Он снова пожал плечами и улыбнулся.
— У меня вечно неприятности, поэтому это не изменит ничего.
— Ох, ну, тогда выпьем за неприятности! — я подняла свой бокал, изображая ироничный тост.
Себастьян ухмыльнулся, его глаза наполнились счастьем, образовывая вокруг них небольшие морщинки. Я поняла, что его глаза были сине-зелеными, цвета океана. Я совсем позабыла. Как удачно, что я заметила это.
— Ты давно занимаешься сёрфингом? Ты смотрелся достаточно хорошо.
— Вы наблюдали за мной? — он выглядел довольным. — Это были по-настоящему хорошие маневры внутри трубы. (прим. пер. Труба — полость внутри волны, образующаяся при ее закрытии)
— Я понятия не имею, что это значит! Но я достаточно долго наблюдала, ты выглядел таким грациозным.
Он внезапно покраснел и уставился в пол.
— Как в школе? — спросила я, сменив тему.
— Ох, да нормально. Через неделю я получу диплом...
Значит, полагаю, ему уже исполнилось восемнадцать.
— А потом осенью в колледж?
— Вероятно. Папа хочет, чтобы я поступил на службу в армию, а мама хочет, чтобы сначала я получил высшее образование.
— А что хочешь ты?
Он выглядел удивленным, будто никто не задавал ему такой вопрос. А затем он озорно улыбнулся.
— Я хочу заниматься сёрфингом.
— Конечно. Прекрасная карьера — пляжный бомж. Возможно, нам стоит выпить за то, чтобы лето не кончалось.
Он рассмеялся беззаботным смехом, который заставил меня улыбнуться в ответ.
— Я мог бы выпить один из ваших особенных «Лимончелло».
Должно быть, я выглядела озадаченно, потому что он тут же объяснил свою фразу.
— Раньше вы делали его для меня — без алкоголя.
— Ох, точно. Когда ты был ребенком.
Он нахмурился, как будто что-то, что я сказала, не понравилось ему, но эти эмоции быстро исчезли с его лица.
— Вы часто ходите на пляж? — спросил он, его глаза такие удивительно выразительные.
— В Северной Каролине бывала нечасто, поскольку работала. Но мы только неделю назад вернулись, и сегодня первый раз удалось вырваться. Хотя мне надо распаковать еще очень много всего.
Я вздрогнула, вспомнив о тех деревянных ящиках в гараже.
— Я могу помочь вам. Распаковываться, я имею в виду. Переносить вещи и все такое.
— Ох, ну, спасибо. Но думаю, я справлюсь. На самом деле, там не так много всего.
— Я с радостью помогу. Здорово, что вы вернулись.
Это его предложение и комментарий привели меня в замешательство, хотя часть меня признала, что было бы неплохо, если бы мне помогли все эти вещи перенести. Нет, он должен учиться, это было бы несправедливо.
Поверх его плеча я заметила Дональда Хантера, который двигался в нашу сторону и по мне пробежали мурашки: он выглядел взбешенным.
Выражение моего лица, должно быть, насторожило Себастьяна, поскольку он оглянулся, чтобы посмотреть, что привлекло мое внимание.
— Твоя мать сказала, что ты был на пляже этим утром, — напрямую выплюнул отец Себастьяна. Он схватил Себастьяна за руку и развернул, чтобы он встретился с его гневом.
Себастьян побледнел:
— Да, но...
— Я, черт возьми, предупреждал тебя, что сделаю, если ты вновь так поступишь в то время, когда должен учиться.
Я была крайне потрясена, что этот мерзкий мужчина так говорит со своим сыном прямо предо мной, посторонним человеком.
— Отец, я...
— Заткнись! — заорал он.
Люди уставились на них. А я просто онемела от ужаса, неспособная оторвать взгляд от семейной драмы, которая разыгралась перед моим взором.
— Можешь послать своему сёрфу прощальный поцелуй — и больше никакого пляжа. Ни за что мой сын не будет тратить свою жизнь впустую, бездельничая на пляже.
Себастьян вырвал свою руку и ответил своему отцу:
— Я учусь с обеда, отец. И я сам купил себе доску. Я работал. Она моя. Ты не имеешь права трогать ее.
Лицо Дональда стало безобразно красновато-коричневым, и я думала, что он ударит своего сына. Но через секунду он уже взял себя в руки.
— Разговор еще не окончен, — прошипел он и отошел от нас.
Себастьян уставился в пол, в выражении его лица мелькали унижение и гнев.
Я чувствовала себя ужасно виноватой, все это было моей ошибкой.
— Мне так жаль, Себастьян, — прошептала я. — Я понятия не имела... — сбивчиво пробормотала я.
Он покачал головой:
— Он просто мудак. Я по-настоящему ненавижу его. Не могу дождаться, когда свалю из этого дома, — свирепо сказал он. — Чем раньше, тем лучше.
Я не знала, что сказать на это. Я просто сочувственно кивнула. В конце концов, разве не я сбежала от своей матери, как только смогла? Я отчаянно искала новую тему, но мой разум не желал сотрудничать. Донна быстро вернулась, выглядя раздраженной из-за выходки Дональда. «Какой невежа» — это выражение так и мерцало на ее лице.
— Могу я освежить твой напиток, Кэролайн?
Не осознавая этого, я уже допила свой коктейль.
— Ох, да, спасибо.
— Себастьян, еще содовой?
— Не-а, спасибо, миссис Форштадт, — безжизненно пробормотал он, затем внезапно пошел прочь.
Донна покачала головой:
— Бедный мальчишка. За что ему все это.
— Его отец всегда такой? — все еще шокированная, спросила я.
Явно ответ был «да», но Донна не захотела вымолвить что-то определенное или выругаться.
— Эх, ну, Дональд — это Дональд. Должно быть ты помнишь.
Я смотрела на удаляющуюся спину Себастьяна, вспоминая другие случаи такого поведения Дональда, когда его сын был еще ребенком. Я была поражена тем, что Себастьян сам не превратился в монстра. Он казался таким же милым и ласковым, как и много лет назад.
Остальная часть вечера прошла за скучными светскими беседами как обычно. Я избегала Эстель и Дональда, Себастьян, казалось, исчез, а мы с Дэвидом как всегда игнорировали друг друга.
Я вздохнула с облегчением, когда он решил, что пришло время вернуться домой.
2 глава
На следующее утро проклятые ящики каким-то чудесным образом сами себя не распаковали. Я уставилась на них с отвращением, когда услышала звук подъехавшего автомобиля.
Донна Форштадт вышла из новенького Шевроле и помахала, когда увидела меня.
— Привет, Кэролайн, дорогая, я подумала, что просто зайду и посмотрю, как ты обосновалась. Боже мой, я думала, что ты уже закончила здесь.
Она сочувственно улыбнулась, и я прониклась к ней немного больше.
— У тебя есть время на чашечку чая, Донна?
Я обычно не чувствовала потребность общаться с женами сослуживцев мужа, но она казалась искренней, и я все же знала, как следовать этикету Базы.
— Конечно, это было бы здорово.
Я слишком поздно поняла, что посуда с завтрака по-прежнему разбросана по столу. Ох, ну, я продула свой шанс притвориться, что я идеальная.
— Сливки и сахар?
— Только сливки. У тебя есть обезжиренное молоко?
Я очистила пространство, и мы сели, чтобы выпить наш кофе.
— Так, как ты обосновалась? Переезд — это мучение?
— Я не против физического аспекта переезда... просто... в Северной Каролине у меня была работа, которую я очень любила, — ох, слишком лично. — Я имею в виду, что эти ящики не распаковываются самостоятельно.
Я вздохнула, и она посмотрела сочувственно.
— Я должна пробежаться по магазинам сейчас, но я могу приехать сегодня днем, чтобы помочь тебе, если ты хочешь.
Прежде чем я смогла ответить, раздался стук в переднюю дверь. Я надеялась, что это не была еще одна жена, приехавшая, чтобы помочь, — выпив кофе.
— Привет, миссис Уилсон.
Широко улыбаясь, там стоял Себастьян, одетый в рваные джинсы и простую белую футболку.
— Ох, привет! Рада снова увидеть тебя, Себастьян. Что я могу сделать для тебя?
— Вы сказали, что у вас есть не распакованные коробки, я подумал, что могу помочь.
Я была ошеломлена его предложением.
— Это очень мило с твоей стороны, Себастьян, но я не думаю, что твои родители будут счастливы, если узнают, что ты был здесь вместо того, чтобы заниматься.
— Я взял перерыв, — сказал он, его милая улыбка испарилась при упоминании о его родителях.
— Я уверена, что они не будут возражать, если Себастьян поможет соседке, — сказала Донна, появившись позади меня. — Это очень мило с твоей стороны, Себастьян, — продолжила она любезно.
Себастьян покраснел, когда увидел ее, и опустил взгляд.
— Ну, я, конечно, могла бы принять некоторую помощь, — сказала я, разволновавшись.
— Здорово! — сказал Себастьян, его улыбка вернулась. — Я пойду начинать.
— Спасибо, — пробормотала я ему в спину.
Донна подмигнула мне.
— Я думаю, что у тебя здесь есть поклонник, — прошептала она. — Спасибо за кофе. Позвони мне, если тебе что-то понадобится.
Я смотрела, как она уезжает, а затем направилась в гараж. Себастьян уже разобрал половину первого ящика.
— Ты, правда, не должен делать это, ты знаешь, — сказала я, качая головой в смущении.
— Я хочу, — сказал он просто.
