Аккуратно выщипанные брови женщины приподнялись, и она с весёлым изумлением стала рассматривать меня.
— А вы постепенно взрослеете, мистер Поттер, — фыркнула она. — Когда вы обретёте статус совершеннолетнего и получите право распоряжаться фамильным состоянием — я с благодарностью приму вашу помощь по переоборудованию этого лазарета более современными артефактами и зельями. А я, в свою очередь, обязуюсь заниматься с вами до конца седьмого курса по индивидуальной программе.
— Думаю, это можно будет сделать, — мы пожали друг другу руки. — Но неужели всё настолько печально?
— Как вам сказать... — Помфри убрала с лица насмешливую улыбку и резко посерьёзнела. — Я, не побоюсь этого слова, одна из лучших целительниц в нашей стране, и я не слишком нуждаюсь в современных «костылях», чтобы лечить школьников от последствий их неуёмного любопытства. Но рано или поздно я вынуждена буду уйти из Хогвартса, я уже немолода. И новому человеку с тем, чем сейчас оборудован этот лазарет, не удастся решить все возникающие в течение года проблемы. Хотя, надо отдать должное вашей способности находить неприятности на собственную голову, мне потребовалась помощь целителей и артефактов из палат Мунго, чтобы привести вас в порядок после Турнира.
— Я вас понял, мадам Помфри, — я еще раз поклонился.
— Удачи, мистер Поттер, — напутствовала меня мадам Пинс, когда я, сгибаясь под стопкой толстенных томов, выполз из библиотеки.
— Проклятье, — только оказавшись за углом, я позволил себе отработанным заклинанием уменьшить книги до размеров колоды карт. Не стоило демонстрировать свои растущие способности кому попало, даже в безопасном Хогвартсе.
Вернувшись в комнату, я стал быстро сортировать вещи. То, что однозначно не стоило брать в гости к Уизли, необходимо было убрать подальше, лучше всего — в Комнату-по-Желанию. Поколебавшись, я оставил себе кинжал в наручных ножнах — вряд ли Артур Уизли окажется настолько искусным магом, чтобы увидеть его у меня в рукаве. Купленные в магическом квартале зелья я решил всё же взять, как и перевязь, а вот опасные книги, рекомендованные Грюмом, отправились в кучу, которую я должен был спрятать. Метлу пришлось брать с собой: я знал, что Рональд Уизли обожает квиддич, а значит — мне предстоит учиться летать заново. Хотя бы для видимости: тратить кучу времени и сил на абсолютно бесполезный вид спорта я не собирался.
Уменьшив вещи, я набросил мантию-невидимку и понёсся на верхние этажи в Комнату-по-Желанию. По дороге мне в голову пришла мысль, что, коль скоро существует артефакт, позволяющий стать невидимым, то и заклинания наверняка уже придуманы каким-нибудь особо ушлым волшебником. А значит — список обязательных для изучения вещей расширялся еще на одну позицию.
Спустя ещё час я был полностью готов. Небольшой наспинный рюкзак, в которые поместились старательно уменьшенные и раскиданные по отделениям вещи, сочтённые достаточно безобидными для того, чтобы оказаться у подростка. Сложив вещи, я расслабленно откинулся на подушки, ещё раз перебирая в голове все те немногие факты, которые я знал о семье Уизли, чтобы завтра вести себя как можно естественнее.
Глава 10. Луна.
— Удачи, Гарри, — с отеческой улыбкой напутствовал меня в дорогу директор, и в данном вопросе я был с ним совершенно согласен. Удача мне пригодится как никогда.
Я чувствовал себя шпионом, заброшенным во враждебный лагерь, и хотя и проходил в своё время в Академии начальную подготовку диверсанта, учили меня немного другим вещам. Выбравшие неблагодарную и опасную стезю шпионов и убийц обучались в другом корпусе Академии, куда не было хода обычным студиозусам. И тайная война велась в Империи и за её пределами уже не один век... Правда, Северный предел её, можно сказать, проиграл подчистую: до момента появления возле границ могучей армии варваров, поддерживаемых жрецами неизвестного магам Академии божества, ни один осведомитель и шпион не сообщал о новой угрозе. Впрочем, я на это надеялся, войну на Лиаре выиграла в итоге Империя: даже уничтоженный Северный предел, при всей силе его армии и магов, не мог сравниться с военным потенциалом Метрополии и властью Бога-императора, происходившего из династии истинных потомков Бога. Божественные императоры правили на половине суши Лиара уже третье тысячелетие, и до сих пор не находилось еще мага или жреца, способного один на один справиться с ними в открытом бою: неизвестный предок даровал сынам и дочерям своим поистине необоримую мощь.
Стиснув зубы, я шагнул в пламя камина, чтобы перенестись в дом Уизли, или, как его называли, — в Нору.
— Гарри! — едва я выбрался из камина, даже не успев рассмотреть место, куда попал, на меня налетел настоящий ураган, и я с трудом удержал руку, чтобы не угостить двух старательно тискавших меня девушек ударом кинжала.
— Вы меня задушите! — завопил я, прикинув, что мог бы сделать на моём месте подросток. К моему большому сожалению, тело Поттера, переживавшее гормональный взрыв, однозначно не имело ничего против общества хотя бы той же Гермионы, хотя я сам предпочел бы женщину постарше... лет так на десять.
Слегка успокоившиеся девушки отошли на шаг назад, а я, старательно пытаясь выглядеть смущённым, вежливо пожал руку высокому худому мужчине с огненно-рыжими волосами, одетому в потёртую коричневую мантию. Мистеру Уизли, насколько я помнил фотографии из газет.
— Здравствуй, Гарри, здравствуй, — мистер Уизли потряс мою руку, и его тут же оттёрла толстая женщина, подарившая мне крепкие объятия. Молли Уизли или Амоленция Уизли, бывшая Прюэтт. Я вспомнил прочитанную в вырезках газет скандальную историю женитьбы безродного мага на потомственной волшебнице. Мутная история, свет на которую многочисленные статьи светской хроники так и не пролили. Впрочем, разглядеть в полной, не слишком красивой женщине дочь сильного, магически одарённого рода я пока не смог.
Я так и не смог осмотреться, — шумная толпа Уизли буквально вынесла меня из гостиной в соседнюю комнату. Я пожимал руки Фреду, Джорджу, чем-то недовольному Рональду, потом были старшие сыновья мистера Уизли — Билл и Чарли. И всё время мне приходилось контролировать себя, чтобы удерживать на лице смущенное выражение: я считал, что тот Гарри должен был ощущать себя крайне неуверенно в такой обстановке.
Наконец мы уселись за стол, заставленный многообразной едой: я обратил внимание, что часть посуды носила следы аккуратного ремонта, и еще раз поздравил себя с тем, что правильно угадал с подарком семье Уизли.
— Ты так исхудал, Гарри! — миссис Уизли, взявшая на себя заботу о моей тарелке, в очередной раз подложила мне добавку.
— Спасибо, мисси Уизли, — я промямлил это, опустив глаза, — Я сейчас лопну.
— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — даже веселившиеся за столом близнецы после негромко прозвучавшего вопроса мистера Уизли немного притихли.
— Спасибо, мистер Уизли, — я спокойно взглянул волшебнику в глаза, правильно поняв подтекст его вопроса, — уже хорошо.
— Думаю, тебя еще никто не поздравлял с этим, Гарри, — усмехнулся по-доброму пожилой мужчина с лысеющей головой, — но Министерство магии всё же объявило победителей Турнира, сегодня вышла статья в «Пророке». Поздравляю, Гарри!
— Спасибо, мистер Уизли, — наверное, я буду повторять эту фразу довольно часто.
Я еще раз пожал руку мужчины, который, неуверенно оглянувшись на жену, плеснул в мою кружку темной жидкости из запылённой бутылки. Обжигающая настойка, сдобренная пряностями, оказалась на удивление вкусной, я не ожидал, что в бедной семье водятся настолько неплохие напитки.
Разговор оживился, в том числе и за счёт того, что всем, кроме обиженно нахмурившейся Джинни, мистер Уизли тоже налил оставшегося неизвестным мне напитка. Мне пришлось старательно врать на тему того, что происходило на Турнире, о чём сам я знал только из газет и рассказа Гермионы, к счастью, по молчаливому согласию, темы моей травмы не касался никто, даже весьма бесцеремонный, как я знал от той же Грейнджер, Рональд.
* * *
« — Сын, — на пороге моей комнаты появился отец, впервые за неделю приехавший в замок из инспекционной поездки по окраинам Предела. — Я получил письмо от осведомителя из Метрополии.
— Что-то случилось, отец? — я встал со стула, на котором раскачивался, глядя на заходившее солнце и постепенно скрывавшийся в тумане горный кряж за окном. Это всегда настраивало меня на сосредоточенный лад.
