О боже, она думала, что попала в рай. Как она могла так ошибиться?!
Анна долго стояла и смотрела на море, картинки мелькали у нее перед глазами, будто кадры на экране.
Она вспомнила, как выглядела Грэм в день их первой встречи в библиотеке, бледная и строгая, но такая упрямая и гордая! Казалось, она любила ее уже тогда. Она вспоминала, как медленно росла в ней любовь, как постепенно она узнавала нежную, измученную душу Грэм.
Когда она вспомнила, как прекрасна Грэм во время игры, и как изумительна ее музыка, она наконец заплакала. Все еще слыша музыку, она вспоминала, как они занимались любовью. Она отчаянно хотела прикоснуться к Грэм и почувствовать на себе ее прикосновение.
Глядя на то, как волны разбиваются о скалы в неистовом порыве, она вспомнила опустошение после своего сна.
Она не могла больше так жить. Анна почувствовала странный холод в сердце, и новую решимость. Злость сменила в ней боль, которуб она чувствала с каждым вдохом, а с ней пришло решение покончить с этим.
Когда она повернулась и начала возвращаться назад, Анна почувствовала что-то новое. Наконец она поняла, что это была надежда.
“Боюсь, я не могу сообщить эту информацию. Мне правда очень жаль”.
Анна посмотрела на Дэвида Норкросса и настойчиво повторила: “Мне нужно ее увидеть. Где она?”
Норкросс вздохнул. “У меня строгие инструкции никому не разглашать эту информацию. Если хотите, можете оставить сообщение”.
По ее виду было понятно, что навряд ли Грэм на него ответит.
Анна покачала головой. “Нет, мне нужно лично с ней поговорить”.
“Только если бы это был вопрос жизни и смерти”.
“Мистер Норкросс, это вопрос жизни и смерти. Моей жизни и ее”.
Увидев удивленный взгляд на его лице, Анна продолжила, глаза в глаза.
“Я люблю Грэм Ярдли. И надеюсь, она любит меня. Я позволила ей отпустить меня, но я не верю, что она действительно этого хотела. Пожалуйста, мне нужно ее увидеть. Пока не слишком поздно”.
Говоря это, у нее возникло плохое предчувствие. Она не могла отделаться от мысли, что что-то не так.
Дэвид Норкросс оттолкнул стул и подошел к окну, выходящему на залив. Анна стояла молча, боясь даже дышать.
Когда он наконец заговорил, то обращался будто к себе самому.
“Я знаю Грэм Ярдли с тех пор, как она была юной девушкой. Ее отец был одним из моих самых близких друзей. Авария едва не убила его, но вы, должно быть, это знаете”, - сказал он, повернувшись и пристально посмотрев на Анну.
“Грэм выжила, но что-то в ней умерло - ее радость, ее невероятная страсть, ее великий талант. В результате мы все что-то потеряли, а мир потерял великого музыканта”.
Анна кивнула. “Я это знаю, но так не должно быть. Это по-прежнему в ней, мистер Норкросс, это никуда не делось. Ей причинили боль, и она боится. Я тоже боялась и подвела нас обеих. Пожалуйста, помогите нам”.
Норкросс наклонился над столом, быстро написал что-то на листочке и передал Анне.
“Желаю удачи, дорогая. Ради всех нас”.
* * *
“О боже, это действительно ты?”
Анна заключила Хэлен в крепкие объятия. “Да, Хэлен, это действительно я”.
Она сделала шаг назад, чтобы посмотреть на пожилую женщину, и поразилась печали и беспокойству на ее лице. Анна никогда раньше не видела ее такой. Что-то было не так.
“Она здесь, Хэлен?”
Хэлен кивнула.
“Она на балконе. - Голос Хэлен сорвался на рыдания, и она отвернулась, чтобы спрятать слезы. - Я как раз собиралась нести ей час. Я спрошу, хочет ли она тебя видеть”.
Анна аккуратно остановила ее. “Нет, не нужно. В этот раз не ей решать. Я поговорю с ней”.
“Тогда будь готова. Она больна”.
Взгляд Хэлен сказал больше, чем слова. Ледяной страх окутал сердце Анны.
“Расскажи мне”.
Голос Хэлен дрожал, когда она пересказывала события последних ужасных недель.
“Шесть недель назад она заболела воспалением легких. Врач не мог мне объяснить, почему, но она не реагировала на лекарства. Он сказал, у нее что-то с иммунитетом, но…”
“А ты как думаешь?” - спросила Анна, ее горло сжалось от боли.
Хэлен грустно посмотрела на Анну, затем ответила: “Я думаю, она не хотела выздоравливать. Я думала, что видела Грэм во время самого ужасного периода в ее жизни, но я никогда не видела ее такой”.
“Почему вы здесь? Почему вы уехали из Ярдли?”, - спросила Анна, борясь с паникой и пытаясь понять, что случилось.
Хэлен не хотела быть грубой, но ее страх превзошел беспокойство за чувства Анны.
“Я говорила тебе, что случится, если ты ее бросишь! Она ни дня не хотела больше там оставаться. Заказала машину, сказала мне закрыть дом и уехала в Филадельфию. Она все время проводила возле фортепиано, я никогда не видела ее такой.”Последняя работа”, - сказала она, и она в безумии работала несколько месяцев. Не удивительно, что врачи не смогли помочь! Я знаю, что она делает! Когда она закончит, она хочет умереть!”
Хэлен разразилась рыданиями.
“О боже, - прошептала Анна, она закрыла глаза при такой мысли. - Почему ты мне не позвонила? Ты же знала, что я приеду!”
“Я собиралась, особенно в те дни, когда она была так больна, что я думала, что потеряю ее”.
“О боже”, - простонала Анна. Пожалуйста, не допусти этого!
“Но она заставила меня пообещать, что я не стану этого делать. Она сказала, что ей не нужна твоя жалость”.
“О боже, она глупая, но не настолько, как я, - резко сказала Анна. - Я назвала ее трусливой, но трусливой была я. Я знала, что она пережила. Я знала о Кристине! Если бы я осталась, рано или поздно она бы приняла мою любовь!”
“Она сомневалась не в твоей любви”, - аккуратно поправила ее Хэлен.
“Тогда в чем?” - растерянно закричала Анна.
“Она боялась своей любви к тебе, что ее будет слишком много. Она не верила, что ты это выдержишь”
“И я ее бросила, да? - с горечью сказала Анна. - Это безумие, она должна меня выслушать, Хэлен. Я так сильно ее люблю!”
“Не позволь ей тебя прогнать, - сказала Хэлен, впервые за несколько месяцев увидев надежду. - Она попытается, я знаю”.
Анна решительно покачала головой.
“Я не уйду, если она хоть немного меня любит, что бы она ни сказала”.
Хэлен улыбнулась.
“Тогда мне не о чем беспокоиться. Иди к ней, дорогая”.
* * *
Грэм стояла на краю открытого балкона, спиной ко входу. Анна остановилась, пораженная тем, что снова ее видит. Она стала еще худее. Анна заметила, что она потеряла вес. Каждое сухожилие на ее красивой руке, лежавшей на перилах, выделялось на тонкой полупрозрачной коже. Даже на расстоянии Анна заметила дрожание в ее нежных руках. Она так сильно хотела ее обнять, но сдержалась. Им нужно поговорить.
“Спасибо, Хэлен, оставь, пожалуйста, - тихо сказала Грэм. Через секунду она повернула голову, прислушиваясь. - Хэлен?”
“Здравствуй, дорогая”, - мягко позвала Анна, слова застревали у нее в горле.
Грэм слегка покачнулась, и рука, которой она держалась за перила, побелела.
“Анна? - прошептала она, не веря своим ушам. Она резко повернулась, ее темные глаза искали фигуру, которую никогда не смогут увидеть. - Анна?”
Анна вздохнула и подошла ближе. Грэм была так больна! Ее обычно такой ясный взгляд был затуманен болью. Ее лицо было худым и смертельно уставшим. Но еще страшнее синяков под глазами была ее очевидная физическая слабость.
Она тяжело опиралась на трость, и Анна была уверена, что без нее она бы упала.
“Да, это я, - сказала она, пытаясь скрыть страх в голосе. - Прости, что я так долго не приезжала”.
Грэм с трудом выпрямилась. Она не позволит Анне остаться из-за своей слабости! Со всей своей прежней гордостью она спросила:
“Это Хэлен тебя позвала?”
“Нет, дорогая, она не звала. Я приехала, потому что больше не могу жить без тебя. Я так соскучилась”.
“Мне не нужна твоя жалость, Анна, - отрезала Грэм. - И мне не нужно, чтобы ты осталась из-за моих потребностей”. Стараясь изо всех сил, она провела дрожащей рукой по лицу. Она сказала напряженно: “У меня осталась лишь моя гордость, Анна. Пожалуйста, оставь ее мне”.
Анна подошла еще ближе, чтобы взять Грэм за плечи.
“Не твоих потребностей, Грэм, а моих. Ты нужна мне больше, чем можешь себе представить. Мне нужна твоя сила, твои страсть и желание. И, о боже, мне нужна твоя музыка”.
Она обняла ее, боясь, что та может исчезнуть.
“Моя жизнь так пуста без тебя! Пожалуйста, не прогоняй меня”.
Грэм склонила голову и закрыла глаза.
“Анна, я не знаю, смогу ли я. Осмелюсь ли”.
В этот раз Анна не уступит, она не сдастся.
“В чем дело, дорогая? Ты не хочешь быть со мной?”
Грэм не могла противостоять нежности щеки Анны. Она думала, что больше никогда этого не почувствует. Она изо всех сил старалась отрицать правду - что она любила ее всем сердцем. И когда она прикоснулась к ней, она вспомнила каждое мгновение их последней ночи.
Горло у нее больно сжалось. Она сказала мягко: “Да, я хочу быть с тобой, больше чем просто жить”.
