принца деньгами. Потому надо спешно готовиться к войне, а ещё лучше нанести удар первыми.
Впрочем, обычное население, здесь ничего не решало. Как и в подавляющем большинстве стран мира. А если говорить о людях облечённых властью, то среди них процент сторонников войны был намного больше. Если честно, я не до конца понимал почему. Судя по докладам, которые предоставила Дарья, Пруссия была сильна в военном плане. Предыдущий король ограничил численность родовой гвардии и количество Одарённых среди слуг, что позволило пополнить королевскую армию приличным количеством солдат. Правда, одновременно с этим сформировало целую волну прусских эмигрантов, которые спешили наняться в рода других стран или влиться в отряды наёмников. Не все Одарённые горели желание служить прусской короне. Но монарха это видимо, мало смущало.
— О чём задумались, Ваше Сиятельство?
Я покосился на князя, который уже пребывал в благодушном расположении духа и разглядывал улицу за окном.
— Пытаюсь понять, зачем шляхте понадобилась война.
Мой честный ответ, заставил Оболенского хмыкнуть в усы.
— Надеются, что их поддержат все остальные. Баварский курфюрст, союз монархий Рейна, княжества Центральной Германии. А там, глядишь и Дания с Швецией подтянутся. Пруссаки давно всех раздражают.
Звучало логично. Но как по мне, развязывать масштабную войну, руководствуясь лишь призрачной надеждой на потенциальных союзников — опрометчивое решение. Тогда как польские магнаты, были кем угодно, но точно не теми людьми, что на такое способны.
— Скажите князь, а у вас есть знакомые среди польской аристократии? Те, кто руководит фракциями Сейма или близок к их лидерам. Варится во всей это внутренней кухне?
Оболенский смущённо кашлянул.
— Знакомые то есть. Но боюсь, мирно с ними поговорить не выйдет. Кровь меж нами, Василий. Разве что с Оссолинскими встретиться выйдет. Я как-то спас жизнь их наследнику. Который теперь стал главой рода. Все иные не станут даже руку подавать.
Справки о контактах князя с польской знатью, я тоже наводил. Удобно, когда у тебя под рукой появилась крупная команда юристов и аналитиков, готовая собирать любую информацию. Правда, сам Бельский на момент оказался разочарован — заключая со мной соглашение, он не рассчитывал, что уже на следующий день Рюриковичи объявят о фактической опале рода Афеевых. Но успокоился сразу после встречи с царевичем Алексеем, который в положенных по традиции, выражениях, обозначил, что теперь фирму Бельского станет защищать его Слово. Никого, кто был бы выше по статусу, чем местоблюститель престола, в империи не имелось. Так что новый глава юридического крыла рода остался доволен. Хотя намекнул, что Слово данное Дарьей, скорее всего было бы несколько более эффективным.
В любом случае, информацию о сложных взаимоотношениях князя и местной аристократии, люди Бельского подготовили. Тем не менее, слова из первых уст, всегда лучше сухих документальных данных.
— Значит надо встретиться с этими Оссолинскими. Нам надо понять, что происходит.
Патриций повернулся ко мне и поправив мундир настороженно поинтересовался.
— Вы что, всерьёз собрались выполнять наказ Дашеньки, Василий? Это же, практически невозможно.
Князь не был посвящён в детали плана полностью — он считал, что мы едем в Европу, чтобы запутать врагов среди Хранителей, а заодно провести своего рода разведку боем и посмотреть, как на наше появление отреагируют местные отделения ордена. По сути, сейчас Рюриковичи начали разгром и преследование Хранителей на территории России. На что должны была последовать какая-то реакция их коллег из-за рубежа. Одной из наших, якобы реальных задач, которая была озвучена князю — как раз проверка их отношения к последним событиям.
— Тем не менее, мы должны попытаться. Да и из образа выходить не следует. Раз мы являемся дипломатической миссией, то и вести себя следует соответственно.
Ратибор на момент задумался.
— Послушайте, моё предложение взорвать Сейм всё ещё в силе. И потом, имейте в виду, у короля одиннадцать отпрысков. Если похитить одного и убедить в необходимости дружбы с государством Российским, а потом возвести на престол, задачу можно считать выполненной.
Князь с довольным видом подкрутил усы. Я же усмехнулся.
— Предлагаете перебить всех делегатов Сейма, среди которых в основном главы родов или их сыновья, а потом осуществить дворцовый переворот. Думаете, при таком развитии событий, Польша останется спокойной?
На пару мгновений задумавшись, Оболенский пожал плечами и протянул.
— Ну, с Пруссией они точно воевать передумают. А договор с королевской печатью мы отправим в Петербург — наглядный показатель успеха.
Я едва слышно вздохнул. Договор заверенный королём, которого не одобрил Сейм — по сути просто бумажка, подписанная одним из членом монаршего рода. А после разгрома местного аристократического парламента, польские патриции немедленно примутся резать друг друга, вспомнив старые распри и обвиняя в атаке своих врагов. Конечно, если не выяснят, что за всем стоит наше посольство. В таком случае, они скорее всего начнут стягивать армии к восточным границам, желая мести за убитых родичей.
Тряхнув головой, усмехнулся. Стоило признать — присутствие Оболенского и его манера с абсолютно серьёзным видом озвучивать подобные предложения, порой вынуждала их всё так же всерьёз обдумывать Например, только что, я рассматривал возможность подрыва Сейма и последствия этого шага.
— Оставим эту меру на самый крайний случай, — решил я пойти на определённый компромисс.
— Как скажете, Василий, — разочарованно пожал плечами князь.
Когда мы обсуждали идею этого посольства, Дарья взяла с Оболенского слово, что последнее решение в случае возникновения рискованных идей, остаётся за мной. Конечно, это была не клятва на Даре, но если верить Рюриковне прецедентов нарушения князем данного обещания, за все триста лет, ещё не было.
Ресторан по раннему времени, был практически пуст. Только пара завтракающих клиентов, да только начинающие втягиваться в рабочий ритм официанты. Варшава лишь начинала просыпаться — для наплыва гостей, было рановато.
Мы устроились за большим круглым столом, сразу же сделав заказы. Свитские Леры ограничились омлетом. Сама жрица заказала себе яйца пашот и кукурузную кашу. Жорик получил на завтрак фазана — куропаток в ресторанном меню не оказалось. Оболенский задумчиво глянув на костяного конструкта, пролистал к разделу меню, где были мясные блюда и выбрал молочного поросёнка.
Сам я ограничился тушёной уткой, тортом и небольшим ведром клубники в сметане. Последние два блюда предназначались для моих спутников, которые вовсю негодовали из-за того, что Жорик мог спокойно есть всё, что угодно на публике, тогда как им приходилось скрываться.
Я открыл принесённую официантом утреннюю газету и скользнул взглядом по заголовкам. Сразу же остановился на одном из них.
«Виконт Мазелинский обнаружил, что за ночь с его полей пропала вся клубника».
Быстро пробежался по строчкам текста. Всё совпадало — ночью мы как проезжали мимо этих полей клубники.
Почувствовавший моё негодование Сандал, заглянул в газетную статью и решил действовать превентивно.
— Сам виноват. Надо было ставить защиту. И я забрр-р-рал только половину!
Не врал — половину полей он и правда оставил в неприкосновенности. Но если учесть их площадь, поляк всё равно понёс солидные убытки.
Оболенский, попросив его извинить, отлучился в уборную, а у меня звякнул дарфон — Асука сообщала, что они благополучно добрались до Владивостока и через несколько часов вылетают в Пусан. Одновременно с этим распахнулась дверь ресторана и внутрь ввалилась компаний юных аристократов. Судя по их состоянию и внешнему виду, только недавно покинувших какую-то частную вечеринку или развлекательное заведение.
Они заняли несколько столов по соседству, шумно перебрасываясь фразами и громко смеясь. А потом одна из девушек в сильно декольтированном платье заметила Жорика, что с любопытством рассматривал новоприбывших и скривилась.
— Фу! Какая мерзость! Яцек, убери это!
Конструкт переступил с ноги на ногу и глядя на неё, протянул.
— Са-а-ама ты мерзость! Прикро-о-ой свой срам лучше.
Я аж поперхнулся глотком утреннего кофе, поворачивая голову в их сторону. Такой прыти от спутника Леры, я точно не ожидал.
Жорик говорил на чистом польском — в случае с конструктом, для обучения было достаточно артефакта с записанным на него языком, откуда весь массив информации перекочевал в его собственный псевдоразум. Жаль с людьми такой метод не срабатывал. В теории, он был реализуем, конечно. Но для такого требовался крайне искусный профильный Одарённый.
— Ты слышал Яцек! Разберись с этой тварью! Ты же Защитник!
Рядом с ней остановился рослый блондин в состоянии сильного подпития. На его левой руке и правда висел
