материал, который она считала деревом в стенах, сейчас хлюпал под лезвием
топора.
– Гэйв, возьми меня за руку.
Он потянулся к ней, дрожащий и ошеломленный, и она принялась вести его
сквозь стену. Дом раскачивался вокруг них, буря из пыли и обломков окружала
их лица. Гэвин вытолкнул Дэлайлу в проем первой, а потом пролез сам, но тут
огромная дрожь сотрясла здание, и с болезненным треском рука Гэвина
оказалась под упавшей деревянной доской.
Он закричал от боли, зажмурившись и откинув доску. Спотыкалась о рамы
картин и разорванный ковер, Дэлайла возвратилась к месту, где он застрял, как
можно быстрее помогая ему высвободить руку, неестественно изогнувшуюся и
безвольно повисшую. Его лицо побледнело, а глаза остекленели.
– Гэвин, – выдохнула она. Страх вызывал в ней такую сильную тошноту, что она согнулась пополам. Обхватив бока, она посмотрела на его лицо. –
Гэвин, посмотри на меня, – его взгляд скользнул по ее лбу и щекам и вспыхнул,
отыскав ее глаза. – Нам просто нужно выбраться, ладно? Нужно выбраться
отсюда, и мы сможем уехать и сделать то, что хотели. Я тебя не брошу. Ты
должен встать, спуститься со мной по лестнице и через кухню выйти на задний
двор.
Гэвин кивнул, лишенный дара речи и пребывающий в состоянии шока. Она
не знала, долго ли он сможет терпеть боль, та явно была невыносимой, и по
тому, как кривилось от боли его лицо, она поняла, что им нужно спешить.
Дэлайла еще никогда не испытывала такую ужасную тревогу, когда могла
думать только об одном: нужно бежать. А что будет потом, не имело значения.
Им нужно выбраться, пока дом не рухнул на них. Дэлайла посмотрела на
потолок с трещинами, на пол, центр которого пересекала длинная неровная
дыра. Дом мешал им уйти, и у него получалось. И она не знала, как им
добраться до заднего двора.
Встав, Гэвин прислонился к стене, кряхтя от боли. Глаза его были крепко
закрыты, здоровой рукой он потянулся к ней, прося поддержки. Его правая рука
плетью висела на боку, словно кости в ней превратились в пыль.
– Смотри, что ты наделал! – закричала она на Дом, сорвав с себя жилет и
помогая Гэвину перевязать им руку. – Смотри, что ты с ним сделал! Он любил
тебя! Ты был ему нужен! А ты схватил, напугал и сломал его!
Пыль осела, и стены притихли. На полу замер ковер, и стало тихо, но не как
затишье перед бурей, а затишье после, когда можно было сравнить
произошедший хаос и последовавшую за ним тишину.
Но Дэлайла не доверяла этой тишине и, помогая Гэвину стоять ровно, спотыкаясь, повела его по коридору. Тот был таким же, как и всегда: вел к
твердым ступенькам, которые спускались в прихожую и вели к столовой и
кухне.
Дэлайла чувствовала каждого призрака за собой, давивших в воздухе на ее
спину, пока они шли по холодной тихой кухне и выходили из двери.
Вот так.
Но тишину разорвала ужасная черная буря над ними, когда духи дома
заметили Давала, сидевшего на коленях на траве и подзывающего их со
взглядом, полным такой смелости и уверенности, что Дэлайла позволила ногам
подогнуться, и когда они с Гэвином упали на траву, она обняла его трясущиеся
плечи.
– Оставайся со мной, – прошептала она ему на ухо. – Будь со мной, ладно?
Он кивнул, все еще ничего не говоря, и уткнулся лицом во влажную кожу ее
шеи, хватая ртом воздух. Дэлайла не понимала, что происходило. Под их
коленями газон был мертвым и сухим. Деревья трещали на ветру. Не было ни
фруктов, ни того ощущения семьи. И в конце ничего могло и не сработать.
Дэлайла, Вани, Давал и Гэвин смогли разозлить привидений, вызвать всех их во
двор в виде яростной бури, но они все еще могли ошибиться. Глядя на Гэвина, Дэлайла знала, что все они могут здесь умереть.
Эта мысль была такой спокойной: мы можем сейчас умереть. Призраки не
знали, на что решиться – остаться с Гэвином или лететь к Давалу, – но они
могли легко вырвать дерево, сломать дом, сотворить на газоне зияющую дыру и
поглотить всех их.
Земля содрогалась под ними, внутри дома слышался грохот – падали стены, переворачивалась мебель, разбивались окна, духи выходили и вылетали наружу.
Было невозможно уследить за одним из сотен размытых точек в небе,
похожих на рябь горячего воздуха. Но она чувствовала их, не только кружащих, но и копошащихся и кричащих над ней с чудовищным ревом.
Меньше чем в десяти метрах от нее, склонившейся над съежившимся
Гэвином, сидели на коленях Вани и Давал, обхватив друг друга руками. Они
кричали и молили духов отступить.
Было невыносимо громко. От их настойчивых молитв. От криков призраков
и треска деревьев. От звуков крушения дома.
Краем глаза Дэлайла уловила движение внутри дома посреди бушующего
ужаса вокруг: чьи-то руки безумно колотили по стеклу, чей-то рот был открыт в
беззвучном крике.
Женщина. У окна стояла женщина и визжала.
Дэлайла закричала и встала на колени. Гэвин рядом с ней издал тихий стон.
Это ловушка.
Это не по-настоящему.
Но если все же,
если все-таки это реально,
если,
Гэвин никогда не простит себе, что ушел без нее.
Вскочив на ноги, Дэлайла уложила Гэвина на траву.
– Лайла, – выдохнул он. – Не возвращайся туда…
Но она уже направилась внутрь, держа руки перед лицом, чтобы
защититься от обломков, пыли и темной гнилой земли. Кухня начала
обваливаться, и она перепрыгнула через огромную трещину в полу, промчалась
по коридору в прихожую. Покосившись, лестница начала рассыпаться, и
Дэлайле пришлось цепляться топором. Куски дерева и стекла впивались в ее
одежду, кожу и волосы, и, добравшись до вершины кучи обломков, Дэлайла
набрала полные легкие воздуха с привкусом мела, чтобы подавить панику, ведь
она не знала, где именно она сейчас находилась в доме.
– Хилари! Отзовитесь! – закричала она.
Стук раздался из задней части дома, далеко в конце коридора. Кто-то чем-то
бросил в стену. Или, судя по рушащемуся дому, со стены могло просто что-
нибудь упасть, или это обвалился пол. Комната могла ломаться на куски. Но
секундами позже Дэлайла услышала причитания тоненьким испуганный
голосом. Не слушая больше, Дэлайла побежала по обломкам дерева и пластика, врезалась в стену и замолотила по ней топором.
Стены были сухими, и дерево легко разлеталось на куски, и желудок
Дэлайлы сжался, когда она поняла, что уже не сражается с одержимым Домом.
Старый дом был на грани разрушения под ее ногами.
Ломая стену уставшими и немеющими руками, Дэлайла начала
всхлипывать, чувствуя безумие. Она хватала ртом воздух, издавала
пронзительные истерические вопли. Был здесь хоть кто-то? Или она просто
сошла с ума? Она все-таки умрет в этом рушащемся доме?
Но когда Дэлайла пробила дыру в десяток сантиметров шириной, ее сердце
замерло.
Там стояла женщина.
Она была крошечной. Высохшей. Ее спутанные темные волосы почти
полностью поседели, спина скрючилась, а руки стали тощими и слабыми.
– Дэлайла.
Рот Дэлайлы открылся, а мокрые от слез глаза стали огромными.
– Хилари?
– Я проснулась, – прохрипела женщина. – Вытащи меня отсюда.
Не было времени размышлять, как долго она здесь находилась, откуда знала
имя Дэлайлы и была ли вообще настоящей. Дэлайла яростно пробивала стену, расширяя дыру, чтобы Хилари смогла пролезть, и схватила ее за руку. Она
потащила ее наружу, не обращая внимания на звук рвущейся ткани и крик, когда что-то острое впилось в ногу Хилари. Вытаскивая ее, Дэлайла упала
назад, затем встала и побежала в коридор с мамой Гэвина за собой. В это время
дом превращался в обломки: обрушивались в пыль потолки, исчезали полы, вспыхивали огнем стены. Они обе упали в груду обломков от лестницы, и
Дэлайле пришлось почти нести женщину по коридору на кухню и за дверь, пока
их преследовал огонь, опалял сзади блузку Дэлайлы и кончик ее косы.
Дэлайла упала на траву рядом с Гэвином и свернулась калачиком на его
теле, содрогаясь от рыданий, ведь она четко понимала, что могла там умереть, и
кто тогда позаботился о Гэвине? Хилари рухнула рядом с ними, и Гэвин
повернулся, пораженно глядя на нее. Его била крупная дрожь, пока Дэлайла
обнимала его.
– Это…
– Думаю, да.
Он протянул здоровую руку и обхватил ею ладонь Хилари. Она была без
сознания, крошечный комочек темной одежды на газоне.
Огонь на кухне все разрастался, грохоча и треща, и Дэлайла с полной
уверенностью знала, что сейчас или они победят, или все кончено. Тени
впивались в ее одежду, холодные пальцы скользили по коже. В ушах звенело от
невыносимых криков бессловесных призраков – на миг она увидела их
зияющие рты, мерзкие и вонючие, так близко к своему лицу, но они тут же
