Горло у нее больно сжалось. Она сказала мягко: “Да, я хочу быть с тобой, больше чем просто жить”.
“Тогда что? - настаивала Анна, ловя пальцы Грэм, целуя ее в ладони. - Скажи, почему ты не позволяешь мне любить тебя?”
Грэм сделала глубокий дрожащий вдох, ее глаза закрылись от боли.
“Я боюсь, что если позволю тебе, то все повториться. Я именно такая, как говорила обо мне Кристина, - собственница, требовательная, зацикленная на себе. Я боюсь, что если впущу тебя в свою жизнь, всю свою жизнь, я сведу тебя с ума, как Кристину. А потерять тебя снова - хуже смерти, Анна”.
Последние слова она произнесла еле слышным шепотом, но они очень разозлили Анну. Кристина управляла жизнью Грэм, даже когда ее не было рядом, слишком долго! Но она не будет управлять ее будущим, только не будущим Анны!
“Я не Кристина, Грэм! Я люблю тебя, и я буду любить тебя, позволяешь ты мне это или нет. Ты ничего не можешь сделать, чтобы я оставила тебя. Я не боюсь твоих потребностей, или желаний, или твоей страсти. Я хочу тебя! Я хочу провести с тобой жизнь, любить тебя, быть любимой тобой!”
Она подошла еще ближе, пока ее тело не прикоснулось к телу Грэм, давая ей почувствовать свою страсть.
“Скажи, что не любишь меня, Грэм, что не хочешь, и я уйду”.
“Я не могу”, - простонала Грэм, дрожа от близости Анны. Она не достаточно сильна, чтобы выдержать эту пытку.
“Я сделала выбор, Грэм, и я выбрала тебя”.
Анна поцеловала ее, но поцелуй слишком быстро закончился.
“Ты должна выбрать, хочешь ты быть со мной или нет. Но подумай хорошо. Выбирай любовью, а не страхом!”
Этот поцелуй растопил ее. Он пробудил все эмоции, которые она пыталась похоронить с тех пор, как Анна ушла.
Она была ей нужна, она хотела ее, и не могла без нее жить. У нее не было выбора. Анна предлагала ей жизнь. С глубоким стоном в горле она сдалась.
Ее губы нашли губы Анны, которые ответили с еще большей страстью. Их поцелуй был горячим, тела пылали, сливаясь воедино, когда они снова проявили свою страсть друг у другу.
Анна почувствовала, что теряет контроль и неуверенно облокотилась, ее руки обнимали Грэм за талию, пытаясь унять дрожь в ногах.
Грэм тяжело дышала ей в шею, не давай ей отстраниться.
“Я так сильно тебя хочу”, - настойчиво прошептала Грэм, одной рукой пробираясь под одежду на талии Анны. Ее рука опустилась ниже в поисках горячей влаги.
“Грэм, подожди! - еле сказала Анна. - Мы не можем делать это здесь!”
“Я тебя не отпущу”, - зарычала Грэм, ее губы снова искали губы Анны.
“Это означает, что ты любишь меня?” - Анна нежно дразнила ее, прижимая обе руки к груди Грэм, на секунду ее отстраняя.
“Навсегда, любимая, - подтвердила Грэм, притягивая ее ближе. - Навсегда”.
* * *
Комната, в которую Грэм привела Анну, была освещена лишь огнем из камина. Напротив него стояла большая кровать с балдахином. Два бокала и охлажденная бутылка шампанского стояли на прикроватном столике.
Грэм вошла в дверь, на ее лице вдруг появилась неуверенность. Анна нежно улыбнулась и сжала ее руку.
“Я не передумала. Я никогда не передумаю любить тебя, - нежно прошептала она. - Не заставляй меня ждать, чтобы показать, как сильно я тебя люблю, дорогая. Я уже и так ждала слишком долго”.
Они поспешно разделись, лаская друг друга без ума от своей любви.
Анна подвела их к кровати, уложила Грэм и аккуратно забралась сверху.
Она хотела ее, из ее души наружу рвался страстый голод. Она изнемогала от желания прикоснуться к Грэм. Ее тело жаждало освобождения, которое могли дать только эти искустные руки. Ее влага осталась на бедре Грэм в том месте, где она прикасалась. Ее клитор готов был взорваться от прилившей крови. Она сдерживала свое страстное желание, опасаясь за физическое состояние Грэм. Усилием воли она отстранилась назад.
Грэм потянула ее к себе с неожиданной силой.
“Ты нужна мне, Анна, сейчас, - прошептала она. - Это все, что мне нужно. Пожалуйста”.
Так нежно, как только могла, Анна взяла ее. Она ласкала ямку на шее Грэм, ее грудь, сжимала сосок, исследовала пупок. Ее руки сжимали дрожащее тело Грэм, придвигаясь все ближе к теплу межу ее ног. Нежно она раздвинула налитые, шелковые губы, вдыхая ее запах, гладя ее и аккуратно вбирая в себя ее пульсирующий клитор.
Она чувствовала лишь тепло тела Грэм на своих губах, и захватывающий восторг от ее криков, наполнявших воздух. После долгих месяцев ожидания, Анна не могла ею насытиться.
Она удивилась тому, как ее собственное тело приближалось к оргазму с каждым сжатием бедер Грэм на ее лице, с каждым сокращением мышц Грэм вокруг ее пальцев.
Анна застонала, когда почувствовала спазмы у основания клитора, которые разлились по ее ногам, животу, и наконец переросли в продолжительный взрыв всего тела.
Когда она пришла в себя, Грэм шептала ее имя, и Анна чувствовала радость, о которой даже мечтать не могла. Они любили друг друга всю ночь, прерываясь лишь для того, чтобы еще раз произнести свои клятвы.
Когда стало светать, Грэм устроилась на подушках у изголовья кровать, уставшая, но довольная.
Анна легла возле нее, положив голову на плечо.
“А теперь нальешь нам шампанского, любимая?”
Анна поцеловала ее, не желая отрываться ни на секунду.
“Конечно, дорогая”.
Грэм отпила вина и вздохнула.
“Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Навсегда? Со мной бывает… сложно”.
“Грэм Ярдли! Никогда бы не подумала, что ты решишься на такое признание! - сказала Анна, смеясь, нежно гладя Грэм по щеке. И снова серьезно поцеловала ее в губы. “Я очень-очень этого хочу”.
Грэм подняла бровь, на ее лице застыл вопрос.
“И каковы твои требования? Мне кажется, стоит обсудить это до того, как мы пойдем дальше”.
Она снова засмеялась, радуясь тому, как снова блестели глаза Грэм.
“Во-первых, я хочу снова видеть тебя прежней”, - тихо начала Анна.
Грэм смутилась и отвернулась. “Теперь, когда ты рядом, все заживет”.
“Расскажи мне все, Грэм. Теперь я с тобой. Позволь мне помочь”, - попросила Анна, прижимая Грэм ближе к себе.
“После того, как ты уехала, я больше не могла оставаться в Ярдли. Ничего, даже потеря зрения, не было таким болезненным, как расставание с тобой”.
Она говорила тихо, в ее голосе чувствовалась боль. Даже вспоминать об этих днях было невыносимо.
“О, дорогая! - закричала Анна, почти плача. - Прости! Я никогда не хотела причинить тебе боль! - Если бы она не вернулась, Грэм бы не поправилась. - О, боже!” - невольно застонала она.
“Тише, любимая. Теперь все кончено, - успокаивала ее Грэм, целуя. - Главное, что теперь ты со мной”.
Она не рассказала Анне о том, как близко она была к смерти, и каким желанным гостем та ей казалась, предлагая избавление от страданий, которые она больше не могла выносить.
Но несмотря на то, что ее тело все еще было слабым, душа ее возраждалась, и она однозначно шла на поправку.
“Я никогда тебя не оставлю, Грэм, обещаю. Пожалуйста, поехали домой, в Ярдли. Я хочу жить с тобой там, и хочу, чтобы ты снова мне играла. Пожалуйста, отвези меня домой!”
“Конечно, любимая”, - прошептала Грэм, ее губы нашли губы Анны, она наконец начинала верить в то, что и в ее жизни может быть любовь.
“Они хорошо выглядят”, - сказала Анна, паркуя джип возле Дафны и ее команды.
Она заметила новые высты возле въезда.
Дафна облокотилась о дверь, улыбаясь своей начальнице.
“Это отличные экземпляры! Мы здесь скоро закончим. Завтра я думала заняться задней террасой. Фотографы приедут в пятницу”.
Анна небрежно пожала плечами. “Как ты считаешь нужным”.
Дафна ухмыльнулась. “С террасы лучше вид и на женщин тоже!”
Анна поймала ее озорной взгляд и остроумно ответила: “Советую тебе не говорить о Грэм. Кроме того, ты говорила, что счастлива в браке”.
Дафна засмеялась.
“Безнадежно. И даже если бы было иначе, я бы нашла себе другие занятия, нежели волочиться за Грэм. Она не видит других женщин, кроме тебя, и ты бы убила меня за одну лишь мысль! Я говорила о Лори, она без ума от помощницы Грэм. И когда та играет, ее так и тянет к музыкальной комнате”.
Анна взглянула на часы, было уже почти пять вечера. “Грэм с Шейлой все еще там? Они не спали всю ночь! Грэм обещала мне пойти отдохнуть!” - озадаченно закончила она.
К ней все еще возвращались воспоминания о долгих мучительных одиноких месяцев в Бостоне. И недавняя болезнь Грэм все еще вызывала страх ее потерять.
Дафна увидела тень страха на лице Анны и вспомнила, какой слабой Грэм казалась еще недавно.
На ней отразились изменения, произошедшие за последние шесть месяцев.
“Анна, - мягко сказала она, - Грэм прекрасно выглядит. Я никогда не видела ее такой. Она сильная и здоровая. А какая музыка доносится из ее комнаты! Я с трудом отгоняю своих работников от террасы”.
Анна заставила себя расслабиться, зная, что Дафна права.
“Шейла очень помогает Грэм, она записывает ноты и сортирует ее неизданные произведения. Но когда они работают, то забывают обо всем. Шейла почти такой же трудоголик, как Грэм!”
