Я помогла маме занести в дом остальные покупки и хотела уже отправиться в свою комнату для просмотра только что купленных телефильмов на только что купленном компьютере, когда мама остановила меня.
– Может, нам… Не хочешь вернуться туда и купить себе что-нибудь из одежды? Я об этом даже не подумала.
Весь мой гардероб состоял из черных джинсов, черных футболок и коллекции толстовок. Они тоже были черные, кроме одной розовой, которую Фин как-то подарила мне ради прикола.
– Все нормально, – ответила я. Я видела достаточно детей, чтобы знать: я, конечно, не супермодель, но и полным уродом смотреться не буду.
Мама кивнула:
– Хорошо. А как твоя легенда? Повторим еще раз?
Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Я не меньше дюжины раз повторила свою легенду по пути из Теннесси в Алабаму, а потом еще раз, пока мы ехали от Майи сюда. Я бы уже и во сне ее рассказала. Суть состояла в том, что я – Иззи Брэнник (мне позволили воспользоваться настоящим именем, раз уж я впервые выполняла задание самостоятельно) и приехала из Теннесси. Моя мама получила работу в соседнем городке, но мы поселились в Идеале, потому что здесь лучше школы. Коротко, просто, складно.
Тем не менее я повторила. Когда закончила, мама, кажется, осталась довольна, хотя я предчувствовала, что придется еще раз пройтись по ней завтра перед школой.
– Хочешь еще о чем-нибудь поговорить? – спросила мама, и я покачала головой. – Ты хорошо устроилась на ночь?
Она уже бросила взгляд на лестницу.
– Конечно, – ответила я. – Иди… занимайся своим делом.
«Делом» мамы было запереться в свободной спальне и заняться просмотром книг, журналов и странных документов о магии. Может, искала нечто, что помогло бы нам в этом деле, или просто штудировала свой Общий реестр монстров. Мелькала у меня догадка, не ищет ли мама ключи к исчезновению Фин, но я никогда не спрашивала. Я даже не знала, откуда приходили эти материалы. Они просто начали появляться в доме сразу после нашего переезда на прошлой неделе. Видимо, от каких-то других маминых «друзей».
У себя в комнате я сразу же перебрала диски, чтобы решить, какой смотреть первым. Тот, где девчонка влюблялась в инопланетянина, показался самым интересным, но я прикинула, что от него, как и от «Тайны убийства брата-близнеца», толку будет мало. Поэтому в итоге поставила «Ай-ви-Спрингс» – историю о бедной девочке, которую перевели в школу для богатых детей.
Обложка была очень скучной, но к третьей серии я настолько увлеклась, что даже не заметила у себя в зеркале Торина, пока он не кашлянул. Нахмурившись, я поставила фильм на паузу как раз перед тем, как Эвертон, богатый мальчишка, говорит Лесли, нашей бедной героине, что питает к ней некие чувства.
– Что? – рявкнула я, повернувшись к Торину.
– Просто проверяю, как ты. Могла бы, знаешь ли, проявить чуточку благодарности. Чтобы выбраться из своего зеркала, мне требуются значительные усилия.
– Во-первых, нет, не требуются, – возразила я. – Ты постоянно перепрыгиваешь из одного зеркала в другое. А во-вторых, я была бы благодарна, если б хотела с тобой поговорить, но не хочу, поэтому не благодарна.
В настоящее время у меня была куча всяких дел, чтобы еще и с Торином общаться. К тому же до сих пор не отпускало раздражение из-за его вторжения в сон.
– Это жестоко, – фыркнул Торин.
В зеркале он сидел на моей кровати. Вчера мама разрешила мне самой выбрать новое покрывало на постель, но я настолько растерялась среди всех узоров, растительных орнаментов, цветов и поп-звезд, что в конце концов взяла простое зеленое, почти такое же, как и дом.
Не обращая внимания на Торина, я снова запустила фильм. Эвертон признался в любви, Лесли потеряла от радости голову, и когда они уже собрались поцеловаться, встрял Торин:
– Какая скучная парочка.
Я метнула на него взгляд.
– Заткнись.
– Нет, правда. И разве у этого парня нет другой девушки? Ничем хорошим для всех участников это не кончится.
Я невольно чуть улыбнулась:
– Наверно, мне нужно привыкать к подобным драмам.
Торин улыбнулся в ответ:
– Вампиров-то уж точно не так страшно убивать, а?
Я задалась вопросом, что можно сказать обо мне, если мне кажется, ну… нормальным просмотр подростковой «мыльной оперы» в компании с четырехсотлетним колдуном.
– Не знаю, зачем все это делаю, – сказала я, не отрывая взгляда от экрана. – Или почему мама так старается. Если здесь есть призрак – в чем я сомневаюсь, – для этого не требуется ходить в школу в течение, скажем, нескольких месяцев и снимать дом. Мы могли бы просто приехать, сделать все и уехать…
– Изольда, не будь такой наивной. – Торин в зеркале сидел, опираясь на руки, скрестив ноги в лодыжках. – Ваш переезд сюда никак не связан с привидениями. Само собой, вполне возможно, что призраки иногда появляются в школе Бетти Крокер…
– Мэри Эванс, – поправила я, но он сдул прядь светлых волос с глаз и пожал плечами.
– Но очевидно, что подлинной мотивацией переезда Эйлин сюда является ее желание дать тебе возможность познать вкус обычной жизни. Она грубая и сложная, эта женщина, поэтому, разумеется, скорее умрет, чем скажет тебе: «О, Изольда, чувство вины из-за исчезновения твоей сестры погрузило меня в настоящее море страха…»
– Прекрати. – Встав, я выключила фильм и повернулась к Торину. – Прошу тебя… если ты не можешь помочь с Финли, то не говори о ней, хорошо?
Торин слегка поджал губы, наклонив голову набок и разглядывая меня. Потом сказал:
– Я не хотел тебя обидеть. Хотел только убедиться, что ты понимаешь, почему находишься здесь, Изольда. Дело не в охоте на привидение. Просто Эйлин пытается сделать для тебя то, чего никогда не делала для твоей сестры.
Фыркнув, я устремилась к двери.
– Мама так не считает.
– Я знаю ее дольше, чем ты! – крикнул Торин, и я замерла, положив руку на дверную ручку. Такая мысль никогда не приходила мне в голову, но – да, Торин прожил с нашей семьей не одно столетие. Он видел, как мама росла. Знал мою бабушку, прабабушку, всех Брэнников до шестнадцатого столетия.
Наклонившись вперед, Торин выдал свою лучшую застенчивую улыбку.
– А теперь нельзя ли нам перестать ссориться и закончить просмотр сериала? Мне на самом деле хочется узнать, какие еще беды ожидают героев.
Я колебалась, а Торин сел прямо и сложил руки на коленях.
– Обещаю вести себя хорошо.
Я почему-то в этом сомневалась, но, честно говоря, ужасно хотела увидеть, как будут развиваться события. Поэтому снова уселась на пол и включила телевизор. Лесли и Эвертон поцеловались, его девушка об этом узнала, и серия закончилась тем, что Лесли вся в слезах бежала по улице под завывание жутко жалобной музыки.
– Ну, – изрек Торин, когда пошли заключительные титры, – мужайся, Изольда. По крайней мере призрак будет не так ужасен, как это.
Глава 6
На следующее утро я проснулась до будильника. Нельзя сказать, чтобы я никогда раньше не думала о своем первом дне в школе. Помню, как во время походов по магазинам с мамой и Фин шла мимо выложенных на стеллажах карандашей, тетрадей и школьных рюкзаков и гадала, на что это похоже – жить такой жизнью. Но я никогда не думала, что это станет моей жизнью.
Спускаясь на кухню, я все еще предавалась размышлениям. Мама уже была там и, судя по открывшейся моему взору картине, потратила время не зря.
– Ты что, хочешь, чтобы я съела… все это?
Я уставилась на кухонный стол, ломившийся под тяжестью снеди. Блины, бекон, яйца, ваза с фруктами, целая буханка тостов и…
– Это правда овсяная каша? – спросила я, показывая на кастрюлю.
– Кукурузная, – ответила мама, вытирая руки о кухонное полотенце, заткнутое за пояс. – И – нет, – продолжала она, – тебе не обязательно съедать все. Просто я… просто я хотела, чтобы твой день начался хорошо.
Я схватила тарелку и положила себе бекон.
– Мам, ты столько не готовила даже в тот день, когда мы с Фин в первый раз охотились на оборотня. Я совершенно уверена, что сегодня такого напряжения сил от меня не потребуется.
Я пыталась шутить, но мама нахмурилась.
– По-моему, я никогда для вас не готовила. К четырем годам Фин умела сделать себе бутерброд с сыром, а ты в этом возрасте уже пользовалась микроволновкой. Мне следовало больше готовить.
Я в изумлении на нее воззрилась.
– Мама, мы были довольны. Я, между прочим, люблю консервированные спагетти. Особенно с мясным фаршем. Фин обычно отдавала мне фарш и…
Терпеть не могу плакать. Слезы, сопли, красное лицо. Но что я на самом деле ненавижу, так это когда слезы подступают неожиданно. Поэтому я уставилась в тарелку и сунула в рот кусок бекона, надеясь остановить этим рыдание, которое уже подступало к горлу.
Этот фарш тебе нужнее, чем мне, малышка. Ты такая тощая, что какой-нибудь оборотень использует тебя вместо зубочистки.
