– Это моя сестра, – скороговоркой проговорил Петр. – Прости, Степаненко, нам некогда.
– А я не отпущу вас! – заявил тот и даже попытался обнять Лизу. – Вначале шампанское!
– Позже, Степаненко, позже!
Он с трудом вырвал испуганную сестру из лап служивого и потащил ее к лестнице, где они нос к носу столкнулись с каким-то зрелого вида господином в смокинге. Тот был уже навеселе.
– Какая козочка! – глянув на Лизу, изумился он. – И почему, интересно, я тебя раньше здесь не видел?
Он попытался потрепать ее за щеку, однако тут же получил от Петра смачную оплеуху.
– Ах ты, сопляк! Ты на кого руку поднял? Да я тебя сейчас… – Он размахнулся, чтобы ударить обидчика, но в тот же момент сам получил по зубам. Нет, не зря Петр упросил своего дружка Жоржа Лиманского дать ему несколько уроков бокса – теперь вот пригодилось.
Поняв, что ему не справиться с Петром, господин в смокинге отступил. Правда, пообещал, что тому это не пройдет даром. Вот, дескать, вернемся в Харбин – там я с тобой и рассчитаюсь.
– Вот такие здесь порядки, Lise, – поднимаясь по лестнице, произнес Петр.
– Ужасные порядки, – сказала сестра. – И тебе это нравится?
Тот усмехнулся.
– По крайней мере здесь можно забыться и уйти от действительности. А что толку наблюдать за тем, как рушится этот мир?
– Так мы, люди, сами и рушим его! – заметила Лиза. – Вам бы всем здесь задуматься над тем, как его спасти, но вы вместо этого пытаетесь спрятаться… Ну точно как страусы!
…Шатуров был страшно удивлен, увидев в дверях Лизу. Лоб его был перебинтован, а под левым глазом сиял большой синяк.
– Ну все, я пошел… – мельком взглянув на ротмистра и разглядев на его лице следы побоев, несколько виновато проговорил Петр. – Только ты недолго, – предупредил он сестру. – Запомни, я несу за тебя ответственность.
Последние слова были обращены не только к сестре, но и к Шатурову. Дескать, попробуй только ее обидеть!..
И вот они остались одни… Ротмистр был настолько обескуражен появлением Лизы, что сразу не нашелся, что ей сказать.
– Вы бы хоть, Сергей Федорович, сесть девушке предложили, – лукаво взглянув на ротмистра, произнесла она.
– Да-да, конечно… – засуетился он. – Вот стул – садитесь, Lise…
Она села и неторопливо оглядела комнату. Здесь, в отличие от довольно просторных и неплохо меблированных «семейных» апартаментов, в которых поселились Гридасовы, все было предельно просто: круглый дубовый стол под большим синим абажуром, два венских стула, у левой стены – неубранная кровать, возле которой лежал небольшой потертый половичок, при ней тумбочка. Вот, пожалуй, и все. Хотя нет, был еще буфет с набором хрусталя да неприкрытая дверь в ванную комнату.
– Почему вы молчите? – неожиданно спросила она.
– Я глупею при вас… – ответил он.
Лиза как-то по-детски мило пожала плечами.
– А знаете, я все время думала о вас, – сказала она и внимательно посмотрела на ротмистра. – Как вы себя чувствуете?
– Да, ерунда… – отмахнулся он. – Послушайте, Lise, может, я за шампанским сбегаю в буфет? Надо же нам как-то отметить нашу встречу. – Она решительно замотала головой, дескать, я не для этого сюда пришла, но он будто бы не заметил этого жеста. – Вы тут хозяйничайте, а я быстро… Да, и шубку можете скинуть.
Он ушел, оставив Лизу наедине со своими мыслями. Ей было неловко оттого, что она без спроса явилась сюда, в это холостяцкое убежище! В то же время она испытывала великое волнение, погружаясь в незнакомый ей мир, где всюду витал тревожный и пугающий ее запах мужчины.
– Ну, вот и наше шампанское! – возвестил ротмистр, возвращаясь из буфета. Он поставил бутылку на стол, рядом положил большую коробку с шоколадными конфетами и кулек с мандаринами. – Сейчас будем пировать. Только вы все-таки снимите свою драгоценную шубку, – улыбнулся он. – Не бойтесь, тут не Северный полюс.
Потом они пили шампанское. Лиза поначалу вела себя скованно, но после первого выпитого ею фужера немного расслабилась. Потом и вовсе осмелела и предложила Сергею Федоровичу сходить и потанцевать под виктролу.
– А давайте лучше здесь потанцуем. Ну, куда я пойду в таком виде? Ведь засмеют…
Лиза с удивлением посмотрела на него.
– Но тут же нет музыки.
– А мы будем подпевать себе… Вот так…
Он заставил ее выйти из-за стола и, прижав к себе, начал делать незамысловатые па, при этом негромко напевая какой-то модный французский мотив. Положив голову на его плечо, она пыталась подпевать ему. Слов она не знала, но мелодия была ей хорошо знакома.
– Как я счастлив, Lise, что мы вместе! – горячо прошептал он ей на ухо. – А тебе?.. – сам того не замечая, перешел он вдруг на «ты». – Тебе хорошо со мной?
– Ну, конечно же… Правда, хорошо! – заметив его недоверчивый взгляд, она пыталась убедить его.
Он подарил ей долгий страстный поцелуй. У нее закружилась голова. Не то от выпитого, не то от проснувшихся не вдруг чувств. И тогда он поднял ее на руки и положил на неубранную постель. Она не сопротивлялась, у нее не было на это сил.
Он долго и жадно целовал ее. Ее охватила дрожь. Одна половина ее сознания, та, что в чем-то сомневается, еще находилась там, перед запретной чертой, а другая, презрев опасность, уже спешит к счастью или же к пропасти, к которой веда ее проснувшаяся страсть.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но в дверь постучали.
«Проклятие! – выругался про себя Шатуров. – И кого это черти принесли?»
– Кто там? – не выпуская Лизу из своих объятий, спросил он чуть дрожавшим от чувств голосом.
Это был Петр.
– Немедленно открывайте! – потребовал он. – Ну же!..
Услышав знакомый голос, Лиза в страхе выскользнула из рук ротмистра и, отбежав к окну, стала быстро-быстро приводить себя в порядок. Шатуров нехотя последовал ее примеру.
– Откройте же дверь!.. – наконец произнесла девушка, с укором глянув на Сергея Федоровича, из темных глаз которого еще не исчезла мутная пелена страсти и появились первые признаки явного разочарования.
Петр был уже достаточно пьян, а потому бесцеремонен. Он без разрешения вошел в номер и осмотрелся. Взгляд его скользнул по неубранной постели и остановился на пустой бутылке, которая одиноко и вызывающе стояла посреди стола в окружении мандариновых шкурок.
– А мы с Сергеем Федоровичем пили шампанское… – пытаясь казаться веселой и беспечной, проговорила Лиза.
– Я вижу… – нахмурился брат и снова подозрительно посмотрел на постель. – Ну все, сестренка. Нам пора идти домой – наверное, родители заждались.
Она накинула на себя свою кроличью шубку и, потупив глаза, покорно последовала за Петром, оставив ротмистра наедине со своими чувствами и мыслями. Однако тот не мог отпустить Лизу, не попрощавшись с ней.
– Lise, вас можно на минутку? – крикнул он ей вслед. Она посмотрела на брата.
– Только на минуту… – строго произнес тот, и она поспешила навстречу ротмистру. Тот взял ее за руку и увел в свой номер.
– Лизонька, мы ведь не попрощались… – прикрыв дверь и обняв девушку, сказал он.
– Да, не попрощались…
Он начал покрывать поцелуями ее лицо.
– Я никому… никому тебя не отдам! – жарко шептал он ей. – Ты слышишь меня?
– Я слышу…
– Жаль, что так все произошло…
– Вы о чем?
– Прошу: не «выкай» больше…
– Прости.
– Жаль, что наша встреча была такой короткой.
– Нет, ничего… Все хорошо…
– Но мы же должны были еще так много друг другу сказать…
– Но это же, надеюсь, не последний наш вечер.
– Да, конечно… и все же… – Шатуров перевел дыхание. – Ты помнишь, что говорил герой Грина своей возлюбленной? «Мы будем жить долго, счастливо и умрем в один день».
– Я не хочу умирать, я хочу жить.
– Но ведь когда-то все равно придется. Так вот я хочу, чтобы и мы умерли в один день… Умирали и держались бы за руки.
Он по-доброму улыбнулся и погладил ее по голове. Она прижалась к его груди и о чем-то задумалась.
– О чем ты думаешь? – спросил ее Шатуров.
Лиза как-то порывисто вздохнула.
– Я не знаю, что с нами будет завтра, поэтому я боюсь… – проговорила она.
– Чего ты боишься, милая?
– Неизвестности…
– Все будет хорошо, – погладил он ее по голове. – Я же всегда буду рядом с тобой, а я человек везучий. Так что будь спокойна. Если надо, я увезу тебя на край света, где тебя не достанет беда.
– А родители мои? Они-то как?..
– О них я тоже позабочусь, – заверил Шатуров.
– Спасибо… Как хорошо, когда у тебя есть верный друг.
Она доверчиво посмотрела на ротмистра.
– Но ведь я тебе уже не только друг… Скажи, я могу на что-то рассчитывать? – Она молчала. – Так да или нет?
– Я к вам…
– Может, будем на «ты»? – поморщился он.
– Прости, я еще не привыкла…
– Ну, так как?
– Я к тебе хорошо отношусь.
