Его лицо снова напряжено, а челюсти сжаты.
– Но ты поняла, что твоя мама болеет тем же, от чего умерла моя. Я думал, ты доверишься мне, потому что я единственный человек из многих, кто сейчас понимает твои чувства. Кроме того, ну, знаешь, потому что ты меня любишь.
Я отступаю, в груди начинает закипать злость.
– Ты мне сейчас выговариваешь, потому что я немедленно не поделилась с тобой?
Он закрывает глаза, прижав пальцы ко лбу.
– Я весь день об этом думал, Печенька. Понимаю, почему ты сразу мне все не рассказала, правда. Но хотя бы позже… – он качает головой. – Я себя дерьмово чувствовал, все валилось из рук, и ты действительно мне помогла. Именно ты. И это помогло мне понять, что между нами не только физическое притяжение. Но, похоже, тебе совсем не нужна такая же поддержка от меня.
Я начала было перебивать его, но он поднимает руку, останавливая меня.
– И когда мы оба признали, что между нами нечто большее – мы знали, что это так – ты ничего мне не рассказала. Я знаю, что для тебя значит твоя семья, Харлоу. Знаю, как вы близки. Мне очевидно, почему ты была такой отчаянной и расстроенной, и рядом со мной не хотела обо всем этом думать. Я понимаю. Но я не могу понять, почему прошлой ночью или в те другие разы, когда были только мы вдвоем, и так прекрасно друг друга понимали, ты не могла просто… – он замолкает, проводит рукой по лицу и садится на стул напротив меня.
– Я просто действительно не была готова говорить…
– Ничего подобного, – закипая, перебивает он. – Все знали. Миа, Лола, Оливер и Ансель. Блять, все всё знали. Я был в твоей постели, ты смотрела на меня, как на единственного, и только я ничего не знал о том, что тебя так сильно гложет, хотя именно из-за этого ты и пришла ко мне.
Мне хочется встать и подойти к нему, но я не могу понять его позу: плечи опущены, локти лежат на коленях, бейсболка так низко натянута, что я не вижу его глаз. Так он выглядел несколько недель назад. Незнакомец, за которого я вышла замуж.
– Финн, прости меня. Я скрывала это не из-за тебя. Я просто…
Он качает головой и вздыхает. Спустя, кажется, вечность, он говорит:
– Я… понимаю, что ты чувствуешь – как тяжело пройти через все это. Как сильно ты старалась защитить семью. И… Не знаю, подумав об этом, я понял, что, возможно, поступил бы так же, случись это сейчас. Все это немного удивило меня, вот и все.
– Конечно.
– Я имею в виду… – он с беспокойством смотрит на меня. – Ты в порядке?
– И да, и нет.
Мы молчим мучительно долго. Я не знаю, что еще сказать. Казалось, сейчас самое время рассказать ему о происходящем с мамой, но вот настроение совсем не подходящее. Я не хочу, чтобы он сейчас жалел меня, и уж точно не хочу все это обсуждать, когда он такой отстраненный и молчаливый. Я встаю с дивана и подхожу к нему, неуверенно улыбаясь.
– Привет, – положив руки ему на колени, говорю я.
Он смотрит на меня и тяжело сглатывает.
– Привет, малышка, – наконец, шепчет он, расставляя ноги, чтобы мне было удобно.
Я провожу руками по его бедрам, животу, груди и прижимая его к себе, чтобы оставить легкий поцелуй на его напряженных губах.
– Мне не нравится, что сейчас происходит с нами, – еще раз целуя, говорю я. – Я планировала тебе рассказать, возможно, даже сегодня, просто прошлой ночью мне хотелось, чтобы были только я и ты.
Он кивает.
– Я понимаю.
От моих посасывающих поцелуев он начинает потихоньку расслабляться, и я уже чувствую его руки у себя на спине.
– Для меня это важно, понимаешь? То, через что ты проходишь сейчас, было в моей жизни. Наверное, было самым важным моментом. Если мы собираемся дальше…
Понимая, что он хотел сказать в конце этого предложения, я говорю:
– Обещаю, мы обо всем поговорим. Мне нужен тот, кому я могу выговориться.
– Хорошо.
Наши поцелуи короткие и очень нежные, Финн лишь слегка касается кончиком языка моих губ, чтобы увлажнить их. Его рука скользит по животу вниз между ног, и он накрывает ладонью меня между ног через джинсовые шорты.
Немного вздрогнув, я уклоняюсь от его жесткой хватки.
– Болит? – спрашивает он, глядя на меня и притягивая обратно.
– Немного ноет. Ты меня объездил, как скаковую лошадку.
Смеясь, он снова меня нежно целует и шепчет:
– Если хочешь, могу там тебя поцеловать, и все заживет.
Образ лица Финна у меня между ног и воспоминания о его теплом посасывании и рычащих вибрациях, и обо всем, чем мы занимались прошлой ночью, заставляют меня жадно хотеть большего, глубоких поцелуев с его языком и стонами.
Он кладет одну руку мне на затылок и делает то, чего я хочу: глубокий, требовательный поцелуй мужчины, который собирается уложить меня и удовлетворить.
Его член упирается мне в живот, и я не могу это игнорировать. Целуя его шею, я стягиваю с него футболку, посасываю и покусываю его теплую грудь, живот, верх бедер. Он чуть приподнимается, расстегивает ширинку и помогает мне стащить с него джинсы.
Мне нравится эта честность между нами: как он наблюдает, удерживая на мне взгляд под тяжелыми веками, когда я провожу языком по все длине от основания до головки, слизывая его сладкую влагу.
– Блять, как приятно, – шепчет он.
Я дразню его, облизываю основание и по всей длине, смачиваю его так, чтобы взять его в рот так глубоко, как только смогу, посасываю, двигая головой вверх и вниз, и он с приоткрытым ртом не отводит от меня потемневших глаз.
Немного отодвигаясь, я улыбаюсь.
– Мне нравится, с какой серьезностью ты на меня смотришь, когда я сосу его.
– Я воспринимаю это чертовски серьезно, – большим пальцем он потирает мои губы.
Я облизываю палец, затем облизываю головку члена, обхватываю обоих губами и дразню языком. Мышцы его живота напряженно подрагивают под моими ладонями
– Пойдем в кровать, – сдавленно произносит он. – Хочу быть языком в тебе, когда ты будешь делать это.
Я отступаю и поднимаюсь, а когда он встает, то снова надевает джинсы и наклоняется ко мне.
– Иди сюда.
Его поцелуй такой сладкий и такой сильный, что мои колени слабеют. Его руки на моей талии и спине, и его огромное тело окутывает меня… Мне кажется, что я цепляюсь за него, ползу вверх так, чтобы его обнять.
– Это что, сейчас была наша первая ссора? – не отрываясь от моих губ и улыбаясь, спрашивает он.
– Похоже на то, – говорю я. – Было не так уж плохо.
– Эй, – говорит он, глядя на меня. – Давай по-быстрому рассказывай свою хорошую новость, пока мы не разделись и не забыли о существовании вселенной.
Ну хорошо.
Сглотнув, я делаю глубокий вдох. Не знаю, почему я так нервничаю – это же хорошая новость – но это очень важно для нас обоих, и мне хочется, чтобы и ему понравилось.
– Мне кажется, я нашла способ спасти твой семейный бизнес.
Из него вырывается смешок, и он немного отходит, спрашивая:
– Да что ты? Давай, удиви меня.
Боже, это тяжело, когда вернулось его насмешливое настроение. Собравшись с духом, я выдаю:
– У меня появилась идея, когда мы были у Сальваторе, но я не хотела тебе рассказывать, прежде чем не была бы точно уверена, что это сработает.
Финн прищурился.
– У Сальваторе свой продюсерский центр – вместе с моим отцом – и в апреле они начинают снимать достаточно крупный фильм. Сьемки будут проходить в море, и им нужно большое судно.
Он по-прежнему смотрит на меня, не выражая никаких эмоций. Мой желудок сжимается.
– Я подумала, может, они отремонтируют твою лодку в счет оплаты за работу, а так как мне предложили должность в его компании, я смогу много времени проводить с тобой.
Он медленно кивает, взглядом изучая меня.
– Не уверен, что уловил твою мысль.
– Я говорю, что сведу тебя с Сальваторе, а он хочет заплатить за аренду твоей лодки на несколько месяцев для съемок фильма. Но самое лучшее то, что использовать они ее будут в основном ночью, а по утрам ты сможешь продолжить рыбачить и…
– Ты предложила использовать для съемок мою семейную лодку, не посоветовавшись со мной?
Моя кожа холодеет, а в груди нарастает паника.
– Не предложила, а просто хотела убедиться, что можно использовать, как вариант…
– Но, похоже, твои личные связи с Сальваторе позволили тебе получить его согласие. И все это ты сделала за моей спиной, – он застегивает джинсы. – Это я так, убедиться, что правильно тебя понял.
– Финн, я…
От резко и обозленно усмехается.
– И они ведь даже не представляют, во сколько обойдется ремонт лодки?
– Они починят «Линду», чтобы использовать именно ее, тебе же это на руку, да? Хочу сказать, это несколько сотен тысяч, а остальные ты можешь использовать, чтобы снова встать на ноги.
– Надо же, вы уже и лодку выбрали, и сумму обсудили? – глаза Финна округляются настолько, что, кажется, я впервые вижу, какие они зеленые. – Харлоу, ты даже мои лодки ни хера не видела, как ты вообще могла всерьез это обсуждать?
