минуты на минуту ей прилетит в лоб Авада Кедавра, так как глаза на морде (а лицом это назвать было определённо нельзя), казалось, горели искренним гневом. Но чем она могла прогневать это чудовище, Нимфадора не понимала.
— Яксли, — произнёс громко Тёмный Лорд.
В кабинет вошёл Корбан и почтительно склонил голову.
— Отведи невесту к жениху, пусть начинают знакомиться. А потом пусть она напишет всё, что считает сейчас ценным для нас, о деятельности Ордена.
Яксли пнул Нимфадору в лодыжку, та быстро вскочила и вышла вместе с волшебником из кабинета.
— Кажется, всё прошло удачно? — спросила девушка у Пожирателя.
— Более или менее, — ответил он.
Глава 15. История Принцев & Шеклболт и портрет
Дома Ригель сразу же потащила Северуса в кабинет, усадила за стол главы рода, а сама скромно присела в кресло у окна.
— И каков смысл нашего пребывания в кабинете, да ещё с такой интересной рассадкой? — поинтересовался Северус.
— Доставай конверт и читай. Судя по тому, насколько он толстый, там, скорее всего, не один документ. За столом тебе будет удобнее, — слегка улыбнулась Ригель. — Хочешь кофе?
— Кофе хочу, а читать, что там, в конверте — нет!
— Трусишь. На конверте печать Принцев. Это письмо, скорее всего, от твоего деда. Посмотри — на конверте есть дата?
Северус повертел письмо в руке.
— Нет ничего, но и чернила, и бумага явно подверглись влиянию времени. Исходя из того, что света в той каморке, где хранился конверт, практически нет, то в такой вид они пришли бы лет за десять-пятнадцать, а то и больше.
— Вот видишь? Дамблдор украл у тебя его давно. Возможно, что ты вообще напрасно обижался на родственников — кто знает, сколько твоей корреспонденции он умыкнул? Судя по тому, что Поттер ни разу не получила ни одного самого маленького письма из Гринготтса, Альбус явно контролировал доставку корреспонденции в замке интересующим его персонам.
Кричер бесшумно подал кофе, Северус сделал пару глотков и сказал:
— Будем считать, что ты меня убедила.
Он взял письмо и нож для бумаг со стола, но печать ножом открываться не желала.
— Погоди, возможно, письмо зачаровано. Наверное, перед смертью Октавиус пришёл к таким же выводам, как и мы, и решил защитить важную для него и для тебя информацию. Передать тебе слово-ключ он не мог, а из общего у вас была только кровь. Я думаю, тебе нужно капнуть на сургуч пару капель твоей крови.
Северус ничего не ответил, но слегка надрезал палец тем же ножом для бумаг, которым не смог вскрыть письмо. Этот нож, по его мнению, для своего предназначения был слишком опасен, имея остро заточенное лезвие. Но поскольку вещь принадлежала Блэкам, то можно было и не удивляться, что у них даже канцелярские принадлежности при необходимости можно было использовать как оружие.
Когда на подушечке пальца выступила пара капель крови, Северус размазал её по печати, которая тут же сама распалась на две части, и конверт открылся.
Внутри находилась копия завещания Октавиуса Сервиуса Принца, из которой стало ясно, что дед Северуса ввёл его в род практически сразу после рождения, и он всегда был признанным наследником Принцев, только почему-то не знал об этом. По завещанию, всё имущество Принцев, титул и род, соответственно, переходили Северусу, который вторым именем имел имя деда — Октавиус, а фамилию Принц. Вторым документом оказалась копия уведомления о смерти главы рода и приглашение наследника на встречу с управляющим делами в Гринготтс. Третьим документом было что-то вроде свидетельства о рождении, где отцом Северуса был записан Октавиус, а вместо имени матери стоял прочерк. Стало ещё интереснее.
Всё объяснило письмо, написанное собственноручно Октавиусом и нашедшееся в том же конверте.
Здравствуй, дорогой Северус!
Надеюсь, хотя бы моё последнее письмо дойдёт до тебя.
Мать твоя окончательно помешалась на своей идее стать маглой. Она не даёт мне увидеться с тобой, не берёт денег, хотя бы для твоего содержания, и не передаёт мои письма.
Один-единственный раз мне повезло, когда Эйлин оставила тебя со своим мужем, уехав в соседний с вашей дырой Галифакс, где должна была заночевать, а тот напился как сапожник и спал беспробудным сном. Я очень ждал такого случая, потому за домом велось круглосуточное наблюдение, и как только стало возможным — я забрал тебя в родовой дом Принцев и провёл очень старый, многими забытый ритуал primus sanguis, когда у ребёнка выжигается кровь первого поколения, то есть его родителей, и он становится ребёнком своих дедушки и бабушки. Но поскольку на момент проведения ритуала моя горячо любимая супруга уже давно была мертва, я стал твоим единственным родителем, а ты — чистокровным волшебником и моим наследником.
Этот ритуал — далеко не безобидный. Он забирает годы жизни как у выжигаемых родителей, так и у обретённых. И, естественно, он запрещённый. Мне бы дали не менее двадцати лет Азкабана, если бы кто-то узнал, что я воспользовался им.
Я не собирался возвращать тебя Эйлин, но она, как только вернулась в ваш дом, сразу поняла, что это я тебя забрал. Мгновенно вспомнив, что она волшебница, моя дочь аппарировала прямо в родовой особняк и сказала, что если я сейчас же не отдам тебя ей, она заявит о похищении её родного сына, причём не только в Аврорат, но и в магловскую полицию, так как твой отец — магл и живёте вы в магловской дыре. А ещё даст интервью в прессу и устроит большой скандал.
Моей ошибкой было то, что я постарался не поднимать шума и вернул тебя ей, как я тогда думал, на время. Если бы началось разбирательство, то обязательно всплыло бы то, что ты определяешься магией, как мой сын, а не Эйлин и того магла. А такое возможно было устроить только запрещёнными способами. А если бы меня в этом уличили, то тебя всё равно бы отдали ей, а меня бы, возможно, отправили в Азкабан.
Я не знаю, как и когда Эйлин стала такой. Она всегда была немного странной, я даже тайно показывал её Янусу Тики, под предлогом общего обследования здоровья. Целитель душ сказал, что её мозг работает по-особенному, что, возможно, результат близкородственных браков в роду моей супруги. Такое случается. Лорд Гаррингтон, рождённый от брака двоюродных сестры и брата, воображал, что мысли вылетают у него изо рта в виде пчёл и птиц, и хватался
