– Выходит, что так. Впрочем, мага, как ослика, могли поманить очень большой и сочной морковкой. Вот представь, если он стал ?мэором? совсем недавно, после получения диплома, а происходит из семьи простолюдинов, то будет ли для него ценным призом рука девушки из рода Файханасов? А герцог может счесть племянницу не слишком высокой ценой за обретение верного и такого могущественного союзника. Разумеется, его светлость не в восторге от возможности породниться с простолюдином, он этого не любит, как недавно выяснилось... но ради великого дела можно и поступиться некоторыми принципами.
– То есть ты всё-таки думаешь, что это Мирниас? – помолчав, спросил Тианор.
– Я рассматриваю возможности, – честно призналась Айриэ. – Пуговица сама по себе ни о чём не говорит, её могли и подбросить. Но если Мирниас – преступник, то в случае опасности разоблачения Файханасы им пожертвуют. Если станет членом семьи, то и защищать станут до последнего... а потом всё-таки пожертвуют, но с куда большим сожалением.
Тианориннир насмешливо фыркнул.
– Безусловно, ему от этого будет легче! Айнура, думаешь, если подберёшься к магу слишком близко, герцог и правда решит его убрать?
– Обставив дело как поимку преступника, – кивнула магесса.
– А если Мирниаса нам просто подсовывают для отвода глаз? Он мне не кажется подходящей кандидатурой на роль главного злодея, – с сомнением заметил полуэльф.
– Мне тоже, если честно, Тин. Просто из него, наверное, хотят сделать жертву, это мне представляется наиболее вероятным. Тогда из него под пытками вырвут ?признание? и тоже убьют, чтобы не успел сболтнуть лишнего. Но всё это в том случае, если герцог почувствует себя в непосредственной опасности. До тех пор он не станет делать лишних телодвижений. Он умеет выжидать.
– А если маг – кто-то из его родичей, тоже не станет?
– Тогда тем более. Мне просто будут подбрасывать ложные ниточки, чтобы я бегала туда-сюда, как бестолковая ищейка, потерявшая след. А я не люблю глупо носиться. Я тоже умею ждать... и опыта у меня в этом побольше, чем у его светлости. Понимаешь, Тианор, герцогу нужно потянуть время.
– Осенью двор возвращается в столицу, и Файханасы тоже отбудут в Юнгир, – в задумчивости потеребил нижнюю губу менестрель. – Если до тех пор не найдёшь преступника, то что ты станешь делать?
– Преступника с таким же успехом можно выслеживать и в столице, – пожала плечами магесса, вновь намеренно вводя любовника в заблуждение.
Жаль, что доверие – слишком большая роскошь, которой она себе позволить не может... Противно лгать Тианору, магесса вообще ненавидела прибегать ко лжи, а приходилось куда чаще, чем ей хотелось бы.
– А если маг – Файханас, то кто именно, как думаешь, Айни?
– Вряд ли это сам герцог, а за остальных не поручусь. Подозрительным выглядит Фирниор Ниарас.
– Этот мальчишка? – чуть пренебрежительно удивился полуэльф. – Да ему восемнадцати нет! В начале осени отметит, его светлость уже интересовался, останусь ли я в его владениях до этого срока, чтобы петь на празднике.
– Этот мальчишка был влюблён в мельничиху, сам мне сказал. Я случайно слышала их ссору, Фирниор сильно злился, а мне потом заявил, что в жизни с Зари не ссорился.
– Ну, мало ли зачем он солгал. Может, самолюбие сильно пострадало, – хмыкнул менестрель. – Что-то он мне тоже особо подозрительным не кажется.
– А кто кажется? – полюбопытствовала магесса. – Сам что думаешь?
– Никто, пожалуй, – сосредоточенно сдвинул брови Тианориннир. – Файханасы выглядят такими милыми людьми... Я понимаю, что где-то рядом с нами находится этот выродок, нападающий на беззащитных детей и женщин, и может быть, мы с ним знакомы. Беседовали беззаботно о моде и погоде, а он в это время выбирал, кто станет следующей жертвой...
Менестреля передёрнуло, он вскочил и плеснул себе вина в кубок, жестом предложив Айриэ, но та отказалась.
– Зачем было тело таскать туда-сюда, Айни? Я почти уверен, что ты права, и убитую в лес перенесли. Для чего?
– Просто магу было удобнее всё проделать у себя. Там, где он втайне занимается чёрной магией. Ему же не просто убийство требовалось и не банальная кормёжка твари, хотя она свою долю крови получила, можно не сомневаться.
– А что требовалось? Ритуал?
– Наверняка. Накопители магии заполнить, например. Силы копит... для визита в столицу.
– Вот же мразь... Послушай, Айнура, откровенно не понимаю, зачем герцогу это потребовалось. Он и так был вторым лицом в королевстве. Король его очень любит и доверяет, зачем ему заговор?..
– Разве ты не слышал, что в последнее время их отношения несколько омрачились? Герцог охладел к Кайниру, да и король уже несколько лет не гостит в Файханас-Маноре...
– Мне казалось, охлаждение отношений – всего лишь слухи. Впрочем, я при дворе не бываю, происхождением не вышел. В конце концов, моя мать была простолюдинкой.
– Кайнир гораздо разумнее своего отца, это тот отличался любовью к чистоте крови, – между делом заметила магесса. – Однако я тоже при дворе не бываю, не мне судить. А о мотивах герцога нужно спрашивать самого герцога.
– Интересно, каковы мотивы его решения насчёт патрулирования гвардейцами деревни? Мне показалось, или его светлость действительно встревожен...излишней кровожадностью твари? Или это просто действия, которых его подданные вправе ожидать от своего господина?
– Герцог не желает недовольства подданных, это несомненно. Если он не предпримет никаких действий по их защите, это вдобавок будет выглядеть подозрительным. Но мне тоже представляется, что ?развлечения? чёрного мага ему сильно не по вкусу. Рольнир Файханас до сих пор, насколько мне известно, старался избегать грязных методов.
– Затевая переворот, чистеньким остаться затруднительно, – резонно заметил менестрель.
– Видимо, этот вопрос перестал иметь для него первостепенную важность. Он больше не боится запачкаться. – Айриэ в задумчивости провела кончиками пальцев по левой щеке. Знать бы причины, толкнувшие герцога на измену королю, было бы гораздо проще. Но видимых причин как раз не имелось, а о скрытых его светлость, само собой разумеется, не распространялся.
– Айнура, что ты теперь планируешь делать?
– Ждать, – пожала она плечами.
– Чего? Следующей жертвы? – Менестрель глянул несколько недовольно.
– А у тебя есть предложения получше? – вздёрнула левую бровь магесса.
Тианориннир длинно вздохнул.
– Прости, Айни, я понимаю, что сейчас ничего сделать не получится, но как же бесит это чувство беспомощности! Нам навязывают это ожидание чьей-то смерти. Неужели ваш Орден не припас каких-нибудь тайных заклинаний, которые помогут выследить мерзавца? Про вас такое рассказывают... мол, ваша магия – чуть ли не от самих драконов пошла...
– Тин, заклинания школы драконьей магии в Ордене известны и хранятся в строжайшей тайне. Драконы ушли из Акротоса, потому что мир не в состоянии был выдерживать их заклинания. Магическая оболочка истончилась, силовые нити перепутались и рвались от драконьих заклинаний. Кое-что Орден применяет, но очень осторожно и при определённых условиях, понимаешь?
– До чего же теперь в Кайдарахе неуютно стало, – поёжился менестрель. – Честно говоря, едешь по улице и опасаешься, что на тебя эта страхолюдина набросится. Я, конечно, не беременная дама, но в качестве пищи этому, как его, хогрошу любой годится, если я тебя правильно понял. Знаешь, Айнура, мне здорово не по себе. Я бы не побоялся сразиться с обычным зверем, но если эту тварь можно убить только магическим оружием, расклад получается невесёлый.
– Тианор, во-первых, не езди по деревне ночами. А во-вторых, сходи к кузнецу, закажи хоть пяток серебряных болтов и обзаведись арбалетом, – спокойно посоветовала Айриэ.
– Я ведь в таверне через день пою – как, по-твоему, я смогу избежать позднего возвращения? – криво усмехнулся полуэльф. – Ночевать мне, что ли, у папаши Брэддора? Это уже откровенной трусостью смотрится, не находишь? Я всё-таки не такой паникёр. А за совет насчёт арбалета спасибо, воспользуюсь. Амулетик какой-нибудь защитный не подаришь случайно? Ты же маг...
– Извини, амулеты – не моё дело, к артефактору сходи.
– Только не к Мирниасу, не доверяю я ему.
– Тианор, прости, если лезу не в своё дело, но разве твои эльфийские родственники не обеспечили тебя хорошим защитным амулетом? – осторожно поинтересовалась магесса. Она уже заметила, что к своей эльфийской половине крови менестрель относился настороженно и даже, кажется, с некоторой неприязнью.
Менестрель заметно напрягся и поморщился, будто лостренский лимон сжевал.
– Видишь ли, у меня с отцом отношения... сложные, скажем так. Одно время, в юности, я даже думал, что ненавижу его. Ну, потом я повзрослел и изменил мнение, но напряжённость осталась. У него ко мне претензий нет, кроме разве того, что я наполовину человек... но в этом он и себе самому не признается, не то что мне. А я до сих пор с трудом могу его простить за то, что он послушался мою мать и ушёл, когда она начала стремительно стареть. Он мог продлить ей жизнь и молодость лет до ста и, разумеется, так и сделал. Но мать очень хотела детей и сумела настоять на своём... Её старость – расплата за меня, ты знаешь.
