А Зайра до последнего момента понять не могла, зачем я ее раздел, и только когда я начал поверх своего комбеза ее шмотки пялить, она поняла в чем дело. И тут, не смотря на то, что она была пленницей, она начала улыбаться. А потом и откровенно рассеялась, словно я клоун какой. Я на кота посмотрел, и мне показалось, что эта рыжая гадина тоже улыбается. А одежды Зайры, хоть и были широкими поверх комбинезона никак не лезли. Пришлось мне раздеваться. Это вызвало новые приступы безудержного смеха. Нет, может и в самом деле зрелище потешным выходило только мне тогда не хотелось смеяться. Не разделял я общего веселья, потому как широкие шаровары Зайры на меня не налезали. Пришлось тут подрезать, там надрезать… В итоге зрелище получилось и в самом деле потешным. Представьте себе детину, втиснувшегося в костюм восемнадцатилетней стройной, хрупкой девушки. Хотя, если честно, я подозревал, что Зайра много старше. Если бы ей едва было за двадцать, ее, скорее всего, не взяли бы в караван.
Переодевшись, я спрятал свои вещи в рюкзак. Моего маскарада должно хватить на то, чтобы проскользнуть по краю площади, на которой расположены входы на Базу, и только. Воевать, а тем более разгуливать по городу в этой форме я не собирался.
— В общем я готов, — объявил я коту, одев тряпичный головной убор.
Тот согласно кивнул.
— Не ахти какая маскировка, но в предрассветный час сойдет… Что ж поспешим… Кстати, что ты надумал делать с пленницей?
Я задумался. Потом вынул запасной нож и положил его на пол в дальнем конце комнаты.
— Подберет и выберется.
— А потом заложит тебя своим.
— Как ты себе это представляешь? Она ведь и понятия не имеет о том, что я задумал.
Кот с минуту молчал.
— Хорошо, как пожелаешь… Только я на твоем месте поступил бы иначе.
— Каждый из нас на своем месте.
Мне показалось, что Рыжик печально вздохнул, хотя я был не уверен.
Уже у самого входа я в последний раз взглянул на Зайру. Она сидела у стены, вытянув ноги, и я невольно залюбовался ей, потом достал фонарик Деда, не хотелось оставлять девушку в полной темноте.
— Ты ей еще руки развяжи и пистолет дай, — посоветовал Рыжик.
— Обойдусь без умников, — фыркнул я. А вслух добавил. — Там в углу я оставил нож, только советую не торопиться с освобождением, а то мой спутник, очень нервный и не любит молоденьких девушек, — а после повернувшись решительным шагом покинул бетонную душегубку. А то и в самом деле, останься я на какое-то время…
Обратная дорога показалась мне очень короткой. Меньше чем через минуту я уже выглядывал через трещину в стене на темную улицу. Время было предрассветное. Над Крюковым каналом полз туман, порою перехлестывая через гранитные берега и заливая набережную. Из тумана колоннами поднимались деревья, растущие у самой воды.
— Ничего подозрительного? — поинтересовался я у Рыжика, но этот гад не откликнулся. Как всегда в самый ответственный момент кот испарился. Что ж стоило этого ожидать. Впрочем, ничего подозрительного я не заметил. Улица, а точнее набережная в обе стороны была пуста. Отлично. Я тенью выскользнул из трещины и стал неспешно пробираться вдоль стены, не рискую выходить на открытое место. Ступать я старался как можно тише, но выходило это не очень. А потом… в какое-то мгновение я пожалел, что там милосердно обошелся с пленницей. Сколько времени ей потребуется на то, чтобы освободиться. Минут двадцать-двадцать пять. А вот я, если буду и дальше так же осторожно красться вдоль стены, до площади буду добираться больше часа. Так что мне пришлось резко, в несколько раз увеличить скорость. Правда, теперь меня стало слышно. То и дело под ногами что-то хрустело, то сухая веточка, то обломок кирпича. И в мертвой тишине этого места, каждый такой звук казался мне орудийным залпом.
А вот и площадь. Я выглянул за угол. Всего в паре десятком метров от меня виделось ближнее из отверстий, ведущих под землю. Всего их на площади оказалось около десятка. Этакие бездонные норы. И нигде ни часового, ни охранника, хотя я был уверен, что площадь находится под тщательным наблюдением.
Как же мне проскочить? Только если в наглую.
Я весь подобрался, сбросил автомат с предохранителя, дослал патрон, потом подобрался весь, скукожился и решительным шагом вышел из кустов, несколько десятков шагов и я был у набережной. Я старался ступать как можно осторожнее, но теперь этого и не требовалось, я словно призрак, по колено утопая в ледяном тумане, проплыл вдоль набережной Крюкова канала на мгновение остановился на углу — там где Крюков канал поворачивал на девяносто градусов превращаясь в канал Адмиралтейский, скользнул через набережную и исчез в руинах трехэтажного дома. И лишь шагнув в сторону от дверного проема и замерев прижавшись спиной к стене я понял, что последние минуты две не дышал.
Я стоял с шумом вдыхая сырой, пропитанный плесенью воздух, ожидая что с любой момент вспыхнут прожектора, раздадутся крики, выстрелы, но ничего похожего не случилось. То ли стражи каравана и в самом деле были крайне беспечны, то ли мне помогла моя маскировка — не знаю. Факт только в том, что я оказался в заброшенном квартале слева от площади, и при этом никто меня не остановил. Теперь нужно было занять выгодную позицию, переодеться и подождать, когда прибудет шведский катер, после чего… после чего видно будет…
Одежду Зайры я выбросил — оставил в углу одной из пустующих комнат. Все равно после того, как я «разносил» ее, она уже ни на что не была пригодна.
Солнце уже показалось над горизонтом далеко на востоке, когда я занял наблюдательную позицию на крыше одного из домов на углу Галерной. До входов в подземелья отсюда было далековато, зато хорошо просматривались все подходы к обломкам моста, а следовательно, если караванщики станут перетаскивать на катер свою добычу, я сразу увижу. Пока же площадь пустовала. В какой-то миг меня взяла оторопь. А что, если Рыжик ошибался, если Зайре каким-то образом удалось его провести? Я вздрогнул всем телом от одной мысли об этом. Однако никаких признаков существования Базы под площадью я не видел. Площадь как площадь.
Солнце поднялось почти в зенит.
Я уже готов был совершить какой-нибудь необдуманный шаг, когда неожиданно над пустой площадью ударил колокол. И почти сразу из дальней дыры подземного перехода вынырнуло человек десять. Действуя слаженно и быстро они установили небольшой помост, собрав его из частей, которые другие караванщики выносили из подземелья. Сколько же их всего было: сотня может больше? Зачем шведскому королю такое число агентов здесь, в СПб. Человека три-четыре с легкостью бы справились со сбором артефактов по СПб. Зачем держать тут столько народа?
— Ты забыл об иных мирах.
— А… появился.
— Я никуда и не пропадал.
— Тогда почему не отвечал?
— Был занят… Или тебе представить отчет в трех экземплярах?
— Интересно, где ты всего этого набрался?.. А что до твоих дел, то мог бы придумать чего поумнее… И много они там на изучали?
— Достаточно. Это ваши бояться лезть к черту на рога по приказу. А караванщики — наемники. Им платят по результату. Если бы твоим воякам так платили СПб был бы давно цивильной зоной, а не черной дырой.
— И откуда ты все это знаешь? Ты ведь не из нашего мира.
— Только пробыл у вас тут больше, чем хотелось бы, — в тон мне ответил кот.
— Тогда просвяти меня, серого, что тут намечается?
— Где тут?
—..?
— Я видишь ли нахожусь довольно далеко, и мне сложно сказать где твое «тут».
— На площади, над Базой караванщиков.
Наступила долгая пауза. В какой-то момент я решил, что кот вновь пропал, и опаять весь обратился в зрение. Только с того места, где я находился видно было не так чтобы очень. Тем не менее, я отлично видел, как постепенно из подземелий стали выползать люди. Все больше и больше. В итоге их собралось на площади сотен пять. Где они все прятались раньше? Я попытался себе представить подземные лабиринты в которых они жили и вздрогнул. Ведь не может под СПб таких лабиринтов быть, тут же вода кругом. Стоит ямку выкопать вмиг зальет. А тут нет не заливает видимо.
Народ же явившийся на свет божий начал волноваться, тем более, что солнце — редкий гость этих мест припекало по-летнему. Я даже начал подумывать, а не перебазироваться куда-либо в тень.
— Сейчас они устроят экзекуцию. Показательную порку, после чего преступницу отправят на суд короля.
— Преступницу?
— Твою давнишнюю знакомую.
