Ондула, видя, что ситуация осложняется, подлетела к Додо и лапками начала гладить его по щекам, пытаясь вернуть ему мужество.
Ческо, потеряв терпение, вытащил трусливого приятеля из-под стола.
В этот момент Книга заговорила вновь:
Вы должны быть храбрыми,
Потому что этого Каркон от вас не ожидает.
А сейчас встаньте передо мной
И не задавайте никаких вопросов.
Ребята подчинились приказанию Книги.
Из жидкой страницы показалась верхушка синего столбика, который стал расти на глазах. Столб был гладким, и было непонятно, откуда он растет.
Зазвучал голос Книги:
Войдите в мою страницу и не бойтесь,
Алхимия не совершает ошибок.
Нина проверила, с ней ли Сикким Куадим и Талдом Люкс, затем обхватила столб руками и соскользнула по нему вниз, в жидкую страницу.
Так же поступили остальные. Последней спустилась Ондула.
Погруженные в голубоватое облако, ребята чувствовали, как их тела раскачиваются из стороны в сторону, словно они плывут на лодке. Волна золотистого дыма обволокла их, и мгновение спустя они уже сидели на сыром полу дворца Каркона.
- Хо...хо...холодно... — первым опомнился Додо и вскочил на ноги.
Где мы? - спросила Фьоре, оглядываясь по сторонам
Нина сообразила, что они находятся под лестницей, напротив двери в Комнату Голова Убеждения. В нескольких шагах, выше по лестнице, располагалась Комната Заколдованных Механизмов.
Ческо дотронулся до маленькой черной терцы, но Ондула отогнала его:
- Нет! Не открывай, там Голос!
Нина, услышав странный шум слева от себя, резко повернулась, выставив вперед Талдом.
- Очковые Змеи! - крикнула она и принялась поливать их огнем из жезла.
Ползучие телекамеры Каркона все прибывали и прибывали, окружая ребят.
Сбаккио сделал три прыжка и раздавил несколько змей. Тинтиннио, летя над самым полом, всем своим весом плюхнулся на змею, раздавив ее в лепешку. Двум животным Шестой Луны за несколько секунд удалось разнести в клочья пару десятков искусственных пресмыкающихся. Ондула летала взад-вперед по коридорам, следя, не появился ли кто посерьезней змей.
Ческо, словно кузнечик, прыгнул к двери, которая вела в Комнату Заколдованных Механизмов, и схватил сосуд с препаратом, приготовленным Ниной.
- Нина, оставайся на месте, я принесу тебе препарат! - крикнул он.
Чтобы не допустить вмешательства Вишиоло, Ондула решила слетать к Залу Пыток, где в это время находился Одноглазый. Там из-за двери, имитируя голос Каркона, она крикнула:
- Чертов идиот, не выходи из комнаты, пока не начистишь все до блеска. Я иду в лабораторию. Только попробуй потревожить меня!
Голос звучал настолько правдоподобно, что ничего не подозревающий Вишиоло решил поинтересоваться, как дела на острове Клементе:
- Хозяин, вы уже вернулись? Как себя чувствует Пернатый Змей? Какие новости от Владимира, нашел он Винтарбо или нет?
Ондула резко ответила:
- Не твое дело, дурак!
Вишиоло замолк, чувствуя, что хозяин не в духе.
Он давно привык к грубостям князя и не обижался на него. Утерев рукавом нос, он продолжал начищать инструменты шерстяной тряпкой.
Ондула взлетела под потолок и, радостная, вернулась к Нине:
- Вишиоло не высунется из Зала Пыток. Бери Тинтиннио и смело входи в Комнату Голоса. Только будь осторожна.
Ческо передал сосуд Нине.
- Спасибо, не знаю, что бы я без тебя делала, - сказала благодарно девочка Шестой Луны.
- Я без тебя тоже, - пробормотал Ческо.
Нина залилась краской и почувствовала, кик сильно забилось ее сердце. Ческо приблизил к ней свое лицо, снял очки и нежно поцеловал ее в нос.
Маленькая алхимичка потеряла дар речи.
Ческо счастливо засмеялся, надел очки и побежал помогать Сбаккио, сражавшемуся с пятью Очковыми Змеями сразу.
- Ческо у нас романтик, - подмигнула Нине Ондула.
- Да... похоже. Хотя для романтики момент не самый лучший, - постаралась скрыть смущение Нина, крутя в руках Талдом. Чего- чего, а поцелуя она от него не ожидала!
Тинтиннио тряхнул своими фиолетовыми и голубыми перьями, зазвенев всем телом, и улыбнулся девочке. Затем он подхватил сосуд с препаратом и приготовился войти в Комнату Голоса.
Нина направила золотой жезл в сторону двери и нажала на гоасиловые глаза пять раз. Дверь со скрипом открылась, и она, сопровождаемая зверюшками с Ксоракса, вошла внутрь. Впервые девочка была готова встретиться с монахом не во сне, а наяву. Сейчас она чувствовала себя полной сил и энергии, но и Голос был не слабым противником. Что предпримет монах, появившись перед ней во плоти?
Нина была напряжена и насторожена. Она хорошо знала силу Голоса и боялась, что Зло утащит ее в Мир Тьмы.
Она сделала несколько шагов, прижимая Талдом к груди. Комната была квадратной, и серый туман, наполнявший ее, мешал видеть что-либо.
Тинтиннио сдвинулся влево от двери, и звон, который он издал, прозвучал в пустой комнате как набат. В центре комнаты едва была различима чья-то большая тень. Нина осторожно подошла поближе, держа Талдом перед собой, ожидая появления монаха без лица и тени в любую секунду.
Когда она была уже в нескольких шагах от тени, она поняла, что перед ней Угольная Печь, агрегат с Третьей Тайной. Весь покрытый зеленой пылью!
- Кабитус Морбанте! - воскликнула девочка, мгновенно прикрывая рот и нос рукой в страхе, что может вдохнуть смертоносную пыль.
Тем временем Тинтиннио, скользя над полом, обыскал всю комнату: Голоса Убеждения нигде не было. Неожиданно полкомнаты стал нагреваться, и из щелей появились пять прозрачных светящихся струй, пять призраков. Они с насмешками и визгом извивались перед юной алхимичкой, словно потоки горячего воздуха, ерошили волосы Нины, забирались в складки одежды.
Девочка не знала, что ей делать. Она попыталась выстрелить из Талдома, но золотой жезл почему-то не реагировал на ее команды.
Она подбежала к Тинтиннио, который, улыбнувшись, успокоил ее нежным звоном, а затем, открыв рот, плюнул в сторону призраков какой-то черной кашицей: это были пережеванные цветы Скиффио.
Ядовитая кашица разлетелась по комнате, намертво приклеив всю пятерку призраков к стенам, где они и упокоились, растворенные пенистой жвачкой из цветов Ксоракса.
Нина обняла Тинтиннио и поспешила к Печи.
Подойдя, она сунула в карман Талдом и достала кинжал Осириса: нужно было поскорее обезвредить пыль Кабитуса и освободить Третью Тайну.
И в этот момент она услышала глухой голос монаха:
- Ты неблагодарная девочка. Ты уничтожила моих посланцев, а ведь они вышли поприветствовать тебя, - мягко сказал он.
- Я уничтожу и тебя тоже! - храбро ответила Нина.
- Но ты же сама пришла в мой дом. Потому что не можешь обойтись без меня. Не так ли? - ласково произнес монах.
Девочка оторопела, но тут же взяла себя в руки и крикнула:
- Выходи сюда! Где ты, проклятый монах?
- Рядом с тобой, - отозвался Голос.
Нина огляделась, но никого не увидела. Тинтиннио замер у стены и не подавал никаких знаков. Видимо, он ждал нужного момента, чтобы вмешаться.
- Подойди к Печи. Я тот, кто тебе нужен. Ты не забыла этого? - спросил невидимый монах.
- Я хорошо знаю, что там рассыпан Кабитус. Морбанте. Ты хочешь, чтобы я умерла! - Нина держала наготове Сикким Куадим.
Волна горячего воздуха прошлась по ее волосам и рассеяла туман. В углу комнаты показался монах. Он очень медленно двигался по направлению к ней, капюшон его, как обычно, был надвинут так, что скрывал лицо. Голос вытянул руки и дважды хлопнул в ладоши.
Уголь в Печи неожиданно вспыхнул: ядовитая пыль поднялась в воздух, образовав вокруг машины прозрачный зеленый барьер.
Нина была уже готова выхватить магический кинжал из ножен, но монах угрожающе сказал:
- Не делай этого! Не доставай кинжал! Только я могу помочь тебе! Поверь мне хотя бы в этот раз!
- Никогда! Ты — Зло! - крикнула Нина.
- Ниночка! Не делай этого! - Голос звучал почти умоляюще.
- Какое право ты имеешь называть меня Ниночка! Только мой дед мог меня так звать, но не ты! - возмутилась девочка.
Она не понимала, каким образом монаху удается быть таким притягательным, спокойным и уверенным в себе. Он ведет себя как ее дед Миша. Это приводило в замешательство внучку великого алхимика.
- Подойди ко мне. Дай мне руку, войди в Мир Тьмы. Только там ты обретешь истинный покой. И истинное счастье, - настаивал Голос Убеждения, обволакивая ее покоем, словно укутывая в вату.
Зазвучала мелодичная нежная музыка.
Сопротивляться зову Голоса становилось все трудное, и Нина сделала шаг навстречу монаху.
Ей вспомнились скрипка, танцовщица и счастливые ощущения от пребывания в башнях замка. Лицо девочки побледнело. Казалось, еще мгновение - и она попадет в сети, расставленные монахом без лица и тени.
