в туман ловким пинком.
Беззвучно скользнул клинок Тени, перерубая пополам мелкую, но донельзя верткую тварь.
— А это… что?
Барон крутанулся, ткнув мечом куда-то в бок, и нежить заверещала.
— Это… — Винченцо пустил волну огня, стараясь, впрочем, не выплескивать слишком много силы. — Судя по всему могильник малый…
— Какой-то он не очень малый, — пропыхтел барон, пытаясь пинком убрать останки нежити. — Я бы сказал…
— Могильник крупный отличается не только размером…
Вторая волна пламени прошла по пути, проложенному первой, убирая остатки стаи. Впрочем, была та невелика и особой опасности не представляла. Винченцо поморщился. Можно было бы и так, но… круг за спиной.
Миара, которая не способна себя защитить.
Тот мальчишка, невезучий наемник. Надо бы имя спросить. Хотя, какая разница, как его зовут… главное, что он пока жив. Как и мешекская девчонка…
Карраго…
Хотя если его сожрут, Винченцо не сильно расстроится.
—…он массивней, конечно, размером с небольшого медведя… говорят, что встречаются и с большого, — Винченцо прислушался к себе. Силы еще оставались. Как и мертвецы. Эти подходили медленно, словно нехотя. И движения их были резкими, дергаными. — Могильники мелкие обычно селятся стаями. И стаями же живут…
Характер движений свидетельствовал о нехватке силы. Она была, в воздухе, в тумане, сырая. И то, что подняло мертвецов, её использовало. Но как-то вот…
Нерационально?
Поэтому сила, конечно, находила опору в виде останков, но закрепиться толком не могла. Вот и покойники то и дело останавливались, а некоторые и вовсе рассыпались, чтобы, правда, спустя мгновенье-другое снова собраться.
— Тогда как крупные по натуре одиночки. И внешний вид различается…
— Ты их жечь будешь? — деловито поинтересовался Дикарь, ткнув клинком в сторону мертвецов.
— Нет. Пока — нет. Мертвецы… они неприятны, но сами по себе опасности не представляют.
Барон тихо выругался. Кажется, у него было свое мнение. Но и плевать.
— Он прав, — Тень перевернул кончиком меча тварь. Все же для обычного могильника та была крупновата. Скорее с собаку величиной, чем с крысу. — Кто знает, что там еще есть.
Именно.
И пламя в ладони дрожит, трепещет, готовое выплеснуться… но сил осталось не так и много. И тратить их сейчас, когда не понятно, что дальше, глупо.
Винченцо не знал, сколько времени прошло. Первый мертвец приближался медленно, то и дело замирая. И всякий раз Винченцо надеялся, что сила, питающая тело, иссякнет, а кости осыплются.
Но нет.
Впрочем, взмах клинка, и голова, отделившись от тела, весело покатилась с горочки. Мертвец и вправду покачнулся, а потом все-таки развалился.
— Отлично, — Винченцо почувствовал огромнейшее облегчение. — Стало быть, силовой каркас нестабилен.
— И чего? — Барон хмуро пялился в приближающегося покойника. Тот был невысок и в землю лег не так давно, а потому на костях сохранились остатки плоти, отчего и выглядел мертвец неопрятно.
— А то, что восстанавливаться они не способны.
— Ага…
Барон перекинул меч в левую руку, потом в правду и, сделав быстрый шаг, ткнул куда-то в грудь. Мертвец покачнулся.
Ухнул.
И развалился.
— И вправду… легко, — произнес Джер с явным недоумением. — А выглядят жутко…
— Стоять! — Тень рявкнул раньше, чем мальчишка успел сделать глупость и отступить от границы круга.
— На самом деле… — Винченцо толкнул воздух и с удовлетворением отметил, что и малого колебания силового контура хватило, чтобы нарушить и без того не слишком стабильную структуру. — На самом деле, когда структура стабилизируется…
С тихим шелестом осыпаются кости совсем древние, потемневшие от времени.
—…она обретает ряд неприятных свойств. В телах возникает подобие псевдожизни, и сами эти тела становятся…
Еще один.
И слева тоже.
—…куда более устойчивы ко внешним воздействиям. Как жизнь истинная, так и её подобия…
— Ты не устал трындеть? — осведомился Тень, разбивая очередной костяк.
— Нисколько. Это… немного отвлекает.
Дикарь работал молча.
И быстро.
Почти так же быстро, как Тень.
—…так вот… чем старше нежить, тем сложнее от нее избавиться. И покойник, поднятый лет двадцать тому, доставит куда больше проблем, чем эти вот…
А туман бледнел.
То есть, сперва Винченцо подумал, что кажется ему это. Но нет, он прислушался к силе, которая явно стала более разреженной.
И кажется, там, у сосны, один из мертвецов, упав, так и не поднялся.
— Сила уходит, — он никогда не был излишне суеверен, но сейчас вдруг, сказав, испугался, что ошибся, что та тварь, которая была причиной тому, услышит.
И…
— Хорошо бы, — Тень крутанул клинок. — А то я… чуть запыхался, что ли.
Дикарь тоже проворчал что-то этакое. А Винченцо вдруг решился.
— Назад, — приказал он. — В круг.
А потом поднял руки, выпуская злое пламя. Пусть даже оно не было живым, но… стена белого огня двинулась во все стороны от круга, уничтожая все на своем пути. И прокатившись на сотню шагов, вернулась.
— Впечатляюще, — Дикарь огляделся.
— Глупо. До крайности, — проворчал Карраго. — Вы, помнится, еще недавно жаловались на нехватку сил. А теперь вот огненные стены сотворяете.
Винченцо прислушался к себе.
Странно.
А ведь и вправду… нет, он не чувствовал себя полностью восстановившимся, слабость имелась, как и неприятное чувство незавершенности, ненаполненности дара.
Но и только.
А ведь…
Еще пару минут назад ему казалось, что третья волна станет для него последней.
— И это я не говорю уже, что вы, никак по врожденной дури, вполне могли бы вызвать пожар…
— Дождь был.
А про пожар Винченцо как-то и не подумал. Но признаваться в этом не хотелось.
— Несомненно… был… и потому нам не придется думать, как преодолеть последствия вашего безумного героизма, граничащего с глупостью, — Карраго был определенно раздражен.
Зато туман определенно поредел.
Стали видны черные обугленные пламенем стволы.
И черная же земля.
Кости… то, что от них осталось. Туша какой-то твари, застывшая на самой границе огненного круга. Небо. Солнце…
Винченцо зажмурился. Кто бы знал, до чего он будет рад увидеть солнце.
И не только он.
Рядом вздохнул барон.
Тень опустился возле сына.
— Живой, — проворчал Карраго. — И да, симптомы болезни сошли на нет, что в некотором роде подтверждает вашу правоту.
— Значит, в замке тоже? Они поправятся? — барон поглядел с надеждой. — Люди?
— Понятия не имею. Но знаю лишь, что в замке мы лишние, молодой человек. Определенно. И возвращаться я бы не советовал.
— Я и не собираюсь, — мальчишка тоже опустился на землю, правда сел прямо и ноги скрестил. А потом закрыл глаза и замер, подставив лицо солнцу. — Здесь так… хорошо.
— Что? — Винченцо показалось, что он ослышался.
— Хорошо. Я понимаю, как это звучит… и в целом все странно. Но здесь действительно хорошо. Спокойно так…
Винченцо оглянулся. Туман уходил, и стало видно сизоватое небо. Воняло паленой плотью, волосом и гнилой водой. Сырой воздух забивал нос и рот.
Мутило.
И глаза чесались.
Мальчишка лег на землю, вытянув руки и ноги. На губах его появилась безумная улыбка.
— Может…
— Не стоит, — Карраго наклонился над ним и провел ладонью. Прислушался. Вздохнул. — Постороннего воздействия не ощущаю.
Безумие.
— Хотя… — он снова задумался и поглядел на Винченцо.
— Нет, — Винченцо покачал головой. — Даже не… я потом тоже слягу. А нам убраться надо.
— Что не так? — Дикарь сидел на корточках у черты и смотрел в лес.
Все не так.
Категорически.
А ведь до чего план был хорош. Убраться из города. Найти источник мешеков. Поселиться при дворе Императора и там, в тиши и спокойствии, просто жить.
— Не понимаю пока… не хватает… — Карраго щелкнул пальцами. — Это как музыку слушать через пуховое одеяло, при том, что где-то рядом громко храпит сосед…
— Образно, — оценил Дикарь.
— Вот… и пытаться не только слушать, но и находить созвучие… а оно есть. Определенно, есть.
— И что вы собираетесь делать? — поинтересовался мальчишка, не открывая глаз. Вот руки на груди он сложил.
— Думаю, — Карраго огляделся. — Логичнее всего в нынешних обстоятельствах будет убраться с этой… подпаленной поляны куда подальше. Лучше всего к воде.
…а теперь они не понятно где находятся, то ли бегут куда-то, то ли мир спасают, то ли просто пытаются выжить.
Чудесно.
Но вот к воде, это он прав. Нежить в большинстве своем воду не любит. Да и в старых картах имелась какая-то река.
— Убираться-то надо, согласен. Но вот как? — Дикарь протянул руку и коснулся спящей девочки. Или все-таки не спящей? Как-то чересчур уж этот сон подзатянулся. И в другое время Винченцо всенепременно высказал бы беспокойство.
В другое время.
Сейчас… нет, не все равно. Но почти.
