ноги заскребли по мхам, оставляя на земле глубокие раны.
Так она не отстанет.
И надо…
Ирграм вытащил нож, прихваченный в замке. Подумалось, что стоило бы взять клинок побольше, но он никогда не был воином. А теперь и магом тоже, потому что сила не отзывалась.
Плевать.
Ирграм перекинул нож в правую руку и выпустил когти.
— Дать, значит… дать… — мысль, пришедшая в голову, была не то, чтобы гениальной, скорее уж наоборот, она категорически не нравилась Ирграму, но если что-то твари от него и надо, то именно пластины.
Он стянул с шеи одну.
— Этого хочешь?
Тьме ли не слышать тьму.
Пластина качнулась, и по выдавленным знакам побежали искры… силы? Тьмы? Интересно. Надо бы потом глянуть.
— Дай, — протянула тварь уже медленно. И столько желания было в голосе её, столько надежды, что Ирграм понял — не ошибся.
— Иди сюда…
Пластина качнулась влево.
И вправо.
Тварь качнулась следом. Влево. И вправо. И снова влево. Она подобрала передние конечности и массивное тело поднялось, обнажая живот. Впрочем, и его покрывали тонкие пластины брони.
Что-то подсказывало, что тыкать в нее ножом — занятие бесполезное.
— Сюда… ближе… — Ирграм повесил пластину на ветку ближайшего дерева и осторожно отступил.
На шаг.
И еще на один.
Тварь дернулась было, но из двух объектов выбрала тот, что более интересен. И снова опустилась, почти легла. Двинулась, извиваясь всем телом. Медленно, недоверчиво.
Осторожно.
Брюхо её касалось земли. А ноги утопали во влажной лесной почве почти на треть. И оставляли глубокие дыры. Впрочем, и сами конечности, оказываясь на свободе, плыли, растекались туманом, впрочем, ненадолго.
Следовательно, нынешний вид — лишь форма. И удерживать её твари непросто.
Ирграм перехватил нож.
А существо, оказавшись у самого дерева, засвистело. Нежно так. Правда, свист этот походил на скрежет железа о железо, но все же было в нем что-то этакое. Нечеловеческое.
Вот она коснулась ствола сосны.
Скользнула вдоль, мягко стирая броню о кольчугу коры. И белые капли тумана упали на землю. форма… внешность — лишь форма. Но хватит ли ножа, чтобы пробить её?
Хотя…
Вариантов немного.
Тварь не позволит Ирграму уйти. Точнее, ему-то позволит, а вот пластину не отдаст. Ему же и самому она нужна.
Ирграм двинулся ближе.
Он не отрывая глаз следил за тварью, которая терлась о ствол сосны, словно огромная кошка. И снова расплывалась туманом. А тот выпускал тончайшие стебли, что тянулись вверх, желая коснуться металла. Пластина, подвешенная над тварью, чуть покачивалась, хотя в лесу было тихо. Не то, что ветра, и тени его нет. Но поди ж ты.
Вот белое щупальце коснулось пластины.
И тварь вздохнула, окончательно укладываясь на землю. второе… третье. Ирграм наблюдал. Щупальца обвивали металл, растекались по нему. И уходили… внутрь?
Одно истаяло.
Второе.
Третье… и десятое… а она продолжала выпускать, пусть даже сама сделалась почти прозрачной. Ирграм посмотрел на нож. И убрал его за пояс. Если все так, как он думает, то надо лишь немного подождать. И Ирграм уселся под кустом.
Он и глаза смежил, впрочем, продолжая следить за отродьем тьмы.
То, впрочем, вело себя спокойно, словно не замечая, что её становится меньше… это даже завораживало. Выходит, пластина поглощает энергию? Ирграм подумал и кивнул, соглашаясь, что мысль эта правильная. В конце концов, он сам переливал в нее силу, полученную от умирающих людей.
И чем тварь отлична?
Скорее удивляла её готовность, даже желание отдать свою силу. Или она не понимала, что происходит? Вероятнее всего. Она и разумной-то не была.
— А эта штука опасна, — сказал Ирграм, когда рядом плюхнулся донельзя довольный рытвенник. Еще и кость с собой притащил. Бедренную. И явно пару лет пролежавшую в земле, но еще годную, чтобы почистить о нее зубы. — Видишь?
От твари остался лишь силуэт. Но и то туман продолжал утекать.
Вот любопытно, сможет Ирграм забрать эту энергию себе? И сколько в целом может вместиться в пластину? И не случится ли так, что силы будет больше, нежели она способна поглотить? А если произойдет подобное, то…
Рытвенник, с хрустом разломив, принялся обгрызать сустав.
А Ирграм поднялся.
От твари остались клочки тумана, а вот пластина налилась цветом, темной тяжелой зеленью. И по ней раз за разом пробегали искры силы. Впрочем, стоило прижать её к коже, и сила окутала Ирграма.
Он снова закрыл глаза.
Сделал вдох. И выдох. А затем пошевелил пальцами, разгоняя эту силу по крови. Или что там у него было.
Хорошо.
Кто бы знал, до чего хорошо…
Рытвенник толкнул лобастою башкой в ногу и снова тявкнул.
— Идти? — идти куда-то не хотелось. Наоборот, Ирграм ощущал себя не сытым — пресыщенным. И тело требовало отдыха. Но…
Клятва.
Люди.
И не сожрали ж их, а…
Глава 3
Винченцо
В тот момент, когда земля разошлась, выпуская мертвецов, Винченцо почти поверил, что все, путь его земной закончен.
— Чтоб вас всех… — Карраго добавил пару слов покрепче. А потом рявкнул. — Теснее.
— Это… — Дикарь отступил от границы. — Что за…
А Винченцо подумал, что для существа материального, которым по сути и являлся поднятый мертвец, эта граница — не более чем условность.
Они её и не заметят.
— Поднятые, — Тень перехватил клинок поудобнее. — На самом деле не сказать, чтоб так уж опасны. Безмозглые. Медлительные.
И это верно.
Вот только уничтожить их непросто, а там, в тумане, скрывается кто-то иной, куда хуже мертвецов.
— Голову сноси. Без нее они почти ничего не видят. Хотя… вот как так? Глаз у них нет, мозгов тоже, а все одно видят. И слышат.
— Это фантомная память тела, — Карраго разминал пальцы. — Но проблема в ином. Бежать нам некуда.
Да, стена тумана поднималась со всех сторон, правда, стал он будто бы пореже. Определенно пореже, иначе бы Винченцо вовсе не разглядел мертвяков. Но все одно бежать некуда. Два шага и туман укроет, заморочит. А что там, в нем, помимо мертвяков?
Что-то есть.
И мертвяков оно использует, как охотник загонщиков. Чувствовать себя дичью было неприятно.
— Надо выйти за границу, — Тень нахмурившись вглядывался в белую взвесь. Фигуры мертвецов виделись в ней нелепыми тенями, чересчур плотными, уродливыми до крайности. — И держаться рядом.
— Можно обвязаться веревкой, — предложил Дикарь. — С одной стороны, конечно, двигаться будет сложнее. С другой…
Веревка удержит.
Не даст уйти туда, в туман.
А мертвецы приближались.
— Нет, — Тень покачал головой. — Чую, эти твари… в общем, просто не отступать.
— Девочка…
— Спит, — барон поднялся. — Я… с вами.
— Сиди уже.
— А смысл? — мальчишка вытащил меч. — С ним я обращаться умею. И если границу прорвут, мы все погибнем. Верно?
Врать ему не стали. Тень лишь кивнул.
— Вот…
И он первым перешагнул через границу. Вот мог бы спросить для начала, можно ли. Оно, конечно, рисунок не нарушен, но в некоторых случаях подобное самовольство может дорого обойтись.
— Рядом держись, — проворчал Дикарь, становясь по правую руку.
Тень ничего не сказал.
— Я, пожалуй, тоже… огонь их берет, — Винченцо поглядел на Карраго, который кивнул. Старик сидел на корточках, подкармливая огонь длинными лоскутами бархата. — Если что… вы о ней позаботитесь?
— Несомненно.
Что ж, Винченцо даже поверит для разнообразия.
Сила отзывалась, а не норовила утечь в белую утробу. И огоньки вспыхнули на ладони, готовые сорваться с руки. Правда, вкладывать в них приходилось куда больше, чем там, в нормальном мире.
— А как они двигаются? — поинтересовался барон. — У них же ж кости одни. Мышц нету. А меня учили, что мышцы нужны.
— В данном случае они есть. Фантомные. Как глаза или уши, — ответил Винченцо.
Любознательный юноша. Но почему бы и нет? Умрут они, выживут, тут еще как получится, все одно сейчас заняться нечем, кроме как вот, беседы беседовать.
— Тело весьма долго хранит память о себе. И это его свойство отлично известно некромантам. Или тем, кто занимается изменениям, скажем, созиданием големов.
— Химер? — уточнил Дикарь.
— И химер. Но в данном случае мертвецы ближе к големам. Сырая сила, разлитая в воздухе, наполняет пространство и то, что в нем находится. Добавим толику воли, своего рода импульс…
Из белесого марева под ноги метнулось что-то, что Винченцо отправил обратно
