мой нож, вон он в дереве торчит, и ложись спать.
Мерный скрип повозки действует усыпляюще, Криста свернулась калачиком в ворохе сена. Рыжая, несуразная, похожая на уличного котёнка. Я сижу рядом на болезненно плоской лавке, внешне лениво оперевшись спиной о борт повозки. Мимо проплывает сельская местность с широкими полями пшеницы и ячменя. Под палящим солнцем работают орки, на шеях поблёскивают металлические обручи. Ветер доносит бряцанье цепей и выкрики надсмотрщиков.
Возница, старый эльф, с лицом похожим на кору дерева, косится на рабов с полузлобной улыбкой. Я приложился к бурдюку с вином, скривился и сделал ещё пару больших глотков, будто умирающий в пустыне.
– А я думал, орки у в Альянсе на хорошем счету. – сказал я, просто для завязки разговора, вино в крови громогласно требует общения.
– Так это налётчики, да разбойники. – с охотой отозвался эльф, повернулся приподнимая соломенную шляпу. – Вот, вместо виселицы поднимают сельское хозяйство из руин войны.
– По мне так виселица лучше, а земля тут и так добрая.
– Так-то оно так, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Кстати, человеки, а зачем вам к прибрежным?
Я пьяно повёл рукой, пробормотал:
– Считай по работе, лук у меня там.
– О, так вы фермер? Только зачем хранить саженцы лука у прибрежных, там же один песок, пальмы и крабы.
– Лук в смысле оружие… ну стрелять, лучник я.
Эльф звонко хохотнул, будто я отмочил смачную шутейку. Ну да, какой из человека лучник, нам бы только мечом махать, да и то криво. Пальцы зачесались всадить ушастом стрелу меж глаз, я пробормотал нечто невнятное и приложился к вину.
– Зря вы с ними дела водить решились. – отсмеявшись сказал эльф, лицо разом посерьёзнело.
Он картинно сплюнул под копыта тянущей повозку лошади. Животное меланхолично мотнуло хвостом и осуждая покосилось на хозяина. По левый борт потянулось поле конопли, с рабочими эльфами, бодро собирающими урожай. Будет много пеньки для корабельных нужд.
– А чего так?
– Да сволочи они, мало того, что большей частью полукровки, так ещё по их вине принца убили.
– А… – протянул я. – Я думал за почти пять лет про это и забыли.
– Такое забудешь! По всему Альянсу траур был! Королева Мать все ходит в чёрном! Кстати, вам это, не дурно?
– С чего бы?
– Ну, по такой жаре, а вино креплённое…
Я покосился на бурдюк, по вкусу, как вода, которой прополоскали кувшин от вина.
– Не, всё нормально. Но я, пожалуй, вздремну, как к постоялому двору подъедем, растолкай меня.
– Как скажите, любой каприз за ваши деньги.
Я прилёг в сено, стараясь не разбудить девочку, сделал вид что устраиваюсь поудобнее и притворился спящим. Эльф пробормотал под нос витиеватое ругательство на своём щебечущем языке, подхлестнул лошадь. Повозка затряслась сильнее, усни я, явно сон был бы дурной.
Криста шевелит губами во сне, беззвучно повторяя:
«Мама… мамочка…»
Глаза под веками хаотично дёргаются, а руки мелко подрагивают. Сердце сдавило, я потянул к ней руку, готовясь то ли прижать к груди, то ли погладить по волосам. На полпути остановился, и спешно спрятал руку, придавив к сену головой.
Лучше тоже поспать, в запасе несколько дней до нападения Тени. Если Крисси не обманывает, а она обманывает. Я прикрыл глаза, готовясь провалиться в мир серебряной дороги через туман.
Я проснулся от кошмара взмокший, как мышь, с першащим горлом и мерзким привкусом перегара на зубах. Нос защекотал приятный аромат жареных яиц с мясом, а по глазам ударило безумное солнце, пробивающиеся через лесной полог. Я тяжело заворочался, чувствуя себя окостеневшей морской коровой, сел подслеповато оглядываясь. Криста колдует над чахлым костерком с плоской сковородкой из чугуна на короткой рукояти. Держит, завернув ладонь в рукав и обмотав тряпицей.
Яичница злобно скворчит, глядя на неё тремя огромными желтками, всё ещё сырыми, плюётся маслом. Девочка шипит, когда горячие капли попадают на открытые участки кожи, а их из-за прорех в одежде полно. Левый рукав вовсе срезала и пустила на тряпки, да онучи.
– Девочка, – просипел я, пытаясь нащупать фляжку на поясе. – что это?
Криста вздрогнула, едва не выронив сковородку, развернулась ко мне. На краткий миг увидел тень испуга на личике, что быстро засияло робкой улыбкой.
– Завтрак… – бойко сказала она, задрала голову и сконфуженно пробормотала – Хотя скорее, уже обед.
– Это я вижу, где взяла сковороду и продукты?
Девочка сконфуженно запнулась, осторожно опустила сковороду возле костра. Стараясь не смотреть в глаза, заговорила, ковыряя ковёр прошлогодней листвы носком сапожка:
– Тут деревенька в полушаге…
– Украла?
Девочка яростно замотала головой, но взгляд окончательно уперла в землю.
– Нет! Я у вас взяла пару монет из кошеля… но я же для вас стараюсь!
Я рефлекторно цапнул кошель на поясе, висит надёжно, плотно завязанный. Смерил девчонку взглядом, подмечая новые сапожки и стоящий рядом мешок с кожаными лямками.
– В следующий раз, сломаю руку, если попробуешь рыться в моих вещах. Просто попроси.
Фляжка нашлась в кармане штанов, спешно сорвал крышку и сделал большой глоток, запрокинув донышком кверху. Щёки раздуло, я поперхнулся и выплёвывая жидкость отшвырнул фляжку в сторону.
– Проклятье… что это?!
– Я… – пролепетала Криста, опасливо пятясь и стараясь спрятаться за поваленным деревом. – У вас из фляжки смердело, ну я и набрала ключевой воды…
– Дрянь… – прорычал я, сжимая кулаки до сочного хруста.
Девчонка пискнула и рыжей молнией скрылась за деревом, пугливо выглядывая, будто белка, готовая дать стрекоча. Я подошёл к костру, злобно занёс ногу, чтоб пнуть сковородку в огонь. Медленно опустил ногу на место и зыркнул на перепуганную Кристу.
– Чего спряталась? Иди ешь.
– Я… Я для вас приготовила!
– Не голоден. – пробурчал я садясь у огня.
– Поешьте. – Требовательно сказала Криста, с опаской перебираясь через ствол и пачкая штаны мхом. – Вам скоро пригодятся силы.
– А?
– Ну… та женщина сказала, что Тени нападут через три дня, а это завтра…
– А…
Она осторожно подошла к костру, села напротив меня, так чтоб в случае чего белкой юркнуть обратно за дерево. Я опустил голову, тяжело глядя на яичницу, в животе робко булькнуло, точно послушный пёс, выпрашивающий лакомство у злобного хозяина. Криста вздрогнула, когда я вытащил нож, подобрала ноги для прыжка.
Я взял сковороду левой рукой и орудуя ножом принялся есть, игнорируя жар перегретого металла. Рот наполнился мягким вкусом желтка, специй, нарезанного тонкими ломтиками мяса и обжаренных помидоров. Я едва не захлебнулся слюной, глянул на девочку поверх сковородки. Она смотрит
