бросок.
Отбиваю правой ладонью её руку, нацеленную в плечо, а левую руку успеваю убрать, чтобы она её не взяла в захват.
Увидев это, она целиться правой рукой мне в грудь.
Отбиваю в сторону её руку, но попадаюсь в её левую руку.
Она крепко хватает меня за плечо, моментально начав давить на болевую точку.
Вот и конец. На лице Мияко хищная улыбка и осознание победы.
Пытаюсь сбросить её руку, но ничего не выходит — она слишком крепко держится.
Она сближается ещё ближе и прежде, чем я что-то успеваю сделать, наносит удар левым коленом мне в живот.
Я сгибаюсь и ощущаю боль, а из лёгких резко пропадает воздух.
И вновь не успев ничего сделать, получаю удар кулаком в левую часть лица.
Меня откидывает на мат — бой окончен…
— М-да, техника-то у тебя, очевидно, не плоха, но физической подготовки тебе не хватает настолько, что единственное, что тебе остаётся — это пытаться уклоняться от меня и отбивать некоторые удары, — проговорила Мияко, сев на корточки напротив моего лица.
— Я думал, ты это и так понимаешь… — откашливаясь проговорил я.
Она на это хитро улыбнулась и продолжила смотреть на меня.
— Я надеюсь, второго раунда не будет? — спросил я, кое-как сев.
— Пока что — нет. Я получила удовольствие и на время мне хватит.
Удовольствие? Значит, она признает, что это было лишь ради её развлечения?
Неожиданно в дверь, через которую мы вошли, постучались.
— Войдите, — тихо сказала Мияко, даже не посмотрев, кто вошёл.
А вошёл неизвестный мне мужчина. В руках он держал довольно большую коробку.
— Госпожа Мияко-сама, — он поклонился, — я принёс то, что вы просили.
— Оставь у двери и закрой дверь, — махнула она рукой.
Он положил коробку на пол, опять поклонился и вышел, закрыв дверь.
— И что там? — спросил я из интереса смешанного с опасением.
Не хотелось, чтобы в комнате было что-то странное и я при этом не знал, что именно это такое.
— Раздевайся.
— Что? — не понял я.
— Раздевайся.
Я ничего не стал отвечать. Я просто не понимаю, в чём суть.
— Или ты предпочтёшь, чтобы разделась я? — с оскалом спросила она. — Я не против, только будь уверен — ты об этом пожалеешь, — закончила она, встав, приподняв майку и показывав свой плоский живот. Через мгновение уже было видно нижнюю часть её спортивного лифчика.
— Стой, — остановил её я, переборов себя.
Пускай мне и не хотелось останавливать её, но я был вынужден сделать это из-за её слов о том, что я пожалею — всё же такими словами налево и направо она не раскидывается, а значит мне действительно бы досталось и я в итоге бы пожалел.
Она остановилась, но майку так и не вернула на место, всё ещё показывая, что может продолжить в любой момент.
— Что-то не так? — пытаясь отыграть непонимание, спросила она, вот только её самодовольная ухмылка, показывала, что она всё понимает и её это очень веселит.
— Я разденусь.
Прозвучало это, конечно, довольно странно, но лучше уж я это скажу, чем потом буду страдать.
— О-о, ну хорошо, давай…
Покачиваясь от недавнего удара в голову, я встал на ноги и начал поднимать майку.
— Ладно, хватит, — резко оборвала она меня.
Я удивлённо на неё посмотрел.
— Это шутка, — объяснила она. — Иди посмотри, что лежит в коробке и я всё тебе объясню.
«Шутка, значит? Что-то мне не смешно. Хотя… вполне вероятно, что я всего лишь не понимаю, ведь юмор и я — несовместимы.»
Вернув майку в нормальное положение, я пошёл в сторону коробки. Голова немного болела и кружилась, но всё было более-менее в порядке, так что трудностей я особо не испытал.
— И что это? — спросил я, вглядываясь в коробку, в которой лежало что-то похожее на части механической брони.
И пока я рассматривал находящееся в коробке, я почувствовал тяжесть на спине. Очень и очень мягкую тяжесть, на которую почти сразу начала отзываться нижняя часть тела.
— Это?.. — прошептала мне на ухо Мияко, взяв чёрную металлическую маску из коробки в правую руку, — Это броня. Называется она — «Икар». Знаешь, почему она так называется?
«Икар? Я уже заметил, что этот мир похож на мой родной мир, когда речь заходит о мифологии. Тогда, получается…»
— Нет, но могу предположить. Это ведь связанно с мифом о Икаре?
— Хо, — она ещё сильнее облокотилась на меня, и теперь буквально лежала, — расскажешь, мне этот миф? Я бы с удовольствием послушала… — чуть ли не промурчала она мне в ухо томным голосом.
— Икар — это сын художника и инженера — Дедала и рабыни Навкраты. Легенда гласит, что чтобы спастись с острова Крита от раздраженного Миноса, Дедал сделал для себя и сына крылья, скрепленные воском, и перед тем, как лететь, Дедал просил своего сына: «Не поднимайся слишком высоко; солнце растопит воск. Не лети слишком низко; морская вода попадёт на перья, и они намокнут». Но во время полёта Икар слишком увлёкся полученной свободой и чувством полёта — он подлетел слишком близко к солнцу, и лучи солнца растопили воск, Икар упал и утонул. Конец…
— Какая печальная легенда… — наигранно расстроилась Мияко.
— Будто ты её не знала, — вскользь сказал я, рассматривая металлическую перчатку.
— Знала, но хотела послушать от тебя, — за секунду исчез её печальный голос. — Раз ты знаешь эту легенду, то как думаешь, почему эта броня так называется?
— Её первый владелец тоже погиб, будучи опьяненным полученной силой?
— Верно. Произошло это семь лет назад: один слабый индийский род нашёл гробницу древних и среди неработающего мусора, откровенного хлама и средней полезности артефактов они нашли самое настоящее сокровище, которое впоследствии было названо броней Икара; поначалу, этот индийский род долго колебался на тему: «что же делать с этой броней?» Её можно было отдать своему императору, и за это получить о-очень и о-о-очень много плюшек, — говоря это, она всё сильнее вжималась в мою спину, — а можно было оставить себе, так сказать, на крайний случай — всё же род переживал не лучшие времена и в тот момент был, откровенно говоря, близок к полному развалу. Но в итоге всё решилось третьим вариантов — эту бронью решили использовать как оружие, тем самым, сделав ставку: всё или ничего. Этот род пошёл против своего императора, продемонстрировав силу этого артефакта, а она была о-о-о-о-очень большой, — уже откровенно давила она меня своими мягкими «силами». — И после этого они стали получать о-о-очень, — и снова «вдавление», — большие плюшки за просто так.
