же, пока ты всё делаешь верно и
прилагаешь к исполнению задачи некоторые усилия.
– Да?! – икнув от удивления, я уставилась на неё, позабыв о намерении строить из себя зашуганную
мачехой Золушку – И что же я сделала правильно? Какова задача?
– Похоже, я поторопилась с выводами, – фыркнула в ответ собеседница. – Ты всё так же
беспросветно глупа,- Говорила же, сама думай. Не хватало ещё всё тебе по полочкам раскладывать.
– Хм... Выходит, я должна помочь Алехандро? В смысле горбуну. А в чём?
– Вот как раз ему можешь не помогать, – смерив меня откровенно раздражённым взглядом, всё же
соизволила ответить непоследовательная красотка.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– Куда уж тебе, убогой, – поведя покатым бело-розовым плечиком ухмыльнулась та и присела на
бортик фонтана. – С другой стороны, на то и расчёт. Всему своё время. Кстати, как тебе мой
подарочек?
Перед глазами встала окровавленная морда хонти. Останки феечки. Вернее, ошмётки крохотной
убийцы на шкуре местного мишки. Едва сдержав подступившую к горлу тошноту, я вздрогнула всем
телом, но ответила спокойно:
– Живописно.
– Странная реакция, – почему-то озадаченная донельзя, выдавила стерва. – Тебе не понравилось?
– Да как-то не слишком, – справившись с эмоциями, пожала я плечами.
– Удивительно... И крайне неприятно.
– Вот тут не могу не согласиться, – буркнула я себе под нос и тут же попробовала сгладить
оплошность: – хотя бывает и хуже.
Блондинка замолчала, изогнув ровную бровь. Какое-то время красавица рассматривая меня, будто
макаку с тремя хвостами и рогами на голове. Я сама тоже не спешила вступать в беседу, шкурой
чувствуя раздражение богини и зная опасную непредсказуемость её извращённого понимания
понятия ‘беседа’. Не факт, что смогу сдержаться, если опять угрожать начнёт или как-то иначе свою
самооценку за мой счёт повышать.
– Говоришь, замёрзла? – наконец, выдавила она подозрительно мягко. – Тогда отдохни пока, а у
меня... – заметив мой офигевший от такой предупредительности взгляд, белобрысая мгновенно
сменила тон и зло прошипела: – Жди тут, пока я не вернусь! – и растворилась без шума и пыли.
Вот куда и зачем она сбрызнула? Вряд ли носик попудрить или прокладку поправить. ‘Критические
