англійскому министерству в коварстве и в нарушеніи между-народных прав. Сам
Первый консул принял участіе в бумажной борьбе, помещая свои собственныя
статьи в Монитёре, офиціальной газете французскаго правительства. Главным
поводом к раздраженію его был отказ Англіи исполнить 10-ю статью аміенскаго
трактата, на основаніи которой Сен-Джемскій кабинет обязался возвратить Ордену
Св, Іоанна Іерусалимскаго острова: Мальту, Гоццо и Комино. Независимость
Мальты долженствовала быть гарантирована Франціею, Великобританіею,
Австріею, Испаніею, Россіею и Пруссіею (14). В ожиданіи устройства дел
Малтійскаго Ордена, предполагалось занять Мальту двумя тысячами человек
неаполитанскего войска; когда-же Король Обеих-Сицилій, не желая войти в
столкновеніе с Англичанами, отлагал, под разными предлогами, отправленіе туда
своих войск, Бонапарте, желая изъявить свое доверіе к Императору Александру,
предложил ему занять Мальту русским гарнизоном; со стороны Россіи
последовало согласіе на это предложеніе, но англійское министерство, опасаясь
выпустить из своих рук важный пункт, доставлявшій ему вместе с Гиб-
318
ралтаром господство на Средиземном море, явно отказалось уступить спорный
остров, который, по его мненію, должен был служить Англіи вознагражденіем за
пріобретенія сделанныя Франціей по заключеніи аміенскаго трактата. Эти
притязанія лорда Hawkesbury (Гаукесбюри) относились к распоряженіям Перваго
консула в Италіи, возбудившим против него неудовольствіе не только Англіи, но и
прочих европейских держав(15).
В начале марта н. ст. 1803 года, было получено в Париже известіе о сообщеніи
(message) Короля Великобританскаго парламенту, 8-го марта н. ст. на счетт?
объясненій между Тюльериским и Лондонским дворами, по поводу Мальты. В этол
документе Король Георг возвестил, что, как во французских и голланских портах
производились значительныя военныя приготовленія, то правительство нашло
приличным принять меры для безопасности государства.
Несколько дней спустя, именно 1 (13) марта, Первый консул, встретив на вечере у
своей супруги англійскаго посла лорда Витворта (Whitworth), сказал ему, что „по
известіям полученным из Лондона, казалось, что Франціи и Англіи, после
шггнадцати-летней борьбы, суждено воевать между собою еще другія пятнадцать
лет." Лорд Витворт изъявил надежду, что дело ne дойдет до такой крайности, и
сказал, что объявленіе Короля было последствіем англійской конституціи, а
отнюдь не вызовом к разрыву с Франціей, и что, по его мненію, все кончится
дружескими объясненіями. „Не нужно их — отвечал Первый консул — и без того
условія аміенскаго трактата столь-же ясны, сколько и точны" и обратясь к
стоявшему вблизи графу Маркову, сказал: „ну, мы будем драться
319
еще 15 лет!" (eh bien, nous nons battrons encore 15 ans). На это Марков заметил, что „и
прежних 15-ти было слишком много" и что „для блага человечества лучше было-бы
уладить дело." — „Я ничего более не желаю—продолжал Бонапарте — НО Мальта,
ИЛИ война!" (Je ne demande pas mieux, mais Malte ou la guerre), и с негодованіем
продолжал: „после зтого следует покрыть мрачною завесою трактаты и правду." (il faudrait
après cela étendre un crêpe noir sur les traités et sur la statue de bonne foi). За тем, спросив
англійскаго посла, где он намерен провести лето, сказал ему: „вы были у нас в дурную
пору; желаю, чтобы вы остались здесь в хорошую, но едвали это сбудется после
того, чтб случилось. Франція не думает устрашись Англію, но и Англія также не
устрашить Францію. Вы можете убедить ее, но вы не заставите ее отказаться от
прав, которыя нам предоставлены трактатами, и мы решились требовать их, хотя
нам пришлось-бы отправиться к вам за ИХ ИСПОЛНенІеи." (Vous avez passé ici une
mauvaise saison; je souhaite que vous restiez la bonne, mais il n'y a pas d'apparence après ce
qui vient d'arriver. La France n'est pas faite pour intimider l'Angleterre, mais l'Angleterre
n'intimidera pas non plus la France. Vous pouvez la tuer, mais vous ne la ferez pas plier sur les
droits que lui donnent les traités, et nous sommes résolus à les al er reclamer jusqu'à chez
vous). Вслед за тем, Первый консул ушел, повторив громко несколько раз: „Мальта или
война, и горе нарушителям трактатов!" (Malte ou le guerre, et malheur à ceux qui violent les
traités). Более пятидесяти человек были свидетелями этой странной выходки (16).
В продолженіи марта и апреля 1803 года тя-
320
нулись переговоры между французским и англійским правительствами, а 10-го мая
н. ст. лорд Витворт вручил Талейрану проект конвенціи, заключавший в себе
следующія условія: 1) французское правительство обяжется не препятствовать
уступке Англіи Королем Обеих-Сицилій острова Лампедузы; 2) в ожиданіи
устройства там гавани, Англичанам предоставляется занимать Мальту в теченіи
десяти лет. (Эта статья должна остаться в тайне). 3) французскія войска очистят
владенія Батавской республики в продолженіи месяца; 4) Королевство Этрурійское
и республики Италіянская и Лигурійская будут признаны великобританским
правительством ; 5) французскія войска выступят из Швейцаріи; 6) Король
Сардинскій получит приличное вознагражденіе в Италіи. Согласіе, либо отказ, на
три последнія статьи- в совокупности, были предоставлены на волю французскаго
правительства.
Не получив удовлетворительная ответа на сей ultimatum, Витворт уехал из Парижа
ввечеру 30-го апреля (12-го мая). 4-го (16-го) мая, было наложено в Англіи амбарго
на все французскія и батавскія суда. Бонапарте, недовольствуясь такоюгже мерою
в отношеніи англійских судов, приказал арестовать всех Англичан находившихся
во Франціи и Голландіи. 6 (18) мая великобританское правительство объявило
войну: таково было начало одиннадцати-летней борьбы окончившейся паденіем
Наполеона (п).
Разрыв аміенскаго трактата возбудил жалобы на Англію всех европейских держав:
притязаніе Англичан на Мальту признавалось—и несправедливым, и нестоившим
новой войны. Тем не менее одйакоже Россія, Австрія и Пруссія, для ко-
321
их преобладаніе Англіи на море было менее тягостно, нежели господство Франціи
на материке Европы, сочувствовали лондонскому двору и желали обуздать
властолюбіе Перваго консула. Говорят, будтобы австрійскій досол в Париже,
Филипп Кобенцель *), в разговоре с адмиралом Декре, сказал: „действительно,
Англичане виноваты кругом; их домогательства неосновательны. Но — сказать
вам правду — вас слишком боятся все, чтобы опасаться Англіи" (18). Пруссія,
желая предупредить вторженіе Французов в северную Германію, предложила
обеим воюющим державам занять временно своими войсками Ганновер. Россія
изъявила готовность принять на себя посредничество между Франціею и Англіею,
и вместе с тем надежду, что французское правительство пощадить ея союзников,
Неаполь и Ганновер. Бонапарте, стараясь выказать уваженіе к Императору
Александру, и, вместе с тем, желая разсорить его с Англіей, предоставил ему
решить все вопросы, заключавшіеся в окончательном требованіи (ultimatum) лорда
Витворта. Но это не могло склонить Русскаго Монарха в пользу Франціи.
Вознагражденіе германских владетелей, 'потеряшних за-рейнскія земли, не
соответствовало видам нашего правительства, и хотя ходатайство Императора
Александра в пользу Баваріи, Виртемберга и Бадена не осталось напрасным,
однако-же, Бонапарте, против воли нашего Государя, сделался единственным
распорядителем судеб Германіи. Дела в Италіи также подавали повод к
несогласію менаду Россіею и Франціей: настойчивыя требованія Императора
Александра
*) Братт. австрійскаго министра ппостраппых дел, Людоігака Кпбепцеля.
21
322
о вознагражденіи Короля Сардинскаго отклонялись неуместными предложеніями
тюльерискаго двора, а между тем, 9 (21) сентября 1802 года. Первый консул
обнародовал декрет о присоединеніи к Франціи части Піемонта. Когда-же
последовал разрыв аміенскаго трактата, Бонапарте, не обращая вниманія на
внушенія русскаго правительства, немедленно поел а ль войска в неаполитанскія
владенія; корпус генерала Гувіон-Сен-Сира, собранный в Римини, занял Отрант и
Бриндизи: таким образом явно было нарушено условіе неутралите'і'а южной
Италіи. С другой стороны, генерал Мортье, с 1(>-тысячным французским
корпусом, непосредственно после разрыва с Англіею, в мае 1803 года, вторгнулся
в Ганноверское курфиршество, ввел гарнизон в Гамбурга.,, наложил значительную
контрибуцію на ганзеатическіе города и захватил все англійскія суда и капиталы в
гаванях и прочих пунктах, наводненных его войсками. Вторженіе Французов в
северную Германію поразило страхом Данію и Швецію. Пруссія, несмотря на
благорасположеніе к ней Перваго консула, не могла оставаться спокойною. Такое-
же действіе на Россію и Австрію имело занятіе Французами южной Италіи. Венскій
