чем я хочу признать.
«Она должна была быть твоей все это время», — насмехается тихий голос в моей голове, но я блокирую его.
Летти никогда не была моей.
Я поставил чужое счастье и желания выше своих. И посмотрите, к чему это меня привело.
К мертвому лучшему другу и девушке, которую я не могу забыть, и которую всегда буду считать ответственной за его смерть.
— Чееерт, — кричу я, ударяя кулаком в плитки передо мной и наблюдая, как кровь начинает стекать по белому кафелю.
Мне нужно уйти от нее.
Оставить ее позади.
Но я не могу.
Зверь, который живет во мне, тот, кто постоянно ищет мести за каждую хреновую вещь, которая со мной случилась, нуждается в ней. Он должен увидеть, как Скарлетт Хантер заплатит. Увидеть, как она рушится и разбивается прямо у меня на глазах. И не имеет значения, что мое сердце считает иначе, потому что все еще думает, что нам по тринадцать лет, и мы влюблены в девушку, о которой не можем перестать думать.
Мой кулак снова врезается в плитку и не останавливается, пока керамика не трескается, а вода под моими ногами не становится красной.
Боль помогает, всегда помогала, но этого недостаточно.
Единственное, что успокаивает зверя внутри — это Летти. Вот почему я уже знаю, что не смогу повернуться к ней спиной.
Когда на следующее утро выхожу из комнаты, дом превратился в чертову катастрофу. Иду на кухню за кофе, по дороге натыкаясь на тела во всех состояниях оголенности.
Единственные звуки, которые можно услышать — это храп отключившихся пьяниц и чье-то тяжелое дыхание. Чертовски надеюсь, что это в туалете или, по крайней мере, в одной из спален парней.
— Не думал, что ты останешься на ночь, — говорю я Риду, присоединяясь к нему на кухне.
— Харроу-Крик может немного подождать.
Пинаю в живот какого-то парня, который вырубился посреди кухни.
— Вон, — рявкаю я в ту же секунду, как его глаза открываются, и он медленно поднимается на четвереньки и выползает из комнаты.
Громко захлопнув за ним дверь, я поворачиваюсь к Риду.
— Почему ты на самом деле здесь? Тебе не нужен колледж, чтобы получить киску, — бормочу я, зная, что в Харроу-Крик девушки, выстраиваются в очередь, чтобы заполучить кусочек первенца Виктора Харриса, который однажды захватит империю.
— Может быть, я хотел кого-то, кто не знает, кто я.
— Серьезно? — подозрительно спрашиваю я. Ни для кого не секрет, что Рид любит выставлять напоказ свою силу, чтобы получить все, что хочет, включая женщин.
— Что я могу сказать? Перемены полезны для души.
— Чушь собачья.
Потянувшись за кружкой, я включаю кофеварку, чувствуя, как его взгляд прожигают мне спину.
— У тебя есть вопрос, просто, бл*дь, задай его, братан.
Рид колеблется, давая мне возможность наполнить кружку, и я поворачиваюсь, имитируя его позу, прислонившись к стойке с кружкой в руках и ожидая, когда друг наконец заговорит.
Не может быть, чтобы он приехал сюда повеселиться, как студент колледжа. Это не в его стиле.
— Ну… — начинает он, прежде чем посмотреть на свои ноги.
— Рид, просто скажи это. Что бы это ни было, черт возьми. Я прикрою твою спину, ты же знаешь.
Он на год старше нас с Девином, но мы выросли близкими друзьями. Мы много лет работали бок о бок на их ублюдочного отца. Я знаю парней лучше, чем свою собственную семью — не то, чтобы у меня осталось много членов семьи.
— Все здесь идет хорошо, ну, знаешь… с бизнесом?
— Прошла всего неделя, — говорю я, сдвинув брови.
— Знаю, но этого достаточно, чтобы понять, видел ли ты что-нибудь подозрительное.
Девин и Эзра могут думать, что они владеют этим местом, что они отвечают за бизнес, но правда в том, что кое-то дергает их за веревочки, и этот человек — Рид. Возможно, он и не поступил сюда, но нет никаких сомнений в том, кто отвечает за эту маленькую миссию по захвату Мэддисон. Младшие Харрисы лишь устанавливают связи.
— Что именно ты хочешь сказать? Что они не справляются? — спрашиваю я, дергая подбородком к потолку, где его младшие братья спят над нашими головами.
— Уверен, что это пустяки. Вик беспокоится, что они не справляются с поставками достаточно быстро.
— Ну, тогда ему нужно замедлить эти чертовы поставки. Трое парней не могут так быстро развернуться во время учебы, и чтобы это выглядело законно.
— Знаю, знаю. Он просто послал меня проверить.
Щурюсь на него. Это чертовски подозрительно. Рид всегда держит руку на пульсе этого бизнеса. Если он что-то подозревает, тогда… что-то не сходится.
— Ты что-то скрываешь.
Он пронзает меня тяжелым взглядом. Тем, который может заставить одного из их более слабых приспешников дрожать, но не меня. Я один из них. Возможно, я больше не нахожусь в наркобизнесе — по собственному гребаному выбору после того, как моего брата арестовали за хранение их тайника, но я все же один из них. Даже странно, что в моем свидетельстве о рождении не написано «Харрис». Я прожил с ними столько, сколько себя помню.
— Если они облажаются, то их не примут.
— Они не облажаются, — бормочу я, зная, насколько это жизненно важно для их будущего. Парни завернут Мэддисон с милым маленьким бантиком, затем Вик завершит их инициацию, и они все смогут присоединиться к главе «Ястребов» вместе с Ридом.
Я должен был бы двигаться в том же гребаном направлении, но черт меня дери, если посвящу свою жизнь этому гребаному мудаку. Достаточно того, что он разрушил мое детство.
У нас с
