за деревьями. Я опустился напротив тяжело дыша и мысленно проклиная тело.
«Сдал, сильно сдал за эти четыре года. Ещё немного и совсем развалюсь. Замечательно.»
– Господин, а почему вы не убили его? За такую наглость!
Я смерил малявку взглядом, волосы взъерошены, похожи на рыжие иглы ежа, а зелёные глаза пылают праведным гневом. Из груди вырвался тяжелый выдох, я поднялся уперевшись ладонями в колени.
– Нет причин убивать.
– Но! Он же хотел вас пнуть!
– И что? Не пнул же.
– А если бы пнул?
– Значит я совсем ослаб. – ответил я, пожимая плечами.
– Но…
– Ни каких «но». Вставай, надо идти.
– А куда мы идём?
Девчонка бодро вскочила и с интересом воззрилась мне в глаза. По ветке над головами пробежала черная белка, с острыми кисточками на ушах. Замерла, глядя на нас и юркнула в едва заметное дупло. Я прислушался к лесу, стараясь поймать в шуме листвы шаги людей и лязг доспехов. Всадники, конечно, не должны пойти за нами, тем более пешком. Но есть в них нечто странное…
После четвертой войны, эти земли ушли альянсу. Откуда тут мог взяться отряд тяжелой конницы, да ещё с рыцарем человеком? И что они ищут в портовом городишке? Уж явно не переправы…
– Господин Зимр… Зимор… Зимородок?
Голосок рыжей оборвал мысли.
– А?
– Так куда мы идём? Тренироваться?
– Нет. К прибрежным эльфам.
– А зачем?
– Да так, проведать знакомую…
Солнце перевалило через зенит и тени в лесу начали медленно удлиняться. Криста бодро вышагивает слева, забегает справа, заглядывает в лицо не решаясь задать вопрос. К моменту, когда мы вышли к поросшей папоротником речке, она пересилила себя:
– Дядя, а вы… местный?
– Нет.
– А откуда?
– Издалека.
– Ясненько…
Дальше шли молча и Криста заскучав начала рыскать вокруг, как рыжий котёнок, постепенно отдаляясь и надолго пропадая в кустах. Я нарочито сбавил шаг, стараясь уследить за ней. В затылке тревожно свербит: что всадники забыли в портовом городе? Особенно мысль зацепилась за дурня решившего пнуть меня на скаку. Молодой, немногим старше Кристы…
Взглянул на небо через месиво ветвей, прислушался к шуму ветра. По высокой ветвей промчалась чёрная, как смоль, белка, остро взглянула на меня и скрылась в листьях. Слева, за речкой, трещат птицы, стараются перепеть друг дружку. Я остановился, перед глазами чередой пронеслись лица всадников и рыцаря, элементы брони и герб.
Символика ни о чём не говорит, броня вполне стандартная, а вот лица… в каждом читалось презрение. Презрение к человеку, оставшемуся на занятых эльфами землях. Юнец просто решил выразить, в виду малого опыта.
– Имперцы… – Задумчиво пробормотал я, садясь на корточки и разгребая с земли опавшие листья.
– Где? – Удивленно прошептало над ухом.
Я дёрнулся, Криста стоит почти в упор, к груди прижимает горсть мелких яиц. Смерив её взглядом, кивком указал встать по другую сторону расчищенного пятачка. Девочка послушно перескочила и сев принялась раскалывать яйца и выливать содержимое в рот.
Взяв короткую палочку, начал небрежно чертить на земле, получилась схематичная карта с дорогой до ближайшего Имперского города. Задумавшись, поставил точки аванпостов, там, где они примерно обязаны быть. Задумчиво постучал палочкой, прикидывая откуда могли прибыть имперцы.
Не вяжется. Совсем.
– Над чем думаете? – С живым любопытством спросила Криста, склоняясь над картой.
– А? Да так, пытаюсь понять, откуда взялись те ребята.
– А зачем?
– Любопытство одолело, отряд вооруженных имперцев на территории Альянса, это знаешь ли, интересно.
– А… яичко хотите?
Девочка протянула два яйца, чуть склонила голову, непринужденно улыбаясь. За её спиной по стволу осторожно спускается черная белка. Я покачал головой и отрицательно махнул ладонью. Криста пожала плечами и спрятала яйца в кармашек на бедре.
– Уверены? Вы же с утра ничего не ели, да и утром, совсем мало…
– Не хочу, ешь сама.
Белка спрыгнула на землю и поднялась на задние лапы, быстро огляделась и побежала к горстке пустых скорлупок. Сунула мордочку в одну и тихонько зашебаршила. Я достал из кармана металлическую фляжку, не глядя скрутил крышечку и сделал глоток. Хекнул и прижал руку к носу, шумно вдыхая. Криста выразительно поморщилась.
– Почему вы пьёте?
– Потому что хочу забыть, кое-что.
– И как, успешно?
– Нет.
***
Ближе к вечеру Криста выбилась из сил и плелась, опустив плечи, часто останавливалась и задумчиво глядела на речку. Когда солнце коснулось верхушек деревьев, я остановился, помассировал живот, стараясь забить требовательное урчание.
Найдя маленькую полянку, чуть в стороне от речки, окруженную толстыми деревьями, начал разводить костерок. Девочка со вздохом упала на спину, раскинув руки и ноги звёздочкой, уставилась на клочок неба. Одинокое облако забрызгано кровью заката, медленно проплывает над нами, меняя форму и разрываясь, как клочок хлопка.
– Иди искупайся, только осторожнее, тут мавки могут водиться.
Криста тяжело поднялась, покачнулась и с наигранной бодростью сказала, направляясь к кустам на берегу:
– Да я только ноги обмакну.
Я присел над шалашиком из хвороста, принялся чиркать огнивом. Первый искры разбились о деревяшки и бересту, с попытки пятой пошёл жиденький дымок. За кустами, после долгих шорохов, мощно плюхнуло. Донёсся девичий писк и причитания о холоде, затем всё стихло.
Отсев от огня, приложился к фляжке, с раздражением отметив, выпивки осталось на пару глотков. Ну и чёрт с ней. Завтра выйдем к деревне, там и закуплю всё нужное. Мешок, снедь и лук…
Провёл пальцами по воздуху, вспоминая старый добрый, составной лук с тетивой из сухожилий единорога. Как давно не держал любимца в руках? Года три, наверное. От старой жизни остался нож и ночные кошмары.
Криста вышла из кустов бодрой и посвежевшей, волосы торчат, как иглы злого, рыжего, ежа. Одежда намокла, будто она в ней и купалась, за девочкой остаётся отчётливый мокрый след. Плюхнулась у костра и со вздохом облегчения протянула руки к огню, широко расставив пальцы.
– А вы не пойдёте?
Я задумчиво поднял руку и потянул носом, скривился.
– Надо бы, следи за огнём.
***
Спать на голой земле, пусть и огня, то ещё удовольствие, но Криста уснула сразу. В трепетном свете костра, личико разгладилось, превращая её в совсем ребёнка. Типичная послевоенная сирота. Сколько сейчас таких бродит по дорогам, сбиваясь в шайки отчаянных разбойников или оседая в трактирах, в качестве девочек на ночь?
Не счесть.
Я лежу на спине, сложив руки на животе и прикрыв глаза. Сон не идёт, да и мне не особо хочется вновь оказаться в Городе, среди мертвецов. Мысли перескочили с продумки маршрута, на сирот разбойников.
Я убью их. Без колебаний или
