Он снова сглотнул и опять отрицательно покачал головой.
– Стало хуже… Намного хуже, – прошептал он наконец.
Он уронил еще одну слезу, сверкнувшую на солнце.
Не понимая, как отец мог так поступать с ребенком и почему это позволяла его мать,
вместо того чтобы грудью встать на защиту единственного сына, я невольно шепнула:
– Почему?
– Спроси у них, – прошептал Келлан. Его взгляд омертвел.
Теперь у меня хлынули слезы, и он наблюдал, как они срывались с моих ресниц. Я
обняла его за шею и притянула к себе.
– Как же я сочувствую тебе, Келлан, – шепнула я ему на ухо, когда он вяло обхватил
меня руками.
– Да все нормально, Кира, – отозвался он удрученно. – Прошло много лет. Они уже
давно меня не трогали.
Судя по его реакции, это не было правдой. Я крепко держала его, ощущая, как он
дрожит всем телом. Когда я отстранилась, его щеки оказались мокрыми. Я вытерла их
насухо и заключила лицо Келлана в ладони, глядя глаза в глаза и пытаясь нарисовать
картину жуткого детства, вообразить его боль. Но у меня не получалось. Мое детство было
счастливым и полным прекрасных воспоминаний. Да, родители тряслись надо мной, но были
хорошими людьми и очень любили меня.
Келлан скорбно смотрел на меня. Он уронил очередную слезу, и та скатилась по его
щеке. Я убрала ее поцелуем и стала отстраняться, но он повернулся ко мне, и наши губы
соединились.
Изнемогая от сочувствия к его боли, отравленная его внезапной близостью, я не стала
противиться. Мои ладони оставались на щеках Келлана, мы сидели на траве, вплотную друг
к другу, слившись в поцелуе, но ни один из нас не шелохнулся. Я даже не уверена, что мы
дышали. Должно быть, со стороны мы выглядели очень странно.
Наконец Келлан выдохнул, и наши губы чуть разлепились. Моя реакция была
непроизвольной, инстинктивной и молниеносной – я поцеловала его. Приникнув к его рту, я
ощущала тепло, податливость и дыхание Келлана.
Он не растерялся и мгновенно ответил трепетным поцелуем. Но вот его одолела
страсть, и он привлек меня за шею ближе, чтобы поцеловать глубже. Язык единожды
скользнул по моему. Это было так приятно, что я застонала, мне захотелось еще, но я
заставила себя оттолкнуть Келлана. Я приказала себе не сердиться – сама начала.
Он немедленно рассыпался в извинениях.
– Прости. Пожалуйста, прости. Я решил… Мне показалось, ты передумала.
В его глазах плавал страх.
– Нет… Это я виновата.
Напряжение между нами нарастало, а границы стремительно размывались. Даже
сейчас при взгляде на его встревоженное лицо мои губы горели, памятуя о поцелуе.
– Прости, Келлан. Все это никуда не годится.
Он подался ко мне, схватил за руку:
– Пожалуйста, нет. Я все исправлю, я буду сильнее. Прошу тебя, не прекращай.
Пожалуйста, не бросай меня…
Я закусила губу, всем сердцем переживая боль сказанного и безумие на его лице.
– Келлан…
– Пожалуйста.
Он искал взглядом мое лицо. Меня подмывало поцеловать его вновь, сделать что
угодно, лишь бы ему не было больно.
– Так нечестно. – По моей щеке скатилась слеза, и я удержала Келлана, собравшегося
ее утереть. – Нечестно по отношению к Денни. И к тебе. – К горлу подступили рыдания. – Я
жестока с тобой.
Он изменил позу: сел на колени и взял меня за руки.
– Нет… Ничего подобного. Ты даешь мне больше, чем… Только не переставай.
Я ошарашенно смотрела на него.
– Келлан, но что тебе в этом?
Он опустил взгляд и не ответил.
– Пожалуйста…
И я сдалась, впечатленная его голосом и лицом. Мне было невыносимо причинять ему
боль.
– Ладно… Хорошо, Келлан.
Он поднял на меня глаза и чарующе улыбнулся. Я тоже села на колени, обняла его за
шею и притянула к себе в надежде, что знаю, что делаю.
* * *
Заступив на смену в «Пите», я выбросила из головы всякие мысли о парке. Ну, то есть
о поцелуе, хотя губы по-прежнему приятно пощипывало, и это тревожило меня. Нет, я не
собиралась раздумывать над этим.
Но так же мне было не избавиться от воспоминаний о нашей жуткой беседе. Моя
эгоистичная потребность узнать о Келлане решительно все разбередила его старые раны.
Всю смену я следила за ним, гадая, действительно ли с ним все в порядке. Казалось, что все
хорошо: он веселился со своими ребятами и потягивал пиво, положив ногу на ногу. Все тот
же непринужденный Келлан. Я хмурилась, не зная, насколько эта небрежность была
реальной, а насколько являла собой реакцию на его полную боли жизнь.
Об этом я думала, когда Келлан направился к барной стойке потолковать с Сэмом. Он
облокотился на нее, и Рита подтолкнула к нему очередное пиво. Он глянул на нее и с теплой
улыбкой кивнул. Через минуту Сэм отчалил, а Келлан остался пить у бара. Он держался
раскрепощенно и посмотрел на меня, когда я подошла передать Рите срочный заказ.
– Так что – куда поведем в субботу твою сестрицу?
Келлан оперся на локти, благодаря чему его грудь волшебно преобразилась, а на
поясе обозначилась узенькая полоска голой кожи. Я испытала внезапное желание провести
рукой по его футболке и ниже, коснувшись этого обнаженного участка. Рита, готовившая
мне напитки, пожирала его глазами и явно мечтала о том же, судя по выражению ее лица,
пережаренного ультрафиолетом. Я ненавидела этот взгляд.
Лицо Риты в сочетании с напоминанием о скором приезде сестры испортили мне все
удовольствие от созерцания Келлана.
– Понятия не имею, – буркнула я.
Откровенно говоря, из головы моей вообще вылетел тот факт, что ее приезд уже на
носу. В последнее время мне было… немного не до того.
Келлан рассмеялся над моей реакцией:
– Все будет нормально, Кира. Мы повеселимся, обещаю.
Я вскинула бровь и надулась.
– Ну, не так бурно, клянусь. – Он шаловливо улыбнулся.
Гриффин, нарисовавшийся вдруг за моей спиной, приобнял меня за талию. Я засадила
ему локтем под ребра, и он взвыл, а Келлан хохотнул.
– Помилуй, Кира… А где же любовь? – негодующе спросил Гриффин.
Промолчав, я закатила глаза.
– Грифф, подскажи приличный клуб поблизости, – попросил Келлан.
Я тревожно взглянула на него. Скорее всего, у нас с Гриффином были разные
представления о приличных клубах.
– О-о-о… Мы идем тусоваться?
Воодушевившись, Гриффин сел рядом с Келланом. Его светлые глаза буквально
горели в предвкушении. Он откинул волосы за уши.
– В Ванкувере есть один стрип-клуб, там это делают с…
– Нет, нет, – к счастью, быстро прервал его Келлан. – Не для нас. – Он указал на себя
и Гриффина, а затем махнул рукой в мою сторону. – Приезжает сестра Киры. Нам нужен
танцевальный клуб.
Гриффин улыбнулся и одобрительно кивнул мне:
– Операция «Сестра»… Здорово!
– Грифф…
Тот повернулся к Келлану и лаконично бросил:
– «Шлепки».
Келлан, похоже, знал, о чем идет речь. Он кивнул и задумчиво посмотрел на меня:
– Да, этот годится. – Он потрепал Гриффина по плечу. – Спасибо.
Тот расплылся в улыбке до ушей:
– Когда идем?
Я вскинулась протестовать, но Келлан ровно улыбнулся и произнес:
– Пока, Гриффин.
Тот насупился, но ушел.
Мне стало не по себе при виде того, как Гриффин дошел до какой-то девицы и полез
ей под блузку, чем заслужил хлопок по руке. Мне не хотелось идти никуда, где ему было бы
весело. А в названии «Шлепки» я тем паче не находила ничего… забавного.
– «Шлепки»? Я в секс-клуб не пойду, – заявила я тихо и чуть покраснела под
насмешливым взглядом Келлана.
Он рассмеялся и помотал головой:
– Обожаю твои скороспелые ляпы. – Он снова прыснул. – Это просто клуб. – Я
настороженно изучала его, и он прижал руки к груди. – Даю слово.
Он продолжал смеяться, а я какое-то время могла лишь любоваться его улыбкой. Рита
похлопала меня по руке, настойчиво требуя внимания:
– Держи… Твой заказ готов.
Она взглянула на Келлана, тогда как я вспыхнула, взяла поднос и поспешила
вернуться к работе.
Он безбожно отвлекал меня от дел. Придется за этим следить.
* * *
Несколько следующих дней после беседы в парке прошли спокойно, и обошлось,
слава богу, без нарушений границ, но я не могла забыть губы Келлана. Мне хотелось не
только чувствовать их, но и видеть. Это превращалось в форменный идиотизм. Какой же я
была дурой. Мне следовало положить этому конец. Но он был таким… Я вздохнула. Нет, не
сейчас. Происходящее слишком нравилось мне. Моя зависимость недопустимо окрепла.
На работе я, как обычно, старалась не смотреть на Келлана, но – тоже как обычно – не
