она накопит.
Кирилл нахмурился.
— Я ему предлагал вариант Сарганского алтаря. Люди будут приходить, давать силу, а статуя будет играть, — вмешался Фирс, что уже начал закидывать морковь и нарезанный лук в плов.
— Вариант неплохой, — кивнул Невский, что рассматривал схему. — Но не основной. Как запасной — да, согласен. На случай, если сила будет собираться долго. А вот основной — нет.
— Человеческий фактор — самый ненадежный, — кивнул стоявший рядом Котов.
— Если мы говорим о способе собирать силу, то самым оптимальным я считаю Паруса Хохоленко, — кивнул Петр. — Да, возможно излишне объемны, но это будет наиболее удобный вариант, который не вызовет вопросов у администрации.
— Паруса? — удивленно уточнила Маргарита.
Петров, заметив внимание девушки, расправил плечи и произнес:
— Малоизвестная техника. Суть Паруса Хохоленко заключается в том, что это трехуровневая система улавливания силы. Семнадцать рун и двадцать шесть структур. Система, конечно, сложная и объемная, напоминает парус, но достаточно эффективная. Правда, улавливает только рассеянную силу. Иногда используется для экранирования больших объемов.
— Тренировочная комната полностью защищена, — напомнил Фирс, уже засыпав лис и залив воду. — Туда вряд ли получится поставить.
— Да, и лаборатория зельеварения, и артефактная мастерская, — кивнул Петров. — Но вот уличные фонари, что освещают территорию никто не экранировал.
— А разве они… — начал было Вешкин.
— Фонят, — кивнул Петров. — В прошлом году я делал просчет общего фонового излучения системы освещения в нашем университете. ректор, конечно, похвалил, но воз и ныне там…
— По какому принципу будет двигаться этот «скрипач»? — задумчиво спросил Невский. — Можно, конечно…
— Только линейный, — отрезал Катаев. — Ребят, только линейный, иначе мы просто сядем в лужу.
— Гена, ты хоть представляешь, сколько надо будет основ? Это не часы, стрелки вращать по циферблату, — возразил Александр.
В этот момент на кухню к шестерым студентам вошел мужчина с пышными усами, про которого Фирс знал только то, что он ухаживает за кустарниками в парке. В руках у него была сковородка и пакет, где виднелись яйца и какая-то колбаса.
Он хмуро осмотрел присутствующих, а затем уставился на Фирса, который развел руками в стороны.
— Место немного не подходящее, — буркнул Вешкин, заметив их взгляды, и посмотрел на Фирса.
* * *
— Так, ну допустим, привод движений будет линейным, — нехотя произнес Петров. — Допустим. Что будем делать со скрипкой?
— С корпусом можно решить, если взять дерево, обработанное Змеиной краской, — задумчиво произнес Катаев. — В принципе ничего сложного, но… что делать со струнами?
Парочка друзей уставилась на Петрова. Тот нехотя засопел и произнес:
— Чистую небесную сталь отбрасываем сразу. Очень дорого. Остается только сплав Лямиля, но это тоже дорого. Где мы столько искрящихся пальцев возьмем? Тут надо штук сто, не меньше.
— А самим сделать? — спросил Фирс, стоявший неподалеку.
— Самим? — удивился Невский. — Нет, профессор может быть и даст добро воспользоваться его лабораторией, но вот сам процесс — крайне муторная штука.
— А еще долгая, — кивнул Катаев.
— Кому как, но если вы достанете ингредиенты, то искрящиеся пальцы я возьму на себя, — кивнул Фирс.
— Ты ведь работаешь лаборантом, — тут же кивнул Петров. — Ты можешь… увести пальцы у профессора?
— Уводить не обязательно, — хмыкнул уборщик. — Я и сам их сделать могу. Я говорю, надо только ингредиенты.
— Хорошо, с этим разобрались. Теперь надо обсудить принципиальную схему, — кивнул Катаев, косясь на чертежи. — То, что изобразил Кирилл, ни в какие ворота не лезет.
— А мне кажется, что надо обсудить кое-что другое, — вмешалась Маргарита.
— Что? — обернулись к ней парни.
Девушка обвела рукой прозекторскую и спросила:
— А в другом месте этим нельзя было заниматься⁈
* * *
«Гэм должен быть не более тридцати сантиметров в высоту». Прочитал я очередное правило участия в гладиаторском турнире.
Хм, в принципе, очень даже логично. Ведь однозначно нашелся бы кто-то, кто притащил бы на бой двухметровую хреновину. Особенно это относится именно к артефактам, которые точно бы вносили дисбаланс в состязание. А так, при помощи правил, шансы плюс минус попытались уровнять. Но и на этом конечно же не всё.
Во время моих размышлений, водяной Гэм на мгновение практически полностью превратился в лужу и быстрым маневром зашел за спину своему сопернику, огненному элементалю. И подобный маневр выглядел как применение специального заклинания.
Я сидел возле арены и наблюдал за ходом поединка между двумя учениками. Водяной против огненного. Одно из самых противоречивых противостояний.
Огненный пытается испарить водяного, а тот в свою очередь прилагает все усилия чтобы затушить огненного. В бою между ними летело множество мелких заклинаний, но с виду практически ничего невозможно разобрать.
«Внутренний резерв, который можно вкладывать в Гэма не должен превышать тридцать УМЕ».
И опять же ограничение по большей части для артефактов. Ведь если маг создал своего элементаля, который понимает базовые команды по типу — нападать, защищаться и тому подобное. То артефакторы могли бы вложить кучу различных заклинаний в своих созданий. И всё это можно ограничить только количеством УМЕ.
Хм. Вот так думаю, и складывается ощущение словно у артефакторных големов действительно имеются очень большие преимущества, которые при помощи правил и ограничений всячески стараются уровнять.
В этот момент на арене что-то вспыхнуло, после чего появилось облако пара. Я слышал звуки битвы, но из-за плохой видимости практически ничего не видел.
— Методичку читаешь? — Услышал я незнакомый голос.
Повернув голову, увидел старшекурсника. Он с довольным видом посмотрел на меня и, сев рядом, продолжил говорить.
— То же помню как только начинал изучать все эти правила и готовится к турниру. Ощущение словно это вчера было.
—
