― Я НЕ гребаная рабыня!
― Ты становишься истеричной, Кэролайн, я думаю...
― Мне плевать, что ты думаешь, Дэвид! Я устала от твоей агрессии ко мне, что ты принижаешь меня, свысока смотришь на меня, обращаешься как с какой-то простачкой. Я должна была стать партнером в этих отношениях ― вот, на что я подписывалась. Не на это!
― Ты ведешь себя как ребенок, Кэролайн!
― Тогда перестань обращаться со мной так! Мне, черт побери, тридцать лет!
― И, пожалуйста, перестань использовать этот мерзкий язык!
― ААААА! ― закричала я во всю мощь своих легких.
Мгновение он выглядел напуганным. Затем он резко встал и с силой оттолкнул лазанью и салат от себя. Тарелка заскользила по кухонному столу и упала на пол, из-за чего поток горячего соуса и обжигающих овощей попал мне на ноги.
Я закричала и отпрыгнула, пытаясь стряхнуть обжигающую еду.
― Ты ублюдок! ― я закричала на него. ― Ты гребаный ублюдок!
Он выглядел шокированным.
― Кэролайн... я... я не хотел сделать те... тебе больно?
Я побежала к раковине, пытаясь плеснуть холодной воды на свои обожженные ноги и ступни.
― Кэролайн!
Слезы текли из моих глаз, и мой голос был резким.
― Уходи, Дэвид. Оставь меня в покое.
Вместо этого он виновато стоял, пока я пыталась очистить себя в тишине. Горячая еда оставила красные ожоги на моих бедрах и голенях спереди. Я думала, что быстро убрала горячий соус, чтобы предотвратить волдыри или реальные повреждения.
Дэвид беспомощно смотрел на меня. Было очевидно, что он понятия не имел, что сказать или сделать. Если бы он дотронулся до меня, я бы не смогла отвечать за свои действия. Великий доктор даже не предложил принести аптечку.
Я осторожно протерла свою ногу изрядной порцией антисептического крема, и даже не посмотрев в его направлении, покинула комнату. Лазанья все еще была раскидана по полу как на месте преступления.
Я поднялась по лестнице и легла на кровать в своей комнате. Я хотела свернуться в клубок, но моя кожа была слишком чувствительная, чтобы попытаться так растянуться. Вместо этого я легла на спину и уставилась в потолок. Дэвид никогда прежде не причинял мне боль ― не физически. Я знала, что это был несчастный случай, но ненависть, которую я чувствовала к нему в этот момент, накатила на меня. Все годы издевок и унижений, все разы, когда он заставлял меня чувствовать себя глупой и неадекватной, все это сейчас кипело внутри меня.
Ярость, которую я чувствовала, когда Бренда так явно флиртовала с Себастьяном, была ничем ― незначительным раздражением по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас.
Я была рада, что у меня был роман за его спиной. Я была рада, что затащила молодого парня в его кровать. Я была в восторге от мысли, какие страдания он испытает, когда узнает правду. Я хотела выплюнуть ему это в лицо и посмотреть, как он, черт побери, развалится на части.
Даже когда я услышала, что передняя дверь хлопнула, и его машина отъехала, я продолжала представлять яростную радость, когда я, наконец, расскажу ему, каким жалким маленьким мужчиной он на самом деле был.
Я лежала на кровати, когда дом погрузился во мрак. Я ощущала, как заканчивался день, а жизни людей продолжались по тому же определенному сценарию. Я тоже была такой когда-то, ― проживая час за часом, как лунатик бродила по пути, что был выбран для меня, не просыпаясь, ничего не зная.
Все это было пылью и прахом.
Должно быть, я уснула, потому что, когда мой телефон завибрировал текстовым сообщением, я дернулась и проснулась. Я попыталась сесть, задаваясь вопросом, почему чувствую боль, и затем воспоминания налетели на меня как саранча. Кожа на моей ноге огрубела и сильно стянулась, будто от плохого загара. Я была поражена, обнаружив, что мое лицо было мокрым. Я не знала, что это было возможно ― плакать во сне. Это было не от боли, по крайней мере, не от физической.
Я повернулась на свою сторону, чтобы потянуться к прикроватному столику. Маленькие часы-будильник говорили мне, что было больше одиннадцати вечера. Я проспала почти четыре часа.
Я ожидала, что это будет сообщение от Себастьяна, так и было, но не пожелание спокойной ночи, как я думала.
* Я снаружи. Он там?
Машины нет.
Могу я войти? *
Я вскочила с кровати и тут же пожалела, что двигалась так быстро. Даже в слабом свете настольной лампы мои ноги выглядели ужасно. Мне нужно было найти что-то, чтобы прикрыть их. На задворках шкафа я нашла старую юбку. Она вышла из моды и выглядела слегка причудливо, но это был единственный материал, который я могла стерпеть сейчас. И что лучше всего, она была длинной.
Двигаясь осторожно, я пошла на кухню. Я с отвращением уставилась на покрытый лазаньей, которая выглядела как рвота, пол. Этот ублюдок даже не попытался убрать за собой. Я колебалась, думая, должна ли убрать все, прежде чем позволить Себастьяну войти ― он будет задавать вопросы, которых я хотела избежать. Но было слишком поздно, он увидел мой силуэт, как только я вошла на кухню, а я могла видеть его тень, которая нетерпеливо раскачивалась на пятках.
Его улыбка исчезла, когда он увидел мое лицо. Моя попытка обмануть его даже на секунду была напрасной.
― Каро, что не так?
Я просто затрясла головой, и он притянул меня в крепкие объятия. Его джинсы коснулись моих ног, потирая ткань моей юбки о мои обожженные ноги. Я вздрогнула и почувствовала, что он тоже задрожал.
― Что это значит? Что-то случилось? Расскажи мне.
Я выдохнула в его грудь.
― Мы с Дэвидом поругались, ― сказала я.
Он замер, как только я это сказала.
― Он знает?
Я медленно покачала головой.
― Нет. Это не связано с тобой... просто глупая ссора.
Он выдохнул от облегчения.
― Тогда насчет чего она была?
Он не собирался просто так оставить это.
― Он разозлился, потому что я отказываюсь спать с ним, я имею в виду, спать в его кровати, но... я сказала ему, что останусь в гостевой комнате.
― Мудак! Черт, Каро! Я очень хочу...
Он не закончил предложение, но не надо было быть гением, чтобы понять, о чем он думал.
― Он... ушел?
Я кивнула.
― Да. Он ушел. Я понятия не имею, когда... или вернется ли он.
― Могу я войти?
Его голос был полон надежды.
― Ладно, на минуту.
Он нахмурился на мой сдержанный ответ. Я была такой уставшей и изможденной, что не смогла бы выдержать ревнивого и злого Себастьяна прямо сейчас.
Он остановился как вкопанный, когда увидел беспорядок на полу.
― Он сделал это?
Я молча кивнула и принесла тряпку, чтобы начать очищать пол.
Не говоря ни слова, Себастьян забрал у меня тряпку. Я была слишком слаба, чтобы спорить, хоть и хотела. Просто это было так неправильно, что мой любовник убирал беспорядок, который создал мой муж на нашей кухне, когда ругался со мной по поводу нашей супружеской постели. Мой мозг завязался в узлы, чтобы просто сохранить все кусочки на правильных местах. Каким-то образом все стало настолько смешанным и запутанным.
В конце концов, пол был очищен, а остатки ужина Дэвида выброшены в мусорное ведро. Себастьян помыл руки и вытер о заднюю часть штанов.
Он сел за стол и обернул руку вокруг меня. Я прислонила голову к его плечу и закрыла глаза. Он обернул свою вторую руку вокруг моей талии и притянул меня ближе к своей груди, просто держа меня. Время от времени он оставлял легкие поцелуи на моих волосах.
Его доброта была тем, что сломило меня, и слезы начали течь по моим щекам.
― Не плачь, Каро, ― сказал он мягко, в его голосе была печаль. ― Не плачь, детка.
Он переместил одну руку под мое колено и осторожно поднял меня. Я заскулила от боли, затем прикусила губу, чтобы заглушить любые звуки.
Медленно и осторожно, он понес меня наверх и положил на кровать, расположив свое тело рядом с моим.
Мы лежали вместе, пока я тихо плакала. Мы не разговаривали.
Когда мои слезы, наконец, высохли, он поцеловал меня в щеку.
― Давай разденем тебя.
Его рука поднялась к моему поясу, но я оттолкнула его.
― Нет!
Он выглядел так, будто ему больно.
― Я не собираюсь ничего делать, Каро. Ты истощена. Тебе нужно отдохнуть. Давай, позволь мне помочь тебе.
Я пыталась оттолкнуть его, но мое тело будто весило тысячу фунтов, и он потянул вверх подол моей юбки, прежде чем я смогла остановить его.
Я услышала, как он ахнул, а затем выругался.
― Какого черта, Каро? Что произошло? Он...
― Это несчастный случай, ― сказала я устало. ― Он не хотел делать этого.
Себастьян был в ярости, как я и думала. Я видела, как вены вздуваются на его шее, а его глаза горят от злости.
― Что за мудак!
Он подскочил с кровати и сжал руки в кулаки, будто хотел ударить что-то или кого-то. Он пытался держать себя под контролем, но ему это плохо удавалось. Затем он увидел мое лицо, свежие слезы прорвались наружу.
― Дерьмо, я должен отвезти тебя к доктору!
