— Нет. У меня есть великолепный швейцарский мольберт, складной, как штатив... Еще беру кисти и что-нибудь поесть... Позвольте мне повернуть ее к стене. Она может войти сюда, и это было бы ужасно.
Джо повернул к стене эту поразительную картину и, увидев в глазах Николаса выражение глубокого облегчения, с пониманием кивнул головой.
— Ваша жена, я надеюсь, никогда не узнает, что вы написали. Но я прошу вас ответить еще на один вопрос. Когда вы возвращаетесь с натуры, вы все это уносите сюда, наверх, не так ли?
— Да. Только мольберт я оставляю внизу, потому что он мне здесь не нужен. Я вкладываю его в гнездо для зонтиков на вешалке в холле. Он складывается, как штатив...
— Так, — Алекс вдруг повернулся к двери. — Спасибо вам. И прошу вас идти к жене. Она очень нуждается в вас.
— А разве... — Николас глянул на свою картину. — А вы... вы, надеюсь, не станете упоминать об этой картине, потому что я ни за что не хотел бы, чтобы Джоан... — он развел руками.
— Мы постараемся сохранить эту тайну, — Алекс кивнул ему головой и вышел. Однако он не направился обратно в сторону кабинета Ирвинга, а начал спускаться вниз.
Паркер шел за ним, тихонько посвистывая и оглядываясь по сторонам.
Глава XXIII
Пари на один шиллинг
Внизу, в холле, Томас Кемпт, стоя у двери своей комнаты, разговаривал с доктором Дюком. Увидев Паркера и Алекса, они замолчали.
— Можно вас на пару слов? — быстро спросил Джо молодого архитектора и, не ожидая ответа, нажал ручку двери.
Паркер вошел за ним с тем же выражением рассеянности, которое старательно скрывал от посторонних. Но Джо, который знал его много лет, понимал, что заместителя начальника Департамента уголовного розыска начинает интересовать эта на первый взгляд бессмысленная ситуация.
Кемпт вошел за ними и закрыл дверь.
— Чем могу быть полезен? — спросил он тихо.
Джо осмотрел комнату, обставленную почти по-спартански. В углу стояла низкая кушетка, а всю длину стены под окном занимал чертежный стол с разбросанными на нем бумагами. На стене висела старинная гравюра, представляющая погоню за лисой охотников в ярких красных фраках. На маленькой вешалке висели брезентовая рыбацкая шляпа и бинокль, и тут же стояли две удочки.
— Что вы думаете о Николасе Робинсоне? — спросил Алекс напрямик.
— О Николасе? Уж не хотите ли вы сказать, что... Что думаю?.. Я его очень люблю и думаю, что это самый порядочный человек в мире.
— Так. А его жена? Вы знакомы с детства, не правда ли?
— Да. Я старше Джоан и знаю ее практически со дня, когда она родилась. Могу о ней сказать лишь то, что и о нем, а может, даже больше и лучше, потому что знаю ее дольше и мог бы положить за нее голову в любом деле, от самого пустякового до самого серьезного. Джоан — кристальная девушка.
— Благодарю... — Алекс склонил голову. — Возможно, позже я спрошу вас еще о некоторых подробностях. А пока...
Не закончив фразы, он вышел из комнаты, а изумленный Паркер следом за ним.
В холле уже не было доктора Дюка, зато стоял сержант Джонс.
— Этот садовник уже начинает приходить в чувство, сэр! — сказал Джонс. — Что с ним делать?
Паркер посмотрел на Алекса.
— Наверно, ты мечтаешь допросить его, Джо?
— Нет, не мечтаю, но это может пригодиться. Сам не знаю. Во всяком случае, надо с ним обменяться парой слов. Он у себя в домике?
— Да, сэр.
Джо шагнул к двери, но вдруг остановился.
— Ах, какой же я дурак! Какой я поразительный дурак, Бен! — он понизил голос. — Умоляю тебя, нужно немедленно собрать всех этих людей где-нибудь, лучше всего в столовой. Кроме доктора Дюка... Джонс, найдите доктора Дюка и приведите его сюда. Наверно, он у себя в комнате или там, — указал рукой, — у старой леди Эклстоун.
Джонс резко повернулся, подошел к двери комнаты Дюка и постучал. Через секунду он вошел и почти тут же вышел в обществе молодого врача.
— Если вы... — начал Дюк.
Алекс быстрым движением руки остановил его.
— Давайте покончим с нелепостями. Дело слишком серьезное. Вам необходимо немедленно отправиться в комнату старой леди Эклстоун и не оставлять ее ни на секунду до тех пор, пока я не приду и не освобожу вас. Я возлагаю на вас полную ответственность за ее жизнь и здоровье. Вы поняли меня?
Дюк невольно выпрямился.
— Вы... вы это серьезно?..
— Доктор, я не знаю, служили ли вы в армии, но считайте, что это приказ, независимо от того, что вы думаете о своих гражданских свободах. Вы находитесь здесь только для того, чтобы ее охранять, и я ничего от вас не требую, кроме того, чтобы вы в критический момент выполнили свою обязанность. И прошу вас ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не оставлять комнату леди ни с ней, ни без нее.
— Слушаюсь, — сказал доктор Дюк и без слов направился к двери спальни владелицы Норфорд Мэнор.
Когда дверь за ним закрылась, Джо резко повернулся и направил указательный палец в грудь Джонса.
— Сержант! Нужно сделать это очень точно!
— Что именно, сэр?
— Собрать их всех в столовой, за исключением доктора Дюка и старушки, которые не имеют права покидать спальню. Мы вернемся через десять минут.
— Слушаюсь, сэр.
Алекс опять круто повернулся и двинулся вперед, захватив по дороге с вешалки металлический мольберт, который впервые увидел у Николаса Робинсона в день своего приезда, когда встретил его на дорожке в лесу. Паркер шел за ним, бормоча что-то. У входной двери, за которой спокойно прогуливался полицейский в форме, он остановил Алекса.
— Джо, уж не хочешь ли ты сказать, что...
— Могу держать с тобой пари на один шиллинг, что еще сегодня мы откроем наиболее изумительную криминальную тайну этого столетия. — Алекс рассмеялся и сразу же стал серьезным. — Ах, какой же я дурак! — сказал он громко, несмотря на изумление дежурного полицейского. — Если бы я мог предположить...
— Господи, да что случилось-то? — удивился Паркер. — Я знаю, что ты не можешь выиграть этот шиллинг, потому что никто не может его выиграть в данной ситуации. Я знаю, что Ирвинг Эклстоун покончил самоубийством! Но, Джо... Скажи, бога ради, в чем дело?!
— Еще не сейчас, Бен, еще через четверть часа... — Алекс остановился в открытых дверях, глядя во влажную тьму ночи. Внезапно он наморщил брови. — А если я ошибаюсь? — спросил он себя тихо. — Я же могу ошибаться... — Секунду он стоял без движения, потом решительно заявил: — Нет! Не могу! Это было бы еще невероятнее! Ох, Бен, эти абстрактные доводы! Эта красота мысли! Я богаче на один шиллинг.
И не ожидая ответа, нырнул в темноту.
Глава XXIV
«Щепку, Бен, самую выдающуюся щепку в истории криминалистики!»
Когда они вошли в домик садовника, полицейский, сидевший на стуле возле кровати, сорвался с места. У окна стоял детектив в гражданской одежде, которого Джо, зная с виду, приветствовал кивком головы.
— Мистер Филд приходит в себя, если можно так выразиться, — улыбнулся детектив, но увидев на лице Алекса напряжение, выпрямился, и его лицо приняло серьезное выражение.
— Мистер Филд, — сказал Джо, склонившись над лежащим садовником, — можете ли вы рассказать нам, как провели сегодняшний день до момента, когда... гм... когда вы потеряли сознание?
Филд поднял голову. Это был уже немолодой человек. На его бледном лице проявились темные полосы побритой рано утром и уже начавшей отрастать бороды.
— Люди, чего вы от меня хотите? — ворчливо спросил он. — Я что- нибудь украл? Нет. Я никогда никому не сделал ничего плохого. Ну, может, только мышам... Разве это преступление, если человек пойдет себе в воскресенье в лес и выпьет пару капель за свое здоровье? Этого полиция как будто никому не запрещает?
Он сел на кровати и спустил с нее ноги в дешевых хлопчатобумажных носках.
— Мистер Филд... — Джо положил руку ему на плечо. — Месяц назад в этом доме погибла леди Патриция Линч. Сегодня умер сэр Ирвинг Эклстоун, умер именно после полудня, когда вы выпивали свои капли за свое здоровье. Его нашли с пулей в голове. Если мы не узнаем, как умер мистер Эклстоун, возможно, через месяц нам придется хоронить Джоан Робинсон. А вы ведь, кажется, немного ее любите, не так ли?
Филд потер голову, в которую, вероятно, медленно и с трудом проникали слова Алекса, не желая принимать нужный порядок и последовательность. Внезапно часть этих слов, очевидно, достигла его сознания.
— Барышня погибла?! — совсем придя в себя, он сорвался с постели. — Джоан! Погибла! — у него перехватило дыхание.
— Нет! Не погибла! Погиб мистер Ирвинг, — Алекс потряс старика за плечи. — Я хочу, чтобы вы кратко рассказали, видели ли вы сегодня в лесу что-нибудь необычное, прежде чем напиться, или нет?
— Видел ли я, сэр... — Филд вдруг выпрямился и потрогал рукой небритый подбородок. — Вы меня извините... человек иногда... — он опустил голову. — Мистер Ирвинг умер... Видел ли я?.. Но это не имеет никакого значения...
