и не важно — будь то в постели или в не её. Впрочем, тебя тоже можно понять — для тебя она была лишь возможностью сбросить пар, и после спокойно забыть о ней.
— Именно так я и размышлял, так что не вижу ничего плохого в своих действиях.
— Но даже так это не отменяет того факта, что сегодня эта служанка взяла отгул и сейчас ревёт в своей комнате, — проговорила она с хищной улыбкой.
— Если ты хочешь воззвать к моей совести и заставить меня сожалеть о содеянном, то советую это прекратить — это всё равно не принесёт совершенно никакого результата.
«По сравнению с тем, что я учинил два дня назад — это просто мелочь, о которой я даже не буду задумываться…»
— Вот как, — начала она, встав на ноги, — ну… тогда пока отбросим эту тему. Пойду приму душ, а потом позавтракаю и присоединюсь к тебе, — говорила она, уже подходя к двери, — и да, чуть не забыла сказать: сегодня сюда приезжает мой папа, и он наверняка захочет с тобой поговорить, — после этих слов она скрылась за дверью, а я так и остался один в раздумьях об услышанном.
* * *
Через некоторое время Мияко всё же присоединилась ко мне и так же, как и я, начала активно тренироваться, правда только в физическом плане, ибо, по её словам, тренировать EMF она сейчас почему-то не может и не хочет.
Так прошёл почти весь день, в который вошёл обед и постоянные тренировки. И только где-то ближе к семи вечера приехал отец Мияки, а узнал я это от самой Мияки, которая сразу же направила меня в душ, сказав, чтобы после я переоделся в кимоно и хаори. После этого сразу стало понятно, что она изначально рассчитывала, что всё так и выйдет.
«Интересно, то, что я буду в такой официально-традиционной одежде действительно сыграет какую-то роль, или Мияко просто вновь так развевает свою „скуку“?..» — думал я, пока Мияка помогала мне всё это правильно надеть.
Всё же опыта в таком у меня ноль…
— Всё, готово! — закончив крутиться вокруг меня выдала Мияка. — Тебе, кстати, неплохо так идёт: ну, в плане, к твоему каменному лицу, — объяснила она, держась за подбородок. — Так со стороны посмотришь на тебя — так будто какой-то гордый аристократ, который смотрит на остальных, как на низших существ.
— Вот как… А ты уверена, что он захочет со мной общаться? Всё же я обычный простолюдин, так что не вижу смысла в таком поступке с его стороны.
— Поверь, он точно захочет, — выдала она и в дверь постучались.
— Войдите, — выкрикнула Мияко.
Дверь открылась, а за ней стоял слуга, которого я ещё вчера заметил, когда мы только приехали сюда.
Он сразу же низко поклонился — чуть ли не параллельно полу, а после выпрямившись начал:
— Госпожа Мияко-сама, приехал ваш отец и он хочет видеть вашего… — он замялся, — вашего… — вновь попробовал он, но так и не придумал, что сказать.
Ну да, его вполне можно понять — на обычного слугу я не тяну, всё же слишком хорошее обращение ко мне; на другу — аналогично; а про что-то большее он, наверное, даже не думает.
— Избранника, — неожиданно с улыбкой подсказала Мияко.
— Избранника?!. — шокировано переспросил слуга, видимо посчитав, что тут говориться о «возлюбленном».
— Угу, — кивнула Мияка.
— Эм… в общем, господин Амида-сама ждёт, — неловко закончил он, поклонившись и закрыв дверь.
— Это точно было нормальным называть меня так? — не смог не поинтересоваться я.
— Да?.. — начав строить дурочку спросила она, — а что в этом такого?
Я промолчал и лишь наигранно тяжело вздохнул.
— Ладно пошли, а то заставлять его ждать не лучшая идея.
— Пожалуй, — согласился я, уже предвкушая грядущею…
* * *
Через некоторое время мы с Миякой уже стояли около одной из дверей этого дома, находящейся в ранее неизведанной мной части дома.
— Ну, дальше ты сам по себе! Удачи! — помахала она мне рукой и направилась в обратную сторону.
Я сделал глубокий вдох, ещё раз проанализировал всё, о чём может зайти беседа, и только после — постучал в дверь.
— Войдите, — услышал я грубый мужской голос с небольшой хрипотой.
Я открыл дверь и сразу начал осматриваться.
Комната была довольно большой, оформлена она в традиционном японском стиле: мечи в специальных нишах; лампы; выход во двор; низкие столики для чая и сладостей; и специальные подушки, на которых сидят.
«Я думал, что будет более современная комната…»
Всего тут было две специальные подушки, меж которых и стояли столики с чаем и сладостями. На одной из подушек уже сидел и смотрел на меня мужчина лет тридцати-пяти сорока с ранними морщинами, холодными и расчётливыми красными глазами, короткими и безупречно белыми волосами, и крепким телосложением, которое видно даже сквозь такую же традиционную японскую одежду, как и у меня.
— Здраствуйте, Мори-сама, — поклонился я почти параллельно полу, но всё же не на все девяносто градусов.
«Всё же я — гость в этом доме, а не слуга…»
— Здравствуй, Акира Хирано, проходи, — он провёл правой рукой по подушке, — располагайся.
Его голос был спокойный и чем-то напоминал методично текущую воду в реках.
Получив приглашение, я прошёл в комнату, закрыл за собой дверь и только после подошёл к подушке и сел на неё.
— Чтобы не тратить наше общее время, давай сразу перейдём к причине, по которой я вызвал тебя. Ты согласен?
— Вполне.
— Хорошо. Ты догадываешься, что это за причина и в чём она заключается?
— Да. Причина ведь в заинтересованности вашей дочери мной?
— Верно, — он кивнул, — понимаешь, Мияко-тян очень необычная девочка: она умна, талантлива, красива и в чём-то даже гениальна. Если говорить на чистоту, она если не идеал, то очень близка к этому, — жестикулируя рукой, говорил он, — это я всё к тому, что из-за своей гениальности и необыкновенности ей почти всегда скучно и она почти никогда не интересуется другими людьми, и из-за этого в той же средней школе всегда была отстранена от всего остального класса и почти всех сверстников.
«Это объясняет, почему у неё всего лишь пятнадцать баллов в „социальных навыках“…»
— Даже затрагивая тему старшей школы Никоты и учиненного там учениками негласного правила о возведение простолюдинов в ранг своих слуг, то Мияко всем утверждала, что не будет брать себе никого в слуги, ибо ей это просто не будет интересно. Но ещё с позавчерашнего дня Мияко-тян выглядела необыкновенно энергичной и весёлой,
