зарубленными во время бегства.
Казаки преследовали врага, атакуя с бешеной решимостью, пики и шашки упорно били в спину. Кавалерия оставляли в толпе беглецов кровавый след. Убивать было несложно: "товарищи" показали спины, клинки били их в шею или по черепу. Всадники упивались этой бойней, они рычали при виде врагов, каждый их удар с потягом находил цель. Многочисленных красных орудий совсем не было слышно: они уступили место грохоту копыт, воплям и хекаюшим звукам, как будто сотни мясницких топоров одновременно ударами входили в колоды. Инстинкт самосохранения у красных артиллеристов сработал без осечки, и у пушек не осталось ни единой живой души. Зато убитые валялись кучами...
Успех был полный. В руки казаков вновь попали огромные трофеи и свыше пяти тысяч пленных. Неотступно преследуя разгромленного противника, донцы захватили город Бобров, а 23-го октября энергичным налетом овладели укрепленным железнодорожным узлом Лиски (от Воронежа всего около двух переходов), где были сосредоточены огромные большевистские военные запасы.
Неизгладимый ужас этой бойни навсегда оставался в памяти всех красноармейцев, кому удавалось пережить эти зловещие дни. Кто не спрятался – мы не виноваты! Шок? Ну да, это – по-нашему! Фигурально выражаясь, я разбил лицо скулящего Троцкого в кровь и прищемил ему яйца! Теперь же главкомверх проклинает злую судьбу. Воевать, это тебе не на митингах глотку драть, тут думать надо! Вооруженной массой давить интеллекта не требуется. Гони толпу и гони. Полководец, мать его! Иуда Искариот… Что тут скажешь? У большевиков всегда так: кто умеет прилично картавить, тот и главарь, ума такому совсем не требуется!
А нормальных людей среди большевиков почти и не встретишь. Все больше человеческий мусор, помешанный на больших, шальных деньгах. Мне мои агенты постоянно докладывали, что мега жадные "красные командиры" готовы распродавать полковое имущество прямо с колес. Берут все: керенки, николаевки, валюту, хлеб, муку, консервы, спирт, сало, часы, мануфактуру.
"Коренные пролетарии" преимущественно еврейской национальности ( но не только) охотно отдают взамен автомашины, пулеметы, патроны, бензин, фотоматериалы, запасные авиамоторы " Рон" и "Испано-Сьюза". Предлагали нам даже за 2 миллиона рублей приобрести новенький самолет прямо с платформы. К сожалению советских рублей у нас не было, у нас ходили собственные Донские деньги. Но каковы мерзавцы? А? Вот вам и "не замаранная честь рабочих"!
В общем, на революции определенные пацаны, без заморочек с совестью, к воровству способные, хорошо хапнули. Партийный принцип «сначала – своим» сработал четко и беспощадно. А чего пацанам не жить? Дворцы они заняли, хозяев и старых камергеров в расход, как приспешников капитала, а молодых горничных, которые подходящие, разобрали по рукам! Жениться теперь не надо, свобода, а о детях пусть Советская власть заботится!
Ювелирные магазины разграбили, иной матрос теперь выглядит как ходячая витрина драгоценностей. Награбленных денег куры не клюют, можно ими печи топить. Чем не жизнь? Комсостав только грабит, убивает и насилует. Но и рядовые пролетарии от своих бравых вождей не сильно отставали, продав и пропив все, некоторые красногвардейцы несли службу в награбленных бабьих кафтанах, а то, если не повезло, то и полураздетые.
После такого победоносного сражения некоторые из казаков суеверно посматривали в сторону светила, чтобы проверить, не троится ли оно, как перед одной из легендарных жестоких битв прошлого, о чем всем им в свое время рассказывали старики. Продолжая наступление, можно было бы взять и сам Воронеж, если бы большевики уже не сообразили, что перед ними совершенно нет наших войск на других направлениях.
После этого, оставив для обеспечения с северо-запада небольшой заслон в районе станции Лиски преимущественно из неказачьих частей "Южной (Русской) армии", Донское командование, в моем лице, вынуждено было главные силы Северного фронта в спешном порядке перебросить в помощь Хоперцам. Шли по раскисшим от дождей второстепенным грунтовым дорогам, разбиты в грязь, по дальним прихоперским степям. Иногда через совершенное бездорожье, по тропе Гнева, где лишь ветви чахлой полыни источали запах яда..
Рвали жилы в полной тишине, которая бывает в безлюдных местах только глухой осенью. Эти люди уже прошли немало суровых дорог и видели немало бед. Успели! Полчища голодных красных головорезов, с перекошенными от ненависти лицами, на которых огнями сверкали лютым бешенством глаза, уже вторглись на священную землю Дона. Это были полки из несокрушимых героев Коминтерна, идущих побеждать. Лошадей, не дав им отдохнуть, наши казаки пустили в галоп, и с воинственными криками азартные всадники врезались в шеренги наступающих красноармейцев.
Острым, как бритва, клинкам опять предстояла ужасная работа. Они с ожесточением вырубали в рядах большевиков страшные пустоты. Хрипели умирающие, ноги лошадей скользили в крови, пули, как стремительные ядовитые змеи, жалили без промаха. Встретившись в бою, обе армии перетирали плоть и кости бойцов в кровавую кашу.
Не было предела злобе и ярости, выхлестнувшимся на поле этой брани. Вокруг шла битва, орали люди, раздавались взрывы снарядов, звучали выстрелы, звенел металл. Наступление противника, выдвинувшегося немного в пределы Дона, дружными контратаками Донских частей не только было повсюду остановлено, но и обращено вспять. Красных погнали.
Кавалерия и тут сделала свое дело. Судьба в Хоперском округе пока не полностью склонилась на нашу сторону, но она уже принесла нам в актив смерть большевистского командарма Гая, который, дурак эдакий, решил самоуверенно поучить своих бойцов сражаться с казачьей лавой. Но на этот день боевая казачья работа была сделана на славу: с бурыми от крови клинками сабель наголо, наши бойцы вошли в историю и навсегда запомнили мгновения, когда все, что нужно было делать, – это чуть нагнуться вправо, резко рубануть с оттяжкой и снова пришпорить коня. Солдаты Вольного Дона, с жутким воем хлынули вперед стаей погнавших оленя волков, охваченные самозабвенной и полной ярости жаждой убийства.
Левый фланг большевиков был разбит, их просто вырубали ряд за рядом, и теперь "товарищей" ждала судьба быть изрубленными в мелкое крошево. При всей громаде своих сил, красноармейцы понимали, что им зашли во фланг, а значит, со временем зайдут и с тыла. Вся армия врага спешно бросилась спасать свои жизни. Это была победа. Даже лучше, чем победа. Это была месть, и наши опьяненные конники молотили саблями по суконным буденовкам и заставляя коней перешагивать через мертвых, кромсали живых на части своими клинками. Все, бобик сдох. Что же, у кремлевской стены места много, на всех хватит.
Но сил нам опять катастрофически не хватало. Успех в Хоперском и Усть-Медведицком округах был достигнут нами путем сосредоточения всех сил
