между прочюі, было сказано: „Сим объявляется Мамад-
301
хану эриванскому, что на глупыя, дерзкія письма, Ш4. каково было ханское, с
прописаніем повеленія, словами льва, a делами телёнка, Баба-хана сардаря,
Русскіе привыкли отвечать штыками" (45). Имея в виду предупредить покушенія
Персіян на Закавказье, князь Циціанов решился идти к Эривани, покорить эту
крепость, и распространив господство Россіи до Аракса, пріобресть* надежную
границу с Персіею. Средства его были весьма ограничены, и по тому он мог
назначить в эту экспедицію только 3,400 человек пехоты и 1,200 человек кавалеріи
с 12 орудіями (46). Готовясь к движевію против непріятеля в десять раз
сильнейшаго, князь Циціанов дал посланцу эриванскаго хана, на память, записку,
в коей, между прочим, было сказано:
„Я никогда не лгал, и в целый год моего пребыванія здесь, кажется, доказал, что
вывезу царскую фамилію, разорившую Грузію междоусобною войною — и вывез;
сказал, что покорю Джарскую провинцію — и покорил; сказал, что возьму Ганжу—
и взял; сказал, что введу в россійское подданство Мингрелію — и ввел. Говорю,
что то-же сделаю с Имеретіею — и сделаю *) ...Говорю, что Эривань заставлю
платить мне дань —и заставлю; говорю, что из Эривани возьму аманата — и
возьму. Я не словами стращаю, а штыками действую и делами доказываю..."
Поручив управленіе Грузіей генерал-лейтенанту, князю Волконскому, а оборону
страны от набегов лезгин — генерал-маіору, князю Орбеліяни, князь Циціанов, в
начале (в половине)
*) Записка послапцу хапа кручена еще до покорепія Имеретіи, нмеппо в феьрале 1804 года.
302
1804. іюня, выступил к Эривани, выслав двумя днями ранее вперед генерал-
ыаіора Тучкова 2-го с Кавказским гренадерским полком,
10 (22) іюня, Тучков, с своими гренадерами, поддержанными частью кавалеріи, с
8-ю орудіями, нодошел к позиціи у Гумры, на которой был расположен сильный
отряд Персіян и разбил их. Два дня спустя, князь Циціанов, с остальными
войсками, достигнув Гумры, отправил лишніе обозы и больных в Бомбахію. 15 (27)
іюня, поручив авангард генерал-маіору Портнягину, пехоту с артиллеріей Тучкову и
арріергард генерал-маіору Леонтьеву, главнокомандующій двипулся далее и
прибыль 19-го (1 іюля) к Эчміадзинскому монастырю; но утомленіе пехоты,
прошедшей в этот день 35 верст по безводной степи, заставило нас отложить
нападеніе на Персіян, занимавших монастырь. 20 іюня (2 іюля), когда русская
войска готовились к бою, получено было известіе о прибытіи к Эчшадзину Аббаса-
мирзы с 20-ю тысячами человек. Построив вагенбург и оставя для охраненія его
один баталіон Саратовскаго полка, князь Циціанов приблизился к Эчміадзину, но
заметив обходное движете непріятеля, угрожавшаго окрылить оба наши фланга,
остановил войска и расположил их в несколько каре. Аббас-мирза атаковал нашу
позицію и был отражен удачным действіем русской артиллеріи. Обычная
стойкость нашей пехоты, отняв у Персіян надежду на успех, заставила их три дня
оставаться в бездействіи. Князь Циціанов, не желая напрасно терять людей при
взятіи крепкаго Эчміадзинскаго монастыря, обратился к Эривани, и 25 іюня (7
іюля) прибыль на реку Зангу, к деревне Кавагери. Между тем, Аббас-мирза, уси-
303___
лив свой корпус до 27 тысяч чедовек, оста- Ш4. вался по сю сторону Аракса, в
нескольких верстах от Эривани.
Князь Циціанов, простояв у Кавагери трое суток, для приведенія тамошняго заика
в оборонительное состояніе, устроил в нем вагенбург, и 30 іюня (12 іюля),
переправясь через Зангу, двинул пехоту, в четырех каре, против непріятеля и
выбил его из сильной поізиціи. Персіяне бежали чрез Эривань за Аракс, оставя
победителям в добычу весь свой лагерь, 7 фалконетов и 4 знамени. С нашей
стороны потеря была ничтожна (47).
В начале (в половине) іюля, князь Циціанов обложил Эривань. Сам Баба-хан,
узнав о пораженіи, понесенном его сыном, присоединился к нему с 15-ю тысячами
человек. Как только пришло о том чрез лазутчиков сведеніе в нашу главную
квартиру, князь Циціанов принял меры для отраженія непріятеля, не снимая
однако-же блокады крепости. 15 (27) іюля, на разсвете, Персіяне атаковали наш
малочисленный отряд, раздробленный на несколько постов; эриванскій гарнизон.
сделав вылазку, также принял участіе в деле. Сраженіе продолжалось целые
десять часов и окончилось совершенным пораженіем непріятеля; урон его одними
убитыми простирался до полуторы тысячи человек, а с нашей, стороны до 70-ти
убитыми и 120-ти ранеными (48). После сраженія, Персіяне заняли два отдельных
лагеря. Князь Циціанов, пользуясь этою ошибкою, решился напасть ночью на один
из лагерей и поручил исполненіе этого предпріятія шефу Нарвских драгун,
генерал-маіору Портнягину, с 900-ю человек и 6-ю орудіями (49). Нападеніе в ночи
на 24-е
1804 іюля, произведенное недостаточными силами, не имело успеха, но
храбрый Портнягин, атакованный несиетными полчищами, нанес им
чувствительный урон и возвратился к Эривани, потеряв убитыми и
ранеными всего 64 человека (50). ІІерсіяне, испытав силу русскаго оружія, не
отваживались предпринять что-либо для освобожденія крепости; но
положеніе князя Циціанова день - ото - дня делалось затруднительнее.
Жестокій зной изнурял войска; сообщеніе с Тифлисом было прервано и
доставка оттуда припасов прекратилась. Главнокомандующий, узнав о
выступленіи из Тифлиса к Эривани обоза с провіантом и о движеніи ему на
перерез к Караклису царевича Александра с 6-ю тысячами человек, выслал
на встречу обозу маіора Монтрезора, с 350-ю человеками пехоты и тремя
орудіями. Этот небольшой отряд, атакованный, 21 августа, всеми силами
царевича Александра, после упорной обороны, был истреблен. Сам
Монтрезор погиб (51). Обоз с провіантом был принужден остановиться у
Караклиса.
В таких обстоятельствах, князь Циціанов счел нужным собрать военный
совет из всех генералов и полковников, состоявших в отряде. На совете был
предложен вопрос : „штурмовать ли Эривань, или отступить." Из семи лиц,
призванных на совещаніе, только князь Циціанов и генерал Портнягин
предложили штурм; прочіеже были противнаго мненія: решено отступить
(52). Сняв осаду крепости, 4 (16) сентября, Циціанов на следующій день,
прибыл к Эчміадзину, а 15 (27) в Караклис, где дав четырех-суточный отдых
войскам, продолжал дальнейшее движеніе к Тифлису и пришел туда, 22
сентября.
Император Александр, получив донесете
305
князя Циціанова об отступленіи от Эривани, уд о- IW-ISOS. стоил его рескриптом, в
котором, между прочим, писал: „...Одно неудовольствіе, которое Я в сем
происшествіи имею, есть то огорченіе, в коем вы находитесь. Никто, конечно,
кроле вас, сравнивать не станет ироисшествія под Хотином бывшаго с настоящим
случаем, но многіе, без сомненія, отдавать всегда будут справедливость, как в
предпріимливости духа вашего., так и тому, что вы, с столь малыми силами,
многое в одну кампанію привели в действіе. Я желаю, чтобы сіе искреннее
изложеніе мыслей Моих успокоило вас и утвердило в поетоянном Моем к вам
благоволеніи..." Вместе с тем, Государь, вполне сознавая необходимость
покоренія Эривани, разрешил отправленіе из севастопольскаго порта в Мингрелію
Белевскаго мушкетерскаго полка с полуротою артиллеріи и выступленіе с
Кавказской линіи в Грузію шести рот Казанскаго и трех рот Вологодскаго полков,
двух рот артиллеріи и трех тысяч рекрут; кроме того, повелено послать туда-же
два полка донских казаков (53). Несмотря однако-же на предстоявшее усиленіе
закавказских войск, князь Циціанов отложил на время экспедицію к оривани,
полагая вернейшим средством к усмиренію тамошняго хана приведете в
подданство Россіи окрестных владеній. Меры, им принятыя, заставили покориться
русскому правительству ханства карабахское и шекинское и султанство ІПурагель,
а равно изъявил готовность к тому хан .нахичеванскій (54). В таком положеніи были
дела в Закавказье, при открытіи военных действій между Россіею и Франціей в
1805 году.
20
ГЛАВА XI.
Диімоматаческія сношенія Россіи с иностранными дворами, Разрыв с
Франціей.
(1801 — 1803 г.)
С саыаго вступленія на престол Императора Александра I, виды внешней
политики россійскаго двора вообще были устремлены к достиженію мира,
необходимаго для преобразованій в управленіи Имперіи, и к возстановленію в
Европе общественнаго порядка, поколебленнаго в самом основаніи бурею
французской революціи и властолюбіем Бонапарта. Первоначально, Император
Александр предполагал не заключать отдельных союзных трактатов ни с одною из
