вздохнула, впервые чувствуя живые ароматы настоящих цветов, и негромко рассмеялась: вот
теперь я чувствовала себя прекрасно. Меня узнали, наконец, приняли, одарили своим
благословением. Меня внимательно слушали, с нетерпением ждали, с готовностью
откликались на каждый жест, каждое слово и даже мысль… почти как раньше. Да… это было
почти как на Равнине. Потому что здесь я была если не дома, то, как минимум, в гостях у
доброй хозяйки, которая позаботится обо мне и никогда не даст в обиду. И с ее позволения я
снова стала всем: землей, воздухом, ветром… хотя бы на какое-то время. Я дышала вместе с
ними, жила их жизнью, могла почувствовать каждое дуновение, каждый вздох, каждый взгляд
из-под густой листвы… ощущала движение вокруг себя… абсолютно любое… и слышала все, что происходит во мне и вокруг меня.
Лишь потому, что ОНА это позволила. ОНА разрешила. И потому, что этот краткий миг
единения был нашим обоюдным желанием, заставившим меня охватить взглядом чужие
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
13
владения, а ЕЙ позволил увериться в том, что решение было принято правильно. Благодаря
чему мы на какое-то время стали одним целым, каким-то цельным, неразделимым существом.
Я была Ею, а она – мной. Я дышала, а Она набиралась в это время сил. Я смеялась, и она
улыбалась вместе со мной. Все стало общим на это короткое время: эмоции, воспоминания, слабости… и не заметить произошедших перемен мог только слепой.
Тогда как Владыка слепым отнюдь не был.
Правда, к его чести надо признать, на этот раз в его руке не появилось никакого
заклинания. И угрозы от него тоже больше не ощущалось. Повелитель словно бы… умер
ненадолго, невесть каким образом оказавшись в благоухающем раю. А когда снова ожил, то
смог лишь пошатнуться и, оперевшись на край стола, тяжело опуститься обратно в кресло, растерянно глядя в мои сияющие глаза, в которых отражался целый калейдоскоп наших
общих с землей эмоций.
Глава 2
Мгновением спустя по земле вновь пробежала долгая дрожь, на этот раз – тревожная.
Листья на шиповнике моментально свернулись, кусты нервно отпрянули от ограды, словно по
той вдруг пустили электрический ток, громадное дерево беспокойно зашелестело ветками, а у
Владыки внезапно изменилось лицо. Он замер, до боли вцепившись в подлокотники кресла.
Побледнел, как-то сразу осунулся. Его темные глаза окончательно почернели, плечи
напряглись, а корпус так сильно подался вперед, словно Повелитель только что собирался
вскочить, но тут что-то его отвлекло, и он так же неожиданно передумал.
В тот же миг и я ощутила неладное – единение оказалось грубо разорвано, меня буквально
вышвырнуло из уютных объятий чужого Знака, а затем, не дожидаясь, пока я приду в себя, требовательно подтолкнуло в спину, словно советуя убираться отсюда поскорее.
– Уходи, – беззвучно шепнула земля на Эйнараэ. – Уходи скорее: беда…
На мгновение растерявшись, я тоже замерла, как и прислушивающейся к чему-то
Повелитель, но почти сразу опомнилась и быстро спросила: – Что случилось?
Он не ответил. Однако из ступора все-таки вышел и, резким движением поднявшись, отрывисто бросил: – Уходите, леди. Вам здесь больше не место.
А затем мгновенно исчез. Без вспышки и других спецэффектов, как раньше. Даже без
привычного портала: просто взял и исчез, не удосужившись ничего пояснить. Только и того, что оставил после себя едва уловимую ауру внезапно вспыхнувшей ярости и слабый привкус
стремительно разгорающейся злости, которая неприятным осадком осела у меня в душе.
Ну не зараза, а?
Это ж надо было умудриться так испортить девушке настроение?
Я мрачно уставившись на то место, где только что стоял Повелитель. Но потом поняла, что
гипнотизировать его нет смысла, и, тихо ругнувшись, решительно направилась прочь. Правда, не туда, куда меня настойчиво подталкивала земля, не в сторону беседки, где наверняка уже
переминался в нетерпении вызванный Владыкой Ниг, а к дереву – большому, раскидистому, внезапно сбросившему все свои лепестки, явно излучающему тревогу и определенно
имеющему прямую связь со Знаком.
Вот только на этот раз оно не испытывало радости от моего приближения. Напротив, как
только я протянула руку, лежащие почти у самой земли ветки поспешно отдернулись и
поднялись высоко вверх, словно не хотели, чтобы я до них дотянулась. Листва там внезапно
пожелтела и осыпалась настоящим золотым дождем, образовав у меня на голове невесомую
шапку из громко шуршащих «подарков». Корни – те, что виднелись в траве, поспешно
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
14
зарылись куда-то вглубь. И вообще, создавалось впечатление, что дерево, если бы могло, предпочло бы поспешно сняться с места и удрать куда подальше, лишь бы не позволить мне к
себе прикоснуться.
– Ну что теперь? – строго спросила я, дойдя до ствола и настойчиво приложив к нему
левую ладонь. – Чего ты опять боишься?
А потом поняла: земля и правда боялась. Вот только на этот раз не за себя, за меня! И до
дрожи не хотела, чтобы я вмешивалось в то, что происходило сейчас где-то на ее границах.
Причем ради этого она была готова от меня даже отказаться! Разорвать единение!
Выпроводить вон! Попросить… а если не получится, то даже приказать… не появляться здесь
больше! Или еще лучше – запереть где-нибудь во дворце, чтобы я и носа оттуда не смогла
высунуть!
Ощутив этот необычный порыв, я изумленно кашлянула.
– Ну знаешь… давно меня так не опекали! – а потом подошла к дереву вплотную, погладила шершавый ствол и мягко сказала: – Это – плохое решение, дорогая.
Недальновидное, эмоциональное и очень-очень опасное.
– Почему? – вздохнула земля, все еще настойчиво отстраняясь.
– Потому, что пока я здесь, все, что представляет угрозу для тебя, угрожает и мне. И
потому, что в данный момент моя жизнь точно так же зависит от сохранности Купола, как и
твоя. А единственный человек, который способен его поддерживать, ушел незнамо куда и
зачем. Встревоженный. Нервный. И очень-очень злой. Ты уверена, что он справится?
– Это – его долг!
– Для того, чтобы выжить, одного долга бывает недостаточно, – невесело улыбнулась я. – Думаешь, Владыке не нужна помощь?
– Он бы сказал!
Я тяжело вздохнула.
– Боюсь, он не станет этого сделать. И больше не рискнет просить ни тебя, ни, тем более, меня. Для этого он слишком горд и независим. А в отношении меня, к тому же, он еще и
здорово сомневается. Поэтому, чтобы поберечь его самолюбие, давай ты для начала покажешь
мне, что случилось? Без всякого единения? Как картинку, хорошо? А когда я пойму, в чем
дело, мы вместе решим, как поступить.
Земля заколебалась, но затем дерево все-таки неохотно опустило свои ветки, позволив мне
обхватить одну из них ладонями. Густая крона тревожно притихла. Беспокойно шевелящийся
шиповник тоже застыл, будто боясь нарушить мгновение наступившей тишине. А я закрыла
глаза и мысленно потянулась вперед. Туда, откуда веяло чем-то нехорошим и где неярко
светилась смутно знакомая звездочка чьей-то встревоженной души…
Тишина. Пустота. Бесконечный холод Изнанки, стремительно вымораживающий любое
проявление жизни. Ни ветра, ни голосов, ни запахов, ни единой живой души… все мертво
вокруг… неподвижно… и эта мрачное безмолвие пугает сильнее, чем если вместо нее вокруг
кипела кровавая битва.
Где-то далеко внизу, почти невидимый в ночи, виднеется гигантский дворец. С такой
высоты он больше похож на громадного каменного паука, далеко во все стороны
раскинувшего широкую сеть тоннелей и переходов. Местами эти переходы прерываются
небольшими двух- и трехэтажными гостевыми домиками, окутанными призрачными
облаками какой-то сложной магической защиты. Тут и там виднеются каменные башни, возле которых буквально клубятся рои невообразимо сложных заклятий. Вокруг одной из
башен этот рой становится особенно густым и плотным, словно пытающимся спрятать
под собой какую-то тайну. А между башнями, домиками и собственно телом дворца, которое сверху совсем не выглядит красивым, на огромном пространстве вольготно
раскинулась гигантская зеленная масса, сливающаяся в какое-то неопрятное пятно. Но при
этом именно она, эта масса, пульсирует каким-то тревожным светом и время от времени
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
15
выстреливает вверх целыми группами сигнальных огней, словно маяк, благодаря которому
