Сознание легко перешагнуло грань истерики. Я горестно заскулила, сглатывая рыдания. Разум... Он
был так далеко сейчас! Мысли, реальность, даже пронизывающий холод мёрзлой земли... Всё
затерялась где-то далеко, за размытой пеленой слёз и ужаса. Там же, где остался мой дом, родные,
моя прежняя спокойная и размеренная жизнь.
Лишь когда посветлел горизонт, я начала медленно приходить в себя. Упрямо тряхнув гривой,
неловко поднялась на окоченевшие ноги. Передёрнула шкурой, стряхивая мелкие капли подтаявшего
на ней инея. Глянула на побелевшие предгорья. Холодная выдалась ночка, ничего не скажешь. И
насыщенная событиями тоже.
Будь проклята черноглазая богиня! Она всё же добилась своего! Теперь я костьми лягу, лишь бы
голубые глаза Эйлара не смотрели мёртво. Не знаю, как, но не допущу, чтобы из широкой бронзовой
груди торчала рукоять ножа! Знать бы ещё, что для этого требуется. Во всяком случае, с этого
момента я в руках богини.
А ещё я впервые искренне ненавидела... Ненавидела сумасшедшую красавицу, за то, что она со
мной сделала. За то, что могла сделать с Эйларом и теми двумя, которых я ещё не видела. Впрочем,
знакомить меня с ними было уже излишне.
Я не тешила себя иллюзиями. В случае с Эйларом ни о чём серьёзном не могло быть и речи.
Совпадение, стечение обстоятельств, возможно даже влияние богини, но ни о каком серьёзном
чувстве не стоило и мечтать. Бронзовое совершенство – не моего полёта птица. Тут разночтений быть
не могло.
Я не надеялась ни на любовь, ни на какие-либо длительные отношения с брюнетом. Слишком
очевидна была неестественность и порывистость охватившего нас безумия страсти. Слишком велика
пропасть между вызывающе великолепным мужчиной и устойчиво среднестатистической мной. Да и
отпечаток воздействия на него богини просматривался пугающе-отчётливо.
И, тем не менее, я попала в капкан. Уже не его – собственной страсти. Будь я поопытнее в этой
сфере человеческих отношений, возможно, было бы легче. Но я никогда не была настолько близка с
кем-либо. Никогда так явственно и опустошающе не желала стать частью другого человека.
– Ну, наконец-то! Ты меня напугала. Я уж не знал, что и думать!
Да, вонючку я тоже ненавидела. Его мерзкий голос. Приглушённую магией и уже едва ощутимую
вонь. Отвратительные язвы, в которых копошились едва заметные черви. Заселённое насекомыми
самого разного тока грязное гнездо на голове. Даже разноцветные полосы чистой кожи ненавидела!
Уродец разбудил меня, лишив возможности пережить самую восхитительную ночь в жизни.
Выдернул из объятий Эйлара собственными руками! Зомбя гниющая! Чтоб ему с козлом в одной
комнате до конца дней своих ютиться. Хотя нет. Козла жалко... Пусть лучше...
Достойной кары горбуну придумать не удалось и я, решительно направилась к тому месту, где вчера
оставила полусырое, так и не съеденное мясо. Как бы то ни было, чтобы спасти Эйлара нужны силы.
Может, следующей ночью богиня соизволит придать конкретики своим требованиям и у меня появится
возможность действовать осмысленно.
Превозмогая отвращение, я проглотила мокрый и полусырой завтрак. Не время быть слабой. Пора
уже начинать думать головой, а не тем местом, которым думала до сих пор.
Себя, кстати, тоже ненавижу! За истерики, за непонятливость, за то, что позволила себе так
неосмотрительно поддаться обаянию незнакомца. Не говоря уже о его руках и прочих... хм... частях
организма. Сейчас мне было стыдно за своё поведение. У меня-то, если откровенно, тоже не было ни
малейших оснований с такой бесстыдной готовностью отвечать на притязания Эйлара.
Вела я себя как последняя идиотка. Да и сейчас веду. Должна бы, по хорошему, быть благодарна
Алехандро. Как ни крути, именно он не позволил опуститься окончательно, избавив таким образом от
неотвратимо накрывшего бы по утру стыда. Да, мне было за что благодарить свой кошмар, а я его
ненавидела. Люто, истерически, до зубовного скрежета и со всей яростью ущемлённого самолюбия и
растоптанной гордости.
– Да что с тобой?!
Не обращая внимания на смятение и взволнованны восклицания спутника, я решительно и зло
закидывала поклажу себе на спину. Получалось не слишком хорошо. Хотя это как посмотреть... Одна
из сумок, перелетев через спину, угодила прямо в лоб подскочившему уродцу. Перелёт! С другой
стороны, прямо в точку.
– Да чтоб тебя! Бешенная! – взвыл горбун.
На мгновение стало легче. Но лишь на одно только мгновение. Когда вонючка, пошатнувшись, стал
оседать на землю, меня жаркой волной затопил стыд. Какая же я... скотина! Чуть было человека не
убила! Ещё и инвалида! Господи, как я могла? Истеричка чёртова!
Было бы из-за чего психовать! Разбудили меня не вовремя видите ли! Думать о том, что едва не
переспала с едва знакомым мужчиной было тоже стыдно, но вид шишки, набухающей на лбу
Алехандро и вовсе убивал.
Сглотнув, приняла непростое решение. Тошнота подступила к горлу, но другого выхода не было. Как
ещё я могу, если не искупить вину, так хоть извиниться? Выхухоль бледная...
Коротко всхлипнув, я опустилась на колени перед горбуном, подставляя спину. Опустила голову на
землю, демонстрируя смирение и покорность.
Алехандро, который уже начал было подниматься, снова шлёпнулся на задн... Тфу! На что-то точно
шлёпнулся в общем.
– Ты чего? – выпучив глазюки, просипел он. – Подыхать собралась?
Вот зомбя полосатая! От возмущения я почти зарычала, но сдержалась, напомнив себе о совести. Я
тут перед ним распласталась, как лишайник по бревну, а он ещё издевается! Врезала бы копытом
промеж глаз, да... Собственно уже врезала, хоть и не копытом... Потому...
Сдержаннее надо быть, родная, сдержаннее. Если б не твоя истеричность, так и не грела бы
брюхом мёрзлую землю. А ещё в сторону белобрысой стервы хвостом махала! Типа та психичка
неуравновешенная и всё такое. Сама не лучше! И не фиг на зеркало пенять, коли рожа крива.
И, кстати, земелька-то действительно ледяная. Так и цистит можно влёт заработать. Интересно, а у
лошадей бывает цистит? С другой стороны, учитывая уже пройденное, мой копытный организм на
удивление стоек. Падения с высоты, ночёвки на свежем воздухе, купание... Брр... Ещё и питание для
кобылы не совсем адекватное.
Может, богиня постаралась? Должна же она была хоть какие-то бонусы предоставить, раз сочла
такой вид необходимым для неизвестной миссии? В любом случае покрываться изморосью ради
эксперимента совсем не улыбалось.
Я глухо заворчала, покосившись на всё ещё пребывающего в ступоре горбуна. Нет, чего он резину
тянет?! Что я ему, фантик, под ногами валяться? Может, для ясности шашечки на лоб
пришпандорить?! Впрочем, кажется некоторые гниющие товарищи начали потихоньку шевелить
мозгами.
– Эм...
Гениальное изречение! А какое глубокомысленное!
Алехандро медленно, словно к скалящейся псине, протянул ко мне бирюзовую ладонь. Я
окаменела, глотая отвращение. Господи, лишь бы не вырвало! Я заслужила, конечно, но...
Пожалуйста! Зажмурившись, сосредоточилась на дыхании.
Шкуры неуверенно коснулась тёплая ладонь. Я против воли вздрогнула, но стиснула зубы и
запретила себе шевелиться. Если не вспоминать про обладателя руки, даже не противно. Ну, почти...
Ладонь прижалась чуть плотнее. Погладила по шкуре у лопатки. Почти приятно даже. Господи, если
бы вонючка не был такой... такой вонючкой! Насколько проще было бы пребывание в этом мире, а?
Да уж ‘Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!’. То ещё сравненьице...
Представив себе, как Алехандро томно взирает из-под балкона на юную Джульетту, фыркнула и
едва удержалась, чтобы не заржать в голос. Нет повести печальнее на свете, чем повесть о седой, как
лунь, Джульетте! Бедная девочка от одного взгляда на гниющего поклонника надо-олго перестала бы
мечтать о романтических отношениях.
А вот мне не только лицезреть горбуна придётся, но и на себе везти. Я вздохнула. Сама виновата.
Нагадила? Устроила полудохлику убогому сотрясение черепной коробки? Значит должна искупить
вину. Для сотрясения мозга, наличие оного, как это ни парадоксально, не обязательно.
И вообще, если уж мне так погано, пусть хоть кому-то будет от этого хорошо. Раз уж, кроме нас с
Алехандро, вокруг никого, почему бы и не зомбику? Тем более ему не только от меня, но и от судьбы
неслабо прилетело. С такой-то ‘очаровательной’ внешностью... А отвращение... что ж, ради такого
дела перетерплю, не переломлюсь.
Под давлением всколыхнувшейся совести я упорно занималась аутотренингом. Приучала себя к
мысли, что нечто гниющее и далеко не эстетичное будет в ближайшее время не только находиться
рядом, но соприкасаться с моей лошадиной шкуркой. Так вот, вонючка, похоже, занимался примерно
